– Хорошо, – только и сказала индианка. Казалось, она нисколько не удивлена этой новости. Но миссис Браун понимала, что внешнее равнодушие обманчиво.
– Мия, пожалуйста, не уезжай далеко от дома. Прошу тебя, – тихо произнесла она.
– Я не могу этого обещать, – честно призналась девушка. – Мне нужно будет часто объезжать территорию фермы. Но я постараюсь.
Кэтлин оставалось только принять это обещание, глядя в бездонные тёмно-карие глаза, в которых блестели последние лучи уходящего солнца.
Следующие несколько дней выдались довольно спокойными. Брауны больше не уезжали далеко от дома, если не считать ежедневного осмотра прилегающих земель, который совершала Мия. Лошади и коровы теперь паслись на худосочных лугах близ сарая, изредка посещая дубовую рощу, куда их обычно гнал Майкл в обязательном сопровождении помощницы. Габриэль же почти всегда находилась возле матери, хозяйничая по дому или работая в огороде. На случай нападения они выработали план действий, который призван был дать им возможность хоть какое-то время продержаться в ожидании помощи или даже оказать достойное сопротивление напавшим.
Кэтлин старалась никогда не оставлять детей в одиночестве, поэтому почти всегда находилась возле дома. Единственное, что она себе теперь позволяла, это короткая, но энергичная скачка до дубовой рощи, чтобы позвать забывшихся пастухов на ужин. Обычно они быстро собирали стадо и гнали его обратно к дому. Но в этот раз Серый, на котором приехала женщина, неудачно наскочил на большую ветку и начал заметно прихрамывать. Миссис Браун решила не напрягать его лишний раз и спрыгнула на землю. На вид нога лошади выглядела абсолютно нормально, но, тем не менее, лишний вес мог быть для неё опасен. Кэтлин взяла в руку поводья, намереваясь пешком догнать Майкла, когда подъехала их помощница, приглашая её на Макадэваквад. Вместо седла на лошади было старое индейское одеяло, что позволило обеим разместиться даже с некоторым комфортом. Мерно покачиваясь, они двинулись в сторону дома, сохраняя задумчивое молчание.
Доверившись умному животному, женщина сосредоточилась на приятном ощущении от неожиданного объятья Мии. Её тело словно погрузилось в нечто невероятно нежное и тёплое, откуда совсем не хотелось возвращаться. Одной рукой девушка слегка придерживала свою попутчицу за талию, а вторую с поводьями мягко положила на её бедро, чем привела ту в неожиданное замешательство. Непроизвольное движение напомнило ей мужа, который единственный мог себе позволить нечто подобное. Очутиться в таком положении с другой женщиной было для неё в новинку. Еще большей неожиданностью стало желание почувствовать смуглую руку на своей коже. Миссис Браун смутилась, но на этот раз не торопилась прогонять навязчивую мысль. Мерно переваливаясь на спине лошади в монотонном ритме неторопливых шагов, она погрузилась в раздумья.
В романах о любви Кэтлин много читала о трепетных отношениях и безудержной страсти, что охватывала героев. Но в своей жизни ничего похожего никогда не испытывала, поэтому давно решила, что всё это лишь авторское воображение. Мия стала единственным человеком, который вызвал в ней новые чувства. Вот только книги ничего подобного не описывали. Их героями обычно были молодые романтики или пожилые аристократы и, конечно, белые.
Миссис Браун даже немного огорчилась, когда пришло время спуститься с лошади и покинуть приятные объятия. Но прохлаждаться им было некогда. До наступления темноты предстояло ещё подоить скотину и приготовить ужин.
Утром, едва встало солнце, индианка, как всегда, ускакала осмотреть окрестности. Только в этот раз она вернулась быстрее обычного. Габриэль с матерью как раз выходили из сарая, когда увидели её приближение. Почувствовав неладное, женщина отправила дочку с молоком домой и внимательно посмотрела на свою помощницу в ожидании разъяснений.
– Я видела следы копыт с западной стороны, – произнесла девушка обычным спокойным тоном. – Судя по отпечатку, они вчерашние. Одна из лошадей подкована. Я думаю, это испанцы. Следы ведут вглубь нашего участка, до того места, откуда видна дубовая роща, и возвращаются обратно. Мне нужно ненадолго уехать. Не уводите стадо в сторону рощи. Сегодня пусть гуляют в загоне. Накормите их сорняками.
Миссис Браун замерла в оцепенении, медленно осознавая надвигающуюся на них опасность. В памяти тут же всплыл образ Мии, истекающей кровью на больничном столе. Теперь эти люди добрались до их фермы и спокойно расхаживают по ней. Холодный ужас сковал женщину.
– Куда ты поедешь? – спросила она через некоторое время.
– В сторону Одинокой скалы, что находится в северной части участка. Надеюсь, там я смогу связаться со сторожевыми отрядами племени моей матери или их соседями. Одним нам не справиться, даже с помощью Стивенсонов.
– Они нам помогут? – поинтересовалась Кэтлин, с искренним удивлением посмотрев на девушку.
– Конечно, помогут. Они их помнят, – спокойно ответила индианка, внутренне желая только того чтобы эти красивые голубые глаза никогда не знали страха. – Я постараюсь вернуться, как только смогу. Приготовьте всё оружие, что у вас есть, и патроны. Если увидите незнакомцев, прячьтесь в доме и отстреливайтесь.
«Если нам повезёт, они заберут только скот», – мысленно продолжила девушка, но не стала произносить этого вслух.
Не зная, что можно ещё сказать, миссис Браун крепко прижала к себе помощницу. Только так она смогла хоть немного успокоиться и привести в норму сбившееся дыхание.
– Да поможет нам Бог, – тихо произнесла она.
Полуденное солнце неумолимо жгло воздух и раскаляло сухую землю, когда индианка добралась до Одинокой скалы. Макадэваквад покрылась скользким потом и постоянно перебирала копытами, пытаясь успокоиться от долгой скачки. Поставив лошадь в тень, чтобы она хоть немного отдохнула, девушка медленно выдохнула, внимательно осматривая возвышенность и окрестности. Заметив поблизости остатки старой сосны, она разломала их и, перевязав охапку, начала восхождение. Необходимо было забраться как можно выше, чтобы её костёр могли заметить издалека.
Старая скала явно не ждала гостей: суглинок и мелкие камни предательски осыпались под индейскими мокасинами. Мии приходилось постоянно хвататься за торчащие сухие корни и куски хрупкой глины. Упорно перебирая руками и ногами в течение получаса, она всё же смогла завершить своё восхождение, несмотря на застилающий глаза пот. На удивление, вершина оказалась не такой острой, как это могло показаться снизу. Небольшой неровный пятачок, вероятно, образовался после слома макушки. Там можно было присесть и оглядеться на много километров вокруг. Но кроме таких же одиноких скал и пустых раскалённых прерий индианке ничего не удалось рассмотреть. Сбросив тяжёлую ношу, она расположилась на скошенной вершине и привычно начала вращать в руках высохшую ветку, приставив её к такой же другой деревяшке. Результат не заставил себя долго ждать. Как только Мия увидела пробивающийся слабый дым, она добавила в будущий костёр сухую траву и заранее расщеплённую ветку. Горячий воздух и слабый ветерок на вершине способствовали скорому процессу горения. Пламя начало активно поедать подготовленную для него пищу, становясь всё выше и горячее. Но у девушки были иные планы. Она не позволяла костру активно разгораться, регулируя его количеством сухих веток. Ей нужен был только дым от горящей смоляной древесины. Скинув с себя лёгкую кожаную рубашку, индианка подняла её над костром, перекрывая столп поднимающегося дыма. Через некоторое время она убрала её, чтобы снова повторить движение. Любой индеец с раннего детства знал этот несложный призыв на помощь. Мия, как могла, долго поддерживала огонь, надеясь, что сторожевые отряды увидят знак до того, как прогорят последние ветки. Никогда раньше ей не приходилось звать кого-то на помощь. Но теперь в опасности была не только она.
Последние угли быстро догорали, подгоняемые слабым порывом ветера. Но горизонт оставался всё таким же непотревоженным. Никакого движения кроме еле заметной ряби от расплавленного воздуха. Капли пота тонкими ручейками стекали по смуглой коже в безуспешной попытке принести прохладу. Широкополая шляпа стала единственным спасением девушки в этом бесконечном ожидании. Когда последняя надежда стала покидать её, на севере показалось слабое движение. Сначала индианка решила, что зрение ей изменяет, и крепко зажмурила глаза. Когда она посмотрела в том же направлении снова, вдалеке ужё чётко различалось облако пыли, поднимаемое лошадиными копытами. На грязном от копоти и пота лице появилась слабая улыбка. Мия радостно поспешила вниз, стараясь держаться выбранной ранее тропы.