Когда всадницы вышли на след беглецов, солнце уже катилось за горизонт. Последние исчезающие лучи подтвердили догадку индианки. Мужчина двигался на юг, в обход Бигфилда, в направлении другого посёлка, где мог отдохнуть и пополнить запасы провизии. Отпечатки копыт оказались довольно свежими. Их разделяло не более нескольких часов. Пока рисунок на земле был разборчив, Мия ехала с максимально возможной скоростью, жадно вглядываясь в землю. Но вскоре опустившаяся темнота заставила их остановиться.
– Я вижу следы, мы можем двигаться дальше, – уверенно произнесла Кэтлин, спрыгнув на землю.
– Нам необходимо сделать привал, – будто не слыша её, сказала девушка. – Сейчас слишком темно. Мы всё равно не сможем далеко уйти. Нам лучше пока передохнуть и набраться сил для завтрашнего дня. А с рассветом двинемся дальше.
– Как ты можешь?! – возмутилась миссис Браун. – Мы же совсем близко, ты знаешь! Я чувствую, что Габи где-то рядом.
Вместо ответа индианка спешилась и повела лошадь к ближайшей невысокой горе под негодующим взглядом Кэтлин.
– Мы можем остановиться на ночлег здесь, – предложила она, указывая на защищённый от ветра каменный откос. – Дождя ночью не будет, так что завтра мы быстро их догоним. А пока нам нужно отдохнуть и согреться.
Негодование женщины сменилось отчаянием. Скопившиеся слёзы хлынули бесконечным потоком по её щекам, стекая на запылённое по дороге платье. Миссис Браун безвольно упала на колени, бормоча что-то неразборчивое сквозь плач:
– … Габи… Зачем?… Почему не я?..
Не зная, что предпринять, Мия накинула одеяло на её плечи и мягко обняла, всем телом чувствуя дрожь своей спутницы. Казалось, это несколько помогло Кэтлин. Через некоторое время всхлипывания стихли. Наконец, она приподнялась, плотно укутавшись в разноцветное индейское одеяло, и медленно произнесла:
– Извини… Мне сейчас очень сложно. Давай ляжем спать.
Измотанные и уставшие, не тратя время на разведение костра, они тут же организовали спальное место из двух тёплых одеял. Миссис Браун не стала возражать против непривычной близости своей помощницы. Наоборот, она ещё сильнее вжалась в её тёплое тело и моментально провалилась в тяжёлый беспокойный сон.
В кромешной темноте ночи не спалось только индианке. Она обдумывала варианты освобождения девочки и одновременно наслаждалась приятной возможностью обнимать белую женщину, чувствуя её ровное дыхание и расслабленные мышцы. Девушка надеялась, что крепкий сон придаст Кэтлин достаточно сил для дальнейшей дороги. Наступающий день обещал быть тяжёлым.
В нескольких десятках миль южнее дрожащая от холода Габриэль жалась к углям затухающего костра. Чтобы их не заметили, мужчина предусмотрительно спрятался за высокой скалой, одиноко нависающей над бескрайними лугами прерий. Посещение дома жены оказалось для него довольно удачным. Помимо двадцати долларов он прихватил с собой несколько ржаных лепёшек и три куска вяленого мяса. Но на неделю пути до ближайшего большого города этого всё равно было не достаточно.
– Папа, куда мы едем? – раздался из-за его спины слабый детский голос.
– Я же сказал, не твоё дело! – резко ответил мужчина.
– Мама будет волноваться, – не унималась девочка, начав всхлипывать.
– Да плевать мне на твою мать! Заткнись уже! – не выдержав, закричал отец.
Как же его раздражало это постоянное нытьё. «Надо было взять Майкла. Жаль, что он ещё слишком мелкий для работы на рудниках. За него много не дадут. А жрут, небось, оба одинаково», – размышлял мужчина. Чтобы не слушать очередной плач, он решил поменять тактику.
– Я снова отвезу тебя в город, где ты будешь носить красивые платья, краситься, как взрослая и есть всякие сладости. Ты же хочешь этого?
Габриэль притихла, как будто обдумывая предложение.
– Я не хочу в город, – проговорила она задумчиво. – Я хочу к маме.
– Чёрт с тобой! – в сердцах выругался Билл. – Держи одеяло и ложись спать.
– А вздумаешь бежать – я тебя мигом проучу, – добавил он, указав на свой ремень.
Девочка молча повиновалась, укутавшись в тонкое одеяло. Она уже почти отчаялась снова оказаться на ферме. Но в глубине души Габриэль всё ещё теплилась надежда на то, что мама и Мия обязательно заберут её обратно. Положив холодную ладошку под щёку, она попыталась уснуть.
Миссис Браун проснулась от того, что чей-то голос тихо повторял её имя.
– Кэтлин, Кэтлин, нам пора.
Медленно открыв глаза, она увидела прямо перед собой лицо индианки, едва освещённое предрассветным небом. Прохладный воздух приятно контрастировал с теплом одеяла. Немного пошевелившись, женщина обнаружила, что лежит на плече своей помощницы – вот в чём был секрет её крепкого сна. Благодарно кивнув головой, она медленно поднялась, кутаясь в кофту от утреннего холода.
– Надо двигаться, пока не рассвело, – пояснила девушка, с любопытством разглядывая кажущуюся в этот момент такой беззащитной миссис Браун. – До полуденной жары нужно подойти к ним как можно ближе. Наверняка они где-то остановятся, чтобы не загнать лошадь. Тогда к ним можно будет подобраться.
– Ты уверена? – с сомнением спросила Кэтлин. – Если он увидит тебя, то убьёт Габи…
– Не волнуйся. Я же обещала тебе, – подтвердила свои слова Мия.
Не выдержав, она обняла взволнованную женщину, прижавшись горячей щекой к её лицу.
– Всё будет хорошо, поверь мне.
Напряжённое тело миссис Браун расслабилось в нежных руках, отзываясь на спасительные объятия.
– Спасибо тебе за всё, – еле слышно произнесла она, пытаясь сосредоточиться на своём дыхании, а не на приятной близости помощницы. Как бы ей ни хотелось остановить это мгновение, но Кэтлин была вынуждена его прервать, почти насильно заставив себя выскользнуть из рук индианки. Сейчас ей могли помочь только трезвый ум и холодное сердце.
Горизонт едва начал окрашиваться в бледно-розовый цвет, когда они тронулись в путь. Свежий воздух придавал бодрости. Вскоре женщина уже совсем успокоилась и всё чаще начала смотреть вперёд, с опаской и нетерпением ожидая увидеть впереди фигуру своего мужа. Если Мия права, их разделяли ещё мили бесконечных прерий, но в этих краях могло случиться всё, что угодно. При этой мысли миссис Браун беззвучно прочитала уже знакомую ей детскую молитву, стараясь выгнать лишние страхи из головы.
– Ой, что это? – шепотом произнесла она, указывая на почти незаметное пятно вдали.
– Заяц, – спокойно ответила девушка, инстинктивно прижимая свободной рукой свою напрягшуюся спутницу. – Их здесь много. Особенно по утрам.
– Всё в порядке, я буду двигаться по их следам, а ты следи за горизонтом. Если увидишь что-то, сразу говори мне, – продолжила она.
– Хорошо, – медленно выдохнула Кэтлин в попытке набраться терпения. Единственное, что ей сейчас помогало, это тепло и поддержка Мии.
Как только солнце появилось над горизонтом, бутоны полевых цветов начали медленно открываться навстречу ему, отряхиваясь от утренней росы. Влажный воздух снова становился сухим и горячим. Поездка обещала быть трудной.
Уже через несколько часов солнечные лучи неумолимо жгли землю, не жалея, ни людей, ни животных. Всадницы понимали, что им необходимо срочно сделать остановку, пока лошадь ещё способна передвигаться. Но упорство и необходимость заставляли их медленно передвигаться вперёд, несмотря на накопившуюся усталость и невыносимую жару. За всё это время женщина не единожды замечала странные пятна на горизонте, и всегда они оказывалось либо животными, либо одиноко растущими деревьями. Когда в очередной раз она заметила странно передвигающуюся точку, та показалась ей лишь игрой уставшего воображения. Глаза слезились и отказывались смотреть вперёд, требуя отдыха и благодатной тени.
– Ты это видишь? – неуверенно спросила миссис Браун свою помощницу.
– Да.
Чувствуя бешеное биение сердца, Кэтлин до боли вцепилась в густую гриву лошади.
– Это они, – твёрдо произнесла она.
– Думаю, да, – согласилась индианка. – Скоро они остановятся. Нам нужно быть рядом, но оставаться незамеченными.
С этими словами она спешилась и накинула цветастое одеяло на длинную шею Макадэваквад в попытке скрыть её яркий чёрный цвет.
– Мы пойдём пешком. А потом разойдёмся.
– Хорошо, – не раздумывая, ответила женщина. Усталость моментально забылась. Теперь для неё существовала только одна крошечная, еле заметная и постоянно исчезающая точка. Именно она придавала ей сил и заставляла двигаться дальше, не смотря на усиливающуюся жару.