– Миссис Браун, подойдите сюда, пожалуйста! – неожиданно услышала она среди общей неразберихи.
Марк активно махал ей рукой, указывая на шляпу в руках тучного бородатого мужчины с залысиной посреди кудрявых светлых волос. Похоже, жеребьёвка была в самом разгаре. Недолго думая, женщина опустила руку в предложенную шляпу и вынула первую попавшуюся бумажку.
– Третье мая, 11.00! – громко произнесла она, вчитываясь в кривой почерк.
– Как вас зовут миссис? – обратился к ней помощник жеребьёвщика, записывая данные.
– Миссис Браун!
– Вы, случаем, не родственница Арчибальда Брауна? – тут же поинтересовался мужчина.
– Да я его племянница, – представилась Кэтлин.
– О, будем рады видеть вас на нашей ярмарке. А где же ваш дядя?
– К сожалению, дядя плохо себя чувствует, поэтому он попросил меня заменить его в этот раз.
– Очень жаль. Надеемся скоро его увидеть, – торопливо произнёс помощник, переходя к следующему кандидату.
– У вас отличное время, – похвалил её мистер Стивенсон. – Даже мне такое не досталось. Ваш дядя тоже был удачлив, как чёрт. Сразу видно, в кого вы пошли, – с улыбкой добавил он.
Женщина промолчала, застенчиво свернув маленький клочок бумаги. Арчибальд и, правда, был подозрительно везуч на ярмарках. Но она-то прекрасно знала его маленький секрет. Однажды она увязалась за дядей, когда тот пошёл на встречу с организаторами, и увидела, как он передаёт им несколько тяжёлых бутылок виски, одновременно обговаривая удобное для себя время. Арчибальд был хорошим фермером, но не таким уж простым, как многие думали.
Пока участники ярмарки проводили жеребьёвку, толпа любопытных уже стягивалась к лоткам со сладостями и пустующей арене. Скоро на неё должны были выйти первые ковбои для разогрева публики. У Кэтлин ещё оставалось время отобрать лучших быков для показа и подготовить их к выходу. Для этого она наняла двух местных парней, которые должны были подогнать животных к арене. У Стивенсонов хватало и своих забот, поэтому женщина на них не рассчитывала.
– Мама, мама, купи нам леденцы на палочке! Ты обещала! – раздался звонкий голос Майкла.
– Вы, наверное, уже и забыли, какие они на вкус, – произнесла миссис Браун, улыбаясь. – Вот вам немного мелочи, купите себе по леденцу. Мия, ты хочешь? – неожиданно спросила она у девушки. В ответ последовало только неопределённое пожатие плечами. – Купите всем! Пусть Мия тоже попробует. В моём детстве они были очень вкусные.
Радостные дети убежали к лоткам, а на арену тем временем вышли первые ковбои, молодые ребята в рабочих брюках и ярких клетчатых рубашках. Все они махали шляпами в сторону собирающейся публики. Специально для просмотра шоу были сколочены несколько рядов сидячих мест и установлен тент от палящего полуденного солнца.
Как только дети услышали первые аплодисменты, они моментально вернулись обратно, наперебой упрашивая мать дать им разрешение посмотреть на родео.
– Хорошо, хорошо, – не выдержала напора Кэтлин. – Но только обещайте мне, что вы никуда не уйдёте со своих мест, пока я или Мия не придём за вами.
– Да, да, да! – послышались обрадованные возгласы.
– Вот и хорошо.
Женщина купила детям последние билеты на самые верхние места, опасаясь сажать их близко к арене. Присмотреть за ними обещали две дамы из соседнего номера в гостинице, на счастье, оказавшиеся неподалёку. Кэтлин могла немного передохнуть и посмотреть несколько первых выездов перед тем, как работники приведут её быков.
– Ты знаешь, а я помню эти леденцы, – призналась индианка, аккуратно пробуя сладкую оранжевую конфету. – Однажды в детстве родители взяли меня на ярмарку. Я узнаю этот вкус, хоть и была тогда совсем маленькой. Это жжёный сахар.
– Мне тоже этот вкус напоминает детство, – радостно сообщила женщина, отгрызая хвост леденцовой лошади и кокетливо улыбаясь. В этот момент она казалась по-настоящему расслабленной, не смотря на предстоящие торги. Мия никогда раньше не видела её такой беззаботной и весёлой. Она искренне любовалась этим зрелищем.
Когда на арену приготовились выпустить первого быка, они подошли ближе к ограждению, чтобы увидеть шоу. Молодой ковбой в ярко-красной рубашке лихо запрыгнул на скрытое за глухим забором животное, и ворота перед ними тут же раскрыли. Собравшиеся зрители увидели огромного рыжего быка со смертельно опасными рогами. Судя по его прыжкам и метаниям вдоль забора, он явно был взбешён. Свирепый вид и выдающиеся крепкие мышцы вызвали восхищение публики. Парень не выдержал и нескольких секунд диких скачков. Его тело подскочило несколько раз вверх, а потом неуклюже приземлилось прямо под ноги разъярённому животному. Зрители ахнули от страха. Моментально на поле выскочили несколько мужчин, одетых в яркие шутовские костюмы, и бросились на помощь несчастному ковбою, отвлекая быка на себя. К счастью, им это удалось. Но бык оказался упрямым и не захотел возвращаться обратно в загон. Он помчался вдоль ограды в поисках выхода.
Мия и Кэтлин стояли слишком близко к высокому забору, чтобы хорошо видеть всю арену. Но когда они услышали топот приближающихся копыт и треск разбивающегося дерева, было уже слишком поздно, чтобы убежать в сторону. Их окружала толпа других зевак, преграждающих пути отступления. Людская волна хлынула в разные стороны, давя друг друга, когда взбесившийся бык перепрыгнул через ограждение, разбивая задними копытами толстенные верхние доски. Индианка успела только повернуться к Кэтлин и инстинктивно прыгнула в её сторону. Огромное рыжее пятно промелькнуло над ними и, с грохотом приземлившись неподалёку, умчалось дальше. Напуганная масса людей смешалась и образовала давку, топча всё на своём пути. Крики о помощи сливались с криками ужаса. В поднявшейся пыли зрители ещё не успели осознать, что бык уже давно убежал и главной опасностью теперь стали они сами.
Кэтлин не могла пошевелиться и еле дышала. Она поняла, что жива, когда ощутила движение множества тел вокруг себя и услышала скрип песка под чьими-то сапогами. Люди пытались выбраться из опасной западни, ругаясь и молясь одновременно. Когда миссис Браун открыла глаза, она поняла, что лежит спиной на земле, чем-то плотно прижатая сверху. Первое, что ей удалось разглядеть, оказалось пыльное обеспокоенное лицо индианки, лежащей на ней.
– Ты как?! – пришлось почти прокричать той сквозь общий шум.
– Вроде цела! Мне нужно встать. Ты не против?! – постаралась так же громко ответить Кэтлин.
Она поняла, что, слова её прозвучали грубовато и, должно быть, смутили девушку. Но и сама она чувствовала себя не менее глупо, плотно прижимаясь всем телом к своей помощнице, хотя в общей суматохе это было и не столь важно. Ещё никто не ложился на Кэтлин столь интимно, даже её муж, который не любил лишних касаний. Потому она и начала нервничать, стараясь поскорее избавиться от непривычной близости чужого тела. Однако сделать это оказалось не так-то просто. Слишком много людей скопилось вокруг них, и все они пытались как можно скорее покинуть опасное место.
Когда первый шок прошёл, восприятие женщины неожиданно обострилось. Каждой своей клеткой она чувствовала на себе тяжесть другого тела, которое пыталось осторожно подняться с неё под натиском толпы людей. Длинные чёрные волосы упали на лицо миссис Браун, но на этот раз она не проронила ни звука, потому что все её мысли собрались в том месте, откуда Мия неловко вытаскивала своё упирающееся колено. Как назло, оно застряло как раз между ног Кэтлин, заставив её раскрыть рот от неожиданности нахлынувших на неё ощущений. Волна тепла прошла сквозь всё тело и ударила в голову, внезапно напомнив о существовании другой стороны жизни, которую она так старательно пыталась забыть. Вероятно, длительное отсутствие мужчины заставляло её желать продолжения случайных касаний индианки. По крайней мере, так ей казалось в тот самый момент.
Девушка так и не поняла, почему Миссис Браун неожиданно стала такой холодной и отстранённой. Поднявшись на ноги, Кэтлин первым делом начала искать детей. Но они прибежали сами и со слезами бросились в её объятия. С высоты своих мест им удалось хорошо разглядеть произошедшее и без труда найти свою мать и Мию.
– Мама, мама, ты жива! С тобой всё в порядке? У тебя ничего не болит? – восклицали они, перебивая друг друга и сжимая мать в неожиданно крепких объятиях, словно, пытаясь убедить себя, что она цела и невредима.
– Всё хорошо, мои деточки. Мама с вами, – приговаривала Кэтлин, не сдерживая бегущие по щекам слёзы облегчения, пришедшего на смену страху.