– Не уходи от нас, дядя. Как же мы без тебя?
Из-за дверей осторожно выглянули детские личики, молча вслушиваясь в разговор. Они тоже прониклись общей атмосферой печали и с грустью смотрели на своего деда. Городского дедушку они особо не любили. Он почти никогда не приходил к ним в гости и предпочитал не приглашать их к себе. А когда появлялся, то был всегда серьёзен и необщителен. Арчибальд же, наоборот, всегда радостно болтал с ними и старался показать что-то новое, научить чему-то. Он был одним из немногих взрослых, кто им действительно нравился. Не готовые ещё прощаться, дети тихо вошли в комнату, наблюдая за реакцией матери, и по привычке присели на кровать деда с двух сторон.
– Дедушка, останься с нами! – еле слышно произнёс Майкл.
– Мы будем очень хорошо себя вести. Останься, пожалуйста, – добавила сквозь подступающие слёзы Габриэль.
Дети с такой тоской и нежностью смотрели на него, что Арчибальду было очень нелегко улыбнуться им в ответ.
– Не волнуйтесь, мои маленькие. Я вас многому уже научил. Вы справитесь без меня. Обязательно позаботьтесь о вашей маме. Она вас очень любит. Всегда слушайтесь её. А я всегда буду с вами здесь, – на этих словах он положил руку на грудь и замолк.
Дети, рыдая, бросились его обнимать. Старческая рука медленно гладила их по маленьким головкам. Кэтлин безмолвно рыдала, глядя на эту картину. Не в силах удержаться, она встала и крепко обняла старика. Брауны вздрагивали и всхлипывали, остро чувствуя ожидающую их потерю.
Арчибальд умер через несколько дней, так и не встав с кровати. Перед этим дети принесли для него в дом новорождённого телёнка. И он плакал, как ребёнок, увидев только что появившуюся жизнь. Раньше он только радовался приплоду, а теперь сам почувствовал, что всё в природе преходяще, одна жизнь, как ей и положено, сменяется другой. Он погладил ещё не просохшее от материнской жидкости тельце ослабевшими узловатыми пальцами. Телёнок оказался крепким и сильным, что было хорошим знаком. В тот вечер старого Арчибальда не стало. Кэтлин стойко приняла его смерть. Ей нельзя было раскисать. Кроме того, детям требовался хороший пример. Женщина не могла позволить им постоянно грустить. Она прервала занятия только на один день, чтобы попрощаться с дядей. Он заранее сам подготовил себе ящик для похорон. До весны его тело осталось в этом ящике в кладовой в ожидании тепла и возможности быть захороненным в талую землю. Яма тоже была заранее подготовлена под высоким дубом в роще, где лежала его жена. Сначала Арчибальд шутил, что это яма для продуктов. Но продуктовые ямы не копают так далеко от дома и их не делают столь похожими на могилы. Кэтлин не стала тогда ничего спрашивать, а перед смертью дядя и сам рассказал ей об этом, подготовив к процедуре зимних похорон. Всё здесь было просто: смерть, погребение в могилу и никаких священников. Он их терпеть не мог, особенно после ссоры с братом. Племянница не стала нарушать волю покойного.
Кэтлин сделала всё просто, как и обещала. На импровизированных поминках она достала припрятанную специально для них вяленую рыбу. Дядя так долго ждал их приезда, что успел к нему хорошо подготовиться. А вот они к его смерти оказались совсем не готовы. Дети молча обгрызали и обсасывали вкусную рыбку. В городе её было много, но в прериях рыба считалась скорее деликатесом, потому как полноводные, непересыхающие летом реки встречались здесь очень редко. Женщина налила детям чай, а сама задумчиво пила непривычно крепкий для неё виски. Обычно она ненавидела этот напиток, принёсший им столько горя. Но сейчас механически глотала его из мутного стеклянного стакана. Ей просто необходимо было немного расслабиться. Впереди предстояло ещё немало трудностей, с которыми она должна будет справиться. Главная из них касалась хозяйства. Появился первый телёнок, скоро их станет больше, ожеребятся лошади. Всех нужно будет кормить и поить. Теперь она не имела права неверно рассчитывать запасы продуктов, иначе они не протянут до тепла. Кроме того, Кэтлин не представляла, где будет брать свежее мясо, поскольку скотину всегда забивал дядя. А там ещё предстояли большие траты на зерно, подготовка земли к посеву и возможные визиты соседних фермеров, если они узнают, что здесь проживает одинокая женщина с детьми.
– Боже, – тихо произнесла она в ответ на собственные мысли.
Раньше у миссис Браун была только одна цель – уехать. Теперь появилась новая – выжить.
К середине марта Кэтлин уже всерьёз задумалась о том, что ради своего будущего и будущего детей ей действительно придётся снова выйти замуж. Однажды издалека она видела всадника, проскакавшего в сторону Бигфилда. В следующий раз это может оказаться банда разбойников или индейцев. Одной ей с ними точно не справиться. К тому же, она не так много помнила о жизни на ферме. Арчибальд научил её всему, что успел, но он уже не мог показать ей, как сеять пшеницу и заботиться о больной скотине. Ей очень не хватало такого опыта. В момент бегства она была слишком самонадеянна. Сейчас же ей приходилось мириться со многим, с чем она раньше никогда не сталкивалась. Она очень расстраивалась, видя слабевшего с каждым днём рыжего жеребёнка. Он уже с трудом ходил и заваливался на мягкое сено, что падало из кормушки матери. Его молчаливые глаза с огромными ресницами смотрели так смиренно и безнадежно, что женщина боялась в них заглядывать. Больше всего она переживала из-за того, что не знала, как ему помочь. Она сама поила его из бутылочки, но этого оказалось явно не достаточно. Жеребёнку не суждено было выжить. Глядя на него, Кэтлин представляла своих детей и слёзы наворачивались ей на глаза. Она не могла позволить этому повторяться.
Как только дороги стали проходимыми для повозки, семья Браунов поехала в Бигфилд за провизией. Снег давно сошёл, но земля ещё долгое время была слишком влажной. Кэтлин хорошо помнила их осеннее путешествие, чтобы решиться вновь увязнуть в грязи. Поэтому она подождала пару недель, пока весеннее солнышко основательно не подсушило землю.
– Майкл, Габи, пожалуйста, видите себя хорошо. Я не хочу за вас краснеть, – предупредила она детей перед тем, как выехать.
– Конечно, мама, – ответили они хором.
– Мы всегда хорошо себя ведём, – добавила девочка с улыбкой. Сегодня она была одета в нарядное жёлтое платье, и ей не терпелось показаться в нём на людях.
Кэтлин медленно вздохнула, и они тронулись с места. Она взяла лошадей Арчибальда, надеясь на то, что они помнят дорогу лучше неё. Застоявшиеся в стойле животные нетерпеливо дёргали головами и выпускали клубы прозрачного пара на лёгком утреннем морозце. Солнце бодро поднималось из-за горизонта. Впереди у них был целый день, чтобы найти нужную дорогу.
К счастью, лошади действительно сами довезли их до Бигфилда. Женщине требовалось лишь задать направление. Всю дорогу Кэтлин и дети болтали, осматриваясь по сторонам в попытке запомнить новый путь. Из-за однообразного пейзажа в прериях было очень легко заблудиться, поэтому они старались обращать внимание на любой необычный предмет: ствол засохшего дерева, странной формы скалу или глубокую рытвину, чтобы ориентироваться на обратном пути.
Найти магазин среди нескольких десятков домов оказалось довольно просто. Он располагался на маленькой центральной площади рядом с почтой и офисом шерифа. Остановив лошадей напротив входа, Кэтлин оставила детей у повозки и направилась за покупками. Ей срочно нужно было обновить их гардероб и пополнить давно истощившиеся запасы провизии. Кроме того, в магазине можно было узнать последние новости, в частности о ежегодных ярмарках скота, на которых она надеялась продать часть своего поголовья. Два раза в год в самом начале лета и осени небольшой посёлок становился центром сбора для десятков фермеров. В эти дни здесь можно было купить любую скотину или птицу. В основном их брали на мясо или для обновления поголовья. Арчибальд был одним их старейших участников этих ярмарок. Кэтлин хорошо помнила, как любила в детстве приезжать на них. Она всегда восхищалась крепкими ковбоями и их шикарными подругами. А каких быков выставляли тогда на продажу! Маленькой девочке хотелось провести рукой по мускулистому телу каждого из них, несмотря на свирепые взгляды и громадные рога. Нетерпеливые и порой даже агрессивные, они всегда поднимали много пыли и, казалось, готовы были умчаться на край света, если бы их отпустили на волю.
Дядю знали и уважали все местные фермеры, поэтому им доставались лучшие места на выездке и различных смотрах. Сейчас, наверное, всё изменилось.