Раздался глухой звук. Я недоверчиво наблюдал, как глаза Руби закатились, а шоколадное печенье пролетело мимо ее лица. Она рухнула ничком на пол, пистолет выпал из ее руки и с тяжелым стуком упал на пол.
Я молча, не веря своим глазам, уставился на бабушку, стоявшую перед нами. В одной руке она держала тяжелую керамическую тарелку, и я наблюдал, как печенье, цепляясь за гладкую поверхность, медленно соскользнуло с тарелки и приземлилось на спину Руби.
— Нана?
Она неуверенно улыбнулась мне, прежде чем протянуть тарелку.
— Я даже тарелку не разбила. — Она взглянула на распростертое тело Руби. — О боже, неужели я убила ее? Надеюсь, что нет. Я слишком хороша для тюрьмы.
* * * * *
— Шериф Робертс, вы уверены, что я не могу угостить вас печеньем? — Нана протянула мне пластиковый контейнер и мило улыбнулась моему боссу.
— Ну, может быть, только в этот раз. — Грант взял у нее печенье. — Спасибо, Марта.
— Всегда пожалуйста. — Она помахала рукой соседям, собравшимся на другой стороне улицы и беззастенчиво глазевшим на четыре полицейские машины, припаркованные на подъездной дорожке к дому Наны.
— Привет, Хелен! — закричала Нана.
Когда Алекс выехал на дорогу, я уставился на заднюю дверь. Из-за тонированных стекол я не мог разглядеть Руби, сидящую там со скованными за спиной руками и с чертовой шишкой, размером с гусиное яйцо на затылке, но я мог представить ее лицо. Наверное, пройдет много времени, прежде чем она перестанет мерещиться мне.
— Ты в порядке, Вайят? — спросил Грант.
— Да, — сказал я. — Я вернусь в участок и напишу...
— Не стоит, — покачал головой Грант, — это может подождать до завтра. Возьми отгул на остаток дня.
— Ты уверен?
— Да. Увидимся завтра.
— Ладно, спасибо.
Шериф и остальные мои коллеги ушли, оставив нас с Наной на подъездной дорожке. Соседи разошлись один за другим, и Нана улыбнулась мне.
— Ты должен пойти к ней, дорогой.
— Нана, ты уверена, что с тобой все в порядке?
— Я в порядке. Почему ты спрашиваешь об этом?
— Гм, потому что ты оглушила женщину тарелкой печенья? Женщину, которая собиралась застрелить твоего внука.
— Пфф, — фыркнула она, махнув рукой, — это ничего не значит. Ты забываешь, что я много лет тренировала школьную баскетбольную команду. Если могу справиться с кучей девочек-подростков, я в состоянии разобраться и с сумасшедшей преследовательницей с пистолетом.
Я затрясся от смеха.
— Да.
Она подошла ближе и взяла меня за плечи, глядя на меня снизу вверх.
— Ты в порядке, дорогой?
— Думаю, что да. Просто очень рад, что ты решила зайти с тарелкой печенья.
Она улыбнулась.
— Я тоже. Знаешь, твой дедушка всегда говорил, что мои печенья смертельно опасны, но на самом деле он понятия не имел насколько.
— Нет, пожалуй, нет.
Она внимательно посмотрела на меня, прежде чем обнять и крепко прижать к себе. Я обнял ее в ответ.
— Я люблю тебя, Нана. Спасибо.
— Я тоже люблю тебя, милый мальчик. Так сильно. А теперь иди к Мэгги. Я знаю, что она расстроена и нуждается в тебе. Вы оба можете прийти ко мне завтра вечером на ужин. Договорились?
— Договорились. — Я поцеловал ее в щеку, и она еще раз крепко сжала меня, прежде чем погладить по лицу.
— А теперь иди.
Она направилась к дому, а я пошел к гостевому домику. Вошел, снял ботинки и повесил куртку на крючки. Кухонный стул был возвращен на место, и я нахмурился, увидев кучу веревок и клейкой ленты на столе. Я решил, что отнесу их к костру и сожгу. Но сначала…
— Мэгги? Детка, где ты?
— Я в спальне. — Ее голос был приглушенным и далеким, несмотря на то, что дверь открыта.
Я вошел в комнату.
— Детка, ты... что ты делаешь?
Она вынырнула из шкафа, с руками, полными одежды. Небрежно бросила ее в открытый чемодан, захлопнула крышку и застегнула молнию.
— Собираю свои вещи.
— Почему?
Она посмотрела на меня так, словно думала, что это меня ударили по голове тарелкой с бабушкиным печеньем.
— Я не оставлю здесь свои вещи.
— Ничего страшного, если ты не хочешь оставаться в этом доме, детка. Но тебе не нужно сегодня все собирать. Просто возьми ко мне одежду на несколько дней, а потом мы вернемся и соберем все остальное.
Она остановилась в дверях шкафа, еще больше одежды запуталось в ее руках.
— К тебе домой? Я... Я не поеду к тебе, Вайят.
— Куда же ты тогда собираешься?
— Даже не знаю. — Она бросила еще одну кучу одежды во второй чемодан. — Я разберусь с этим позже.
— Магнолия, прекрати. — Я подошел к ней и заключил в объятия. — Почему ты уходишь?
— Почему я ухожу? — На ее лице застыло выражение недоверия. — Из-за меня ты чуть не погиб, Вайят. Ты чуть не умер, и твоя бабушка чуть не умерла, и это все моя вина.
— Технически, — сказал я с легкой усмешкой, — это моя вина, ведь я выписал тебе тот штраф.
— Это не смешно, — проговорила она. — Руби чуть не убила тебя, убила бы, если бы...
Ее лицо исказилось, и я прижал ее голову к своей груди, слегка покачивая взад-вперед.
— Тсс, детка. Все хорошо.
Она всхлипывала несколько минут, потом вытерла лицо и подняла голову, чтобы посмотреть на меня.
— Почему ты не испытываешь ненависти ко мне?
— Магнолия, я люблю тебя.
Еще больше слез потекло по ее лицу, и я поцеловал их.
— Это не твоя вина, детка.
— Так и есть, — сказала она. — Это я виновата.
— Нет, — я слегка встряхнул ее. — Ты не несешь ответственности за то, что Руби свихнулась. Ты меня слышишь? Ты сделала все правильно: прервала контакт, получила судебный запрет, и когда она все равно продолжила преследовать тебя, ты...
— Я убежала, — глухо сказала она. — Я сбежала, как трусиха, и...
— Ты оказалась именно там, где и должна быть. В моих объятиях, — закончил я. — Я люблю тебя и знаю, что ты тоже любишь меня.
— Да, — ответила она. — Я так тебя люблю.
— Тогда это все, что имеет значение, — сказал я.
— Думаешь? — В ее голосе прозвучала надежда.
— Да, — ответил я. — Ты моя девушка, Магнолия Блоссом, и я никогда тебя не отпущу.
Она одарила меня мягкой улыбкой.
— Я твоя девушка.
Больше книг на сайте - www.litlib.net