На улицах бурлило движение. Грузовая повозка везла руду с недавно открытой в Новой Идрии ртутной шахты, к роскошной гостинице «Плаза» подкатил дилижанс «Уэллс, Фарго и компания». Сонный вол тянул поломанную повозку, и темнокожий возница, ругаясь по-испански, хлестал животное.

Миссия находилась на площади, поросшей травой, изящными оливковыми деревьями и яркими цветами. Она была средоточием городской жизни. На обзорной экскурсии, устроенной для гостей отцом Ксавьером, Кэрли узнала, что местная церковь, самая большая из всех калифорнийских миссий, была построена в 1797 году. Главное двухэтажное здание имело с одной стороны длинное изогнутое крыло. Храм был построен из самана и побелен. Его интерьер производил впечатление: деревянные скамьи, колонны, стены, расписанные яркими красками — синими, красными, пурпурными, желтыми и зелеными. С потолка свисали огромные железные подсвечники, и множество свечей заливали помещение золотистым светом.

Кэрли улыбнулась невысокому коренастому священнику, показывавшему им церковь. Он уже лысел, но его огрубевшие от работы руки казались все еще сильными. Даже живот не выступал под темно-коричневым одеянием.

— Рамон сказал мне, что вы католичка, — обратился к Кэрли священник. — Почему же мы до сих пор не видели вас в церкви?

— Простите, отец, но я недавно в Калифорнии, а мой дядя, как вам известно, исповедует другую веру.

Она старалась сосредоточиться на словах священника, но ее взгляд то и дело устремлялся к двери: Кэрли ждала Рамона. Время, назначенное для бракосочетания, прошло. Неужели он не приедет?

Девушка едва дышала от страха. Она будет опозорена, дядя умрет от стыда — правда, он этого заслуживал. И все же Кэрли надеялась, что Рамон появится — хотя бы для того, чтобы она не выдала его тайну.

Однако если он не приедет, она не сможет упрекнуть его. И уж конечно, не выдаст из-за того, что он отказался помочь ей.

Время шло. Священник нервничал. Флетчер был разгневан. Гости встревожились.

Сердце Кэрли глухо стучало. Рамон догадался, что ее угроза несерьезна. Он не приедет.

Глядя на дверь, Кэрли едва не плакала. Ей бы следовало разозлиться из-за того, что ее план сорвался, но она испытывала только разочарование.

— Ну, Кэрли, ты удовлетворена? — Дядя сверлил ее суровым взглядом. — Ясно, что де ла Герра не намерен здесь появиться. Ты погубила свою репутацию, лишилась возможности вступить в брак с Винсентом и теперь станешь посмешищем всей округи.

Кэрли не стала напоминать ему о том, что это именно он погубил ее репутацию. Она лишь попыталась спасти свою жизнь, но, к несчастью, проиграла, легкомысленно поверив в то, что ей удастся сохранить честь, не выходя замуж за Винсента. Ее замысел провалился. Из-за Рамона.

Она попыталась улыбнуться, но ее нижняя губа задрожала.

— Думаю, нам пора возвращаться домой, — тихо проговорила девушка.

Флетчер кивнул. Его лицо было таким же красным, как ниши за изображениями святых в глубине церкви.

— Я сожалею, — сказал священник. — Вероятно, случилось нечто непредвиденное. Нарушать слово не в правилах Рамона.

Кэрли уцепилась за это объяснение, потом отвергла его. Рамон не нарушил слова, он вовсе не обещал приехать. Они направились вдоль прохода к резным деревянным дверям. Но едва они приблизились к ним, массивные двери со скрипом открылись.

Рамон вошел в церковь, и сердце Кэрли остановилось. Она увидела узкие черные calzoneras, на сей раз без украшений, простую белую рубашку с длинными рукавами и высокие черные сапоги. Все это говорило о том, что Рамон не относит событие к разряду праздничных.

Кэрли почувствовала укол в сердце, но только вздернула подбородок. Взгляд Рамона выражал недружелюбие, пока не появились его мать и тетя в сопровождении Педро Санчеса. После этого испанец быстро оглядел девушку, оценил элегантное серое платье и белую кружевную мантилью. Что-то вспыхнуло в его холодных карих глазах и тут же исчезло.

— Извини за опоздание… mi amor[45]. — Он натянуто улыбнулся. — Надеюсь, я не заставил вас слишком долго ждать. — Однако его мрачное лицо не выражало и тени сожаления. Он опоздал нарочно, желая наказать Кэрли за то, что она принудила его к браку. Что ж, это в его характере.

— С этим все ясно, де ла Герра. — Флетчер сурово посмотрел на Рамона. — Бракосочетание состоится?

Рамон еле заметно кивнул:

— Конечно. Для этого мы и собрались здесь, верно?

Испанец взял Кэрли за руку. Его пальцы были такими же жесткими, как и взгляд.

— Я надеялась, что мне удастся прежде поговорить с вами, — начала Кэрли. — Мне надо кое-что объяснить.

— У нас еще будет время для разговоров. Мы заставили священника слишком долго ждать.

Кэрли не сказала, что виноват в этом он. Раз уж Рамон в таком мрачном настроении, лучше промолчать.

Церемония была короткой. Никто не произнес возле алтаря Высокую мессу — праздничный ритуал для друзей и родственников. Ведь Рамон не сам выбрал себе невесту.

Впервые с начала этих событий Кэрли ощутила угрызения совести. Она поступила с Рамоном нечестно. Но и он проявлял к ней безжалостность, утащив на коне и заставив идти по горам.

Кэрли вздохнула. Ну и ладно. Потом все образуется. А сейчас она будет игнорировать его.

Не глядя на Рамона, она позволила ему взять ее за руку, услышала его тихую брачную клятву, сама повторила слова. Он надел ей что-то на палец. Она опустила глаза и увидела широкое золотое кольцо с кроваво-красными камнями вокруг герба де ла Герра. Церемония подошла к концу.

— Во имя Отца, Сына и Святого Духа, — произнес священник, — объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать вашу супругу, дон Рамон.

Циничная улыбка заиграла на его губах. Он крепко прижал Кэрли к себе и грубо поцеловал ее. В нем кипела злость.

Господи, он разгневан гораздо сильнее, чем она думала! Рамон отпустил ее так внезапно, что она ухватилась за его плечи, чтобы не упасть.

— Рамон, пожалуйста, нам необходимо поговорить…

Жесткий взгляд карих глаз пронзил ее.

— Близится вечер. Вероятно, начнется гроза. Мы можем не поспеть домой засветло. В Лас-Алмас у нас будет достаточно времени, чтобы поговорить.

— Но…

Взяв ее за руку, он поблагодарил священника, бросил несколько монет в ящик для пожертвований и направился вдоль прохода к широким двойным дверям. Кэрли едва поспевала за ним. Педро Санчес следовал за молодыми супругами, сопровождая двух пожилых женщин. Он был встревожен.

Флетчер шел позади. Выйдя на улицу, он остановился возле кареты Рамона, взял руку Кэрли и пожал ее с неожиданной теплотой.

— До свидания, дорогая. — Он посмотрел на непроницаемое лицо Рамона. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Она тоже надеялась на это. Господи, она не ждала такого поворота событий.

— Со мной все будет хорошо. — Кэрли порывисто обняла дядю. — Жаль, что все так обернулось.

Он растерялся.

— Это моя вина, — глухо пробормотал Флетчер. — Черт возьми, я бы хотел подготовить тебя.

Кэрли кивнула. Она тоже хотела бы этого. Даже брак с Винсентом пугал ее сейчас меньше, чем ярость испанца.

Девушка посмотрела на Рамона. Он усаживал мать и тетку в некогда роскошную карету, теперь поблекшую и почерневшую от дождей. Красные кожаные сиденья покрылись трещинами, пол скрипел. Стоявший поодаль Педро Санчес подошел к девушке, держа в руках шляпу.

— Желаю тебе всего самого доброго, — с чувством сказал он.

— Рамон так рассержен, Педро. Если бы только он позволил мне объяснить…

Шершавая рука коснулась ее щеки.

— Ты уже страдала от его характера, pequena[46]. Тебе не следовало так поступать. — Он взглянул на Рамона и устало вздохнул. — Однако надеюсь, Господь приложил к этому руку, и в конце концов все обернется так, как Он задумал.

— Боюсь, нет, Педро. Если бы он выслушал…

Старый ковбой кивнул:

— Со временем его гнев утихнет. У тебя будет возможность объясниться.

Но лицо его говорило о том, что это ничего не изменит.

У Кэрли защемило сердце. Она ошиблась в Рамоне при первом знакомстве и опасалась, что повторила ошибку.

Женщины мало говорили в дороге на ранчо Лас-Алмас. Они лишь холодно пригласили Кэрли войти в семью и пожелали счастливого брака. Рамон молчал. Педро ехал рядом с ними на своем сером в яблоках жеребце. Когда они добрались до маленького ранчо Рамона, дождь уже стучал по крыше кареты и темнота скрывала набухшие тучи. И все же Кэрли разглядела поместье, окруженное зарослями эвкалиптов, и текущий неподалеку ручей, вдоль берегов которого росли ивы. Строения были в основном саманными. Кэрли увидела конюшню, кухню, отделенную от дома, коптильню и несколько загонов.