К счастью, довольно скоро движение впереди прекратилось, и серая точка слилась с ближайшей горой. Миссис Браун несколько раз плотно закрыла глаза и открыла их вновь, но ничего не изменилось. В беспокойстве она посмотрела на невозмутимую и собранную Мию. Та некоторое время задумчиво осматривалась, а потом указала на невысокий земляной холм, густо заросший высоким сухим ковылём.
– Ты будешь ждать меня здесь вместе с лошадью.
С этими словами девушка передала поводья своей спутнице, ещё раз проверила патроны в револьвере и наличие своего верного охотничьего ножа под ноговицами.
– Пожалуйста, будь осторожна, – тихо произнесла Кэтлин вслед быстро удаляющейся фигуре её помощницы. Последний взгляд, и индианка исчезла за ближайшим холмом.
Неуверенными руками женщина повела Макадэваквад в спасительную тень, где той предстояло немного отдохнуть, чего нельзя было сказать о наезднице. Тревожное ожидание оказалось не менее мучительным, чем поездка под палящим солнцем. Миссис Браун медленно поглаживала мокрое от пота тело лошади, чувствуя её ровное тяжёлое дыхание. Как ни странно, оно действовало на неё успокаивающе. Кэтлин закрыла глаза и постаралась прислушаться к звукам прерий. Но сегодня они были молчаливы, только редкий ветерок шелестел сухой травой. Вероятно, они тоже ждали развязки.
– Чёрт, как же здесь жарко, – проворчал уставший от длительной дороги мужчина, рухнув на пыльную сухую землю у подножия небольшой горы.
– Есть будешь? – обратился он к дочери. – Или ты всё ещё боишься грязи? – шутя, произнёс он, рукавом рубашки вытирая выступивший на лбу пот.
Девочка неуверенно взяла из крупной ладони протянутый ей тонкий кусок высушенного говяжьего мяса. Но какой бы голодной она не была, воды ей хотелось ещё сильнее. Детский взгляд застыл на привязанной к лошади фляге, к которой ей было запрещено притрагиваться.
– Что, тоже глотка пересохла? – усмехнулся Билл. – Ладно, бери, но не больше двух глотков. Мы только завтра приедем. Я не собираюсь по дороге копыта отбросить, – грозно произнёс он.
Габи с жадностью глотала бесценную жидкость, не в силах остановиться, пока не услышала громкий окрик отца. В страхе она выронила флягу и склонилась к земле, ожидая так хорошо знакомых ей с детства побоев. Мужчина моментально подхватил с земли ёмкость, не забыв при этом пнуть девочку ногой. Выругавшись, он снова убрал флягу, но больше не стал трогать дочь. Следы от синяков могли ему здорово сбить цену.
– Бери свою задницу и садись к дереву! – сквозь зубы прорычал Билл, пытаясь сдержать накопившуюся злость. – А это тебе, чтобы не сбежала, – процедил он, крепко привязывая руки Габриэль к сухому стволу дерева. Теперь он мог позволить себе немного отдохнуть.
Бросив одеяло в тень возле самой горы, мужчина довольно растянулся на нём и расслабленно закрыл глаза, прикрыв их горячей от солнца шляпой. Если всё закончится так, как планировалось, уже через пару недель он снова сможет сесть за карточный стол. Его руки физически болели от одной только мысли об игре. А там останется лишь найти пару простофиль – и дело сделано. Он снова будет при деньгах. Кэтлин ещё пожалеет, что ушла от него. Тогда он снова сможет вернуться, но вовсе не за тем, чтобы жить на этой вонючей ферме. Говорят, весной и осенью на местной ярмарке зашибают хорошие деньги. С таким количеством скота, как у его жены, это должны были быть очень приличные деньги. Отобрать их – дело хитрости. К тому же, он и так имел на них все законные основания. Кривая улыбка показалась в зарослях густой бороды. Он ещё заставит её быть посговорчивей.
Вскоре из-под пыльной шляпы раздался густой довольный храп. Пока солнце находилось в зените, у них была пара часов на отдых. Любая погоня в это время предпочитала отдыхать. Габриэль вытерла плечами солёные ручейки слёз и снова всмотрелась в горизонт. Уже второй день она постоянно оглядывалась по сторонам, в надежде увидеть хоть какие-то признаки преследования. Но тишину прерий нарушали только ветер да редкие животные. Против воли в сознании девочки всё чаще появлялся вопрос, а может, никто за ней и не поехал, как постоянно твердил отец. Ведь он обещал убить её, если заметит погоню.
Стараясь отогнать грустные мысли, пленница закрыла глаза и попыталась расслабиться, насколько это было возможно со связанными руками. Многочасовой переход на лошади давал о себе знать. Уставшее тело ныло и требовало отдыха. Представив себе дальнейшее путешествие, Габриэль тяжело вздохнула, когда услышала тихий шёпот в самое ухо:
– Мы пришли за тобой, Габи. Слушай меня внимательно.
Напуганная девочка дёрнулась от неожиданности, но тут же узнала голос их помощницы и еле заметно кивнула головой. Бесшумно и быстро Мия распутала тугой узел и освободила Габриэль, показав ей прижатый к губам палец, означавший требование тишины. Стараясь как можно меньше шуметь, они поднялись и двинулись вокруг горы, вслушиваясь в каждый новый шорох. Когда они скрылись за каменной стеной, индианка указала девочке место, где её дожидалась мать.
– Беги к ней, – радуясь всем сердцем, произнесла девушка.
Когда светлое платье исчезло за очередным холмом, она с опозданием услышала короткий щелчок затвора прямо у себя за спиной, а следом за ним хриплый от сна голос:
– Достань пистолет и откинь его в сторону так, чтобы я видел. Только медленно!
Мии пришлось подчиниться. Не поворачивая голову, она достала оружие и кинула его на землю. От этого человек за спиной явно расслабился и продолжил с самодовольной усмешкой:
– Как интересно, я взял только одну девчонку, а ко мне ещё две пришли. Её мать, я так полагаю, тоже рядом? Можешь не говорить, я скоро сам узнаю. Но так даже лучше. Несчастный случай. Наверняка, подумают на индейцев. И уезжать никуда не надо. Деньги сами идут ко мне в руки.
На этих словах мужчина довольно усмехнулся, на какую-то долю секунды потеряв бдительность. Для Мии этого было достаточно, чтобы моментально среагировать. Быстро развернувшись, она всем телом навалилась на высокого соперника и ударила его о горный выступ, одной рукой блокируя пистолет, другой хватаясь за костяную ручку своего ножа. Мужчина даже не успел понять, что произошло, когда оказался прижат хрупкой индианкой к горе, чувствуя непонятный жар и холод одновременно. Он хотел откинуть её, как случайную помеху, но руки не слушались его. Вместо этого он лишь крепко обнял девушку, но не смог даже сдвинуть её с места. Одновременно с растерянностью пришли тупая боль где-то в глубине тела и сильнейшая слабость, голова кружилась, дыхание стало прерывистым. Револьвер выпал из его рук, когда он посмотрел вниз и обнаружил кровавое пятно, на своей рубахе, которое увеличивалось с каждым мигом и стекало тонким ручейком на землю.
– Нееет, – слабо простонал мужчина, держась за распоротый до грудины живот.
Он с трудом поднял голову, чтобы посмотреть в лицо своего убийцы, но в нем он не нашёл ничего кроме холодного взгляда узких индейских глаз, которые равнодушно наблюдали за тем, как уходит из него жизнь.
Когда Кэтлин и Габриэль подъехали, всё было уже кончено. У подножия невысокой горы лицом вниз лежало тело Билла Джонса на красной от крови земле. Женщину даже слегка передёрнуло от этой картины. Но теперь она могла без зазрения совести сказать, что является его вдовой.
– Оставим его здесь? – уточнила миссис Браун.
– Да. Только заберём документы и лошадь для вас, – предложила девушка. – Шакалы быстро его растащат. Никто и не узнает.
«Зря он сюда приехал», – подумала Кэтлин, но не стала произносить этого вслух. Время расставило всё по своим местам. Теперь она могла жить, не опасаясь, что однажды Билл вернётся за ними. Она даже могла подумать о том, чтобы начать новые отношения. При этой мысли женщина обнаружила, что неотрывно разглядывает свою помощницу, которая ловко запрыгнула на лошадь и повела их в сторону дома, безошибочно находя обратную дорогу. У неё никогда не было человека, которому можно было бы настолько же доверить свою жизнь и жизни своих детей. Кроме того, Мия никогда ничего не требовала взамен, принимая всё как должное. Они могли бы стать идеальными партнёрами, как ни странно это звучало. Вспоминая их единственный поцелуй и последнюю ночь, миссис Браун снова ощутила, как приятная волна тепла разливается по её телу. Чёрт возьми, почему нет, если они действительно этого хотели?
– Мама, мы ведь останемся на ферме, правда? – прозвучал в тишине неуверенный детский голос.