Эрос в этой пьесе был небольшого росточка. В аккуратной бледно-золотистой тоге он семенил по сцене и стрелял позолоченными стрелами в героев трагедии. Да, это была трагедия. Ужасная до невозможности! Причем не в смысле трагичности происходящего, а в бездарности. Благочестивая девушка влюбляется в негодяя (козни Эроса!) со всеми вытекающими отсюда последствиями. В конце пьесы она бросается с моста в реку. По мнению Софи, в высшей степени неубедительная сцена.
«Вот бы мне сегодня на помощь этого маленького бога, — подумала она, — в тоге, цвет которой так подходит к цвету моего платья. Пусть он всадит в спину Патрика Фоукса стрелу, да потолще. Хотя если вспомнить, то в пьесе именно такую стрелу Эрос и пустил в негодяя, что не помешало тому в конце бросить героиню с маленьким ребенком. — Уголки губ Софи чуть приподнялись в слабой улыбке. — Чего это я забеспокоилась? В том, что Патрик меня желает, сомнений нет. По глазам видно. Так что не Эрос мне нужен, а как раз Купидон. Да-да, Купидон, одетый в белоснежную ночную рубашку. Это он должен пустить в Патрика одну волшебную стрелу. Потому что в жизни повесы редко когда влюбляются, особенно в собственных жен. А если такое и случается, то длится очень недолго».
Последняя мысль Софи успокоила. Она глубоко вздохнула. Нет, мечта о том, что Патрик Фоукс может в нее влюбиться, — это всего лишь мечта. И не больше. То, что ему от нее нужно, с браком никак не связано. Да, возможно, сегодня она его увидит. Ну и что? Этот ужин устраивается в честь ее помолвки совсем с другим человеком.
И все же… ее сердце танцевало. Даже распущенные по спине шелковистые волосы, эти воздушные локоны, разбросанные в живописном беспорядке, жаждали, чтобы к ним прикоснулись его пальцы.
Карету сильно встряхнуло. Это Андре так «изящно» остановился перед особняком Шеффилдов. Лошади поднялись на дыбы, причем все разом, а затем почти одновременно опустили копыта на землю. Сбруя отчаянно заскрипела.
— Энди, — крикнул лакей, сидящий с ним рядом на козлах, — мне бы хотелось, чтобы их светлость видели, какие трюки ты выделываешь с лошадьми.
Он легко спрыгнул на землю и, быстро обежав карету, открыл дверцу. Молодая леди никаких претензий по поводу резких маневров предъявлять не станет. Это ясно. А вот, прости Господи, маркиза, или какой еще у нее там титул, та, если ей взбредет в голову, может устроить редкостный нагоняй.
По правде говоря, Софи от такой резкой езды тоже была далеко не в восторге. Сначала она ударилась плечом об угол кареты, а затем при остановке ее резко бросило вперед, в результате чего она упала на колени между сиденьями.
— Филипп, — сказала Элоиза, опираясь на руку лакея, — передай Андре, что после такой езды я чувствую себя, как будто только что вылезла из маслобойки.
— Да, миледи, — проговорил Филипп, пряча улыбку (его голос приглушал высокий шейный платок), — я сообщу ему это.
Софи вслед за матерью легко взбежала по мраморным ступеням к парадному входу особняка Шеффилдов, где их встретил степенный дворецкий.
— Здравствуйте, Макдугал. — Она очаровательно улыбнулась.
— Добрый вечер, леди Софи. — Макдугал распахнул дверь, принимая у нее бархатную накидку. — Вы сегодня такая красивая!
Встретив ее вопросительный взгляд, Макдугал заговорщицки подмигнул:
— Графиню вы найдете в ее апартаментах.
Наблюдая за тем, как Софи исчезает за большой мраморной лестницей, которая вела в верхние покои особняка Шеффилдов, Макдугал улыбался. Леди Софи красавица. Маленькая и легкая, как эльф, а улыбка — такая улыбка, наверное, может согреть даже луну.
Увидев Софи, сидевшая за туалетным столиком Шарлотта быстро развернулась. Ее лицо просветлело.
— Софи! Ты пришла пораньше. Как замечательно!
— Не надо, не вставай, дорогая. — Софи наклонилась и чмокнула Шарлотту в щеку. — Я вижу, Мари сооружает на твоей голове что-то уж очень мудреное. — Горничная Шарлотты укладывала волосы госпожи в виде изящного птичьего гнезда, состоящего из переплетений косичек, атласных ленточек и цветов.
— Bonsoir[6], Мари.
— Mon dieu[7]! — воскликнула Мари. — Посмотрите на свое платье!
Софи послушно посмотрела. Да, перед слегка помялся. Мари метнулась к звонку и дернула за шнур.
— Леди Софи, пожалуйста, снимите платье. Сейчас им займутся. Вот, — Мари схватила пеньюар, — пока платье будут гладить, можете надеть это.
Софи покорно наклонила голову, позволяя горничной снять с нее платье.
— Мари, не забудьте мне потом увлажнить сорочку, — проговорила она, садясь на край постели.
— Mais oui, миледи, naturellment[8], — кивнула Мари, протягивая платье появившейся в дверях служанке.
Та сделала реверанс и поспешно удалилась. Софи закатала рукава и закуталась в пеньюар.
— Шарлотта, как девочки?
— Замечательно, только Пиппа очень командует. Просто настоящий маленький деспот.
Софи рассмеялась:
— Пиппа всегда была такая. Помнишь, как она выпроваживала из дома нянек, одну за другой? Тогда ей был всего год! А теперь сколько? Два… нет, какое два — ей уже целых три года. То ли еще будет в шестнадцать!
— Боюсь представить. — Шарлотта шутливо округлила глаза. Софи неожиданно сменила тему:
— Послушай, Шарлотта, по сравнению со мной ты настоящая великанша! — Она вновь попыталась закатать рукава пеньюара.
Шарлотта скорчила ей гримасу в зеркале.
— Что верно, то верно.
— Я вполне могу сойти за твоего пажа. — Глаза Софи сияли весельем. Дивные глаза, голубые, подернутые поволокой.
— Ура! — воскликнула Шарлотта. — Наконец-то ты стала прежней!
— О чем это ты?
— Ты снова выглядишь счастливой, — сказала Шарлотта. — В последние несколько недель у тебя был такой вид…
— Как у бабочки, которая подлетела близко к свече и опалила крылышки?
— Я бы выбрала другое сравнение. — Шарлотта на секунду задумалась. — Просто ты всем своим видом показывала, что приняла трудное решение и сомневаешься в правильности выбора.
— Чепуха, — сказала Софи, снова встретившись в зеркале со взглядом Шарлотты.
Игнорируя вялые протесты Мари, Шарлотта развернулась на табурете к Софи. При этом одна из заколок упала на пол.
— Ты в этом уверена, Софи? Абсолютно уверена?
Софи спокойно выдержала взгляд Шарлотты и молча кивнула.
— Но… но… — Голос Шарлотты дрогнул. — Брэддон, конечно, приятный мужчина, но все же не очень…
— Красив? — предположила Софи, сдерживая улыбку. — Умен? Интересен как собеседник?
— И то, и другое, и третье. — Глаза Шарлотты вспыхнули. — Как можно выходить за него замуж! Разве ты не видишь, какой он? Тем более что есть…
— Шарлотта, с твоим деверем связываться у меня нет желания, — поспешно проговорила Софи. — И прошу тебя, позволь мне самой решать, кто лучше подходит. В любом случае за волокиту я выводить не собираюсь.
— Так ведь Брэддон и есть самый настоящий волокита, — удивилась Шарлотта. — Ты сама мне рассказывала, я это отчетливо помню, что у Брэддона любовниц больше, чем у иного судьи Дел.
В глазах Софи вновь вспыхнули веселые искорки.
— Ну и что? Брэддон мне нравится. Я считаю, что ему можно доверять. Понимаешь, он не испытывает никаких глубоких чувств и со своими любовницами тоже будет сдержан. Он заверил меня в этом.
— Ты хочешь сказать, что обсуждала с ним его любовниц? — Шарлотта одновременно ужасалась и восхищалась широтой взглядов подруги.
— Он сам заговорил об этом. Но должна признаться, это меня мало удивило. — Софи старалась говорить уверенно. — Понижаешь, Шарлотта, у нас с ним будет спокойный, разумный, дружеский союз. Именно такой брак мне и нужен. Без всякой там страсти. От нее один вред. Ведь так, как у тебя с Алексом, получается далеко не у всех. Да и у вас поначалу тоже все было не совсем гладко. — Софи на секунду замолкла. — Вспомни вашу поездку в Шотландию.
— Можешь не деликатничать, — насмешливо проговорила Шарлотта. — Алекс тогда вел себя ужасно, это правда. Но теперь все позади, и… — Она посмотрела на себя в зеркало. Половина волос была еще распущена, а другая уложена в прическу. Пальцы Мари аккуратно вплетали туда малиновую ленточку. При мысли о муже щеки Шарлотты приняли оттенок, близкий к цвету этой ленточки.
— Я знаю, на что ты намекаешь. — Софи по-прежнему пыталась оставаться бесстрастной, хотя сейчас ей это удавалось гораздо хуже. — Но grande amour[9] — это не для меня. Шарлотта, я знаю, ты желаешь, чтобы я была счастлива в браке, как и ты. И все-таки каждый человек понимает счастье по-своему. Что касается меня, то я твердо убеждена: выходить замуж за человека, которого страстно любишь, не следует ни в коем случае. Достаточно посмотреть на моих родителей.