Diana Palmer - Полюбить никогда не поздно

Ясный солнечный день стоит в маленьком техасском городке Джекобсвилле. По дорожкам кладбища ветер носит желтые листья. Священник закончил отходную молитву. Гулко ударили комья земли о крышку гроба. Молчаливая толпа родственников застыла над свежей могилой.

Барри Тарлтон умер. Погиб глупейшим образом…

Тед Реган, кузен Барри, презрительно прищурив глаза, сверлил взглядом вдову покойного. Ты, только ты виновата в его смерти! Мучила, изводила парня целых два года! Подумать только — Барри, гордость и надежда семейного клана, пристрастился к выпивке! Алкоголиком, правда, стать не успел, но изрядно нагружался изо дня в день. И вот нате вам — напился до невменяемости, сел за руль и… сорвавшись с моста, разбился насмерть. А эта чертова кукла, мадам… не остановила, не уговорила остаться дома, не уберегла. В душе Теда кипел гнев.

Мумия. Ни слезинки не проронит! Станет она убиваться, еще чего! Ждет не дождется, как бы поскорей захапать денежки Барри. Как же — теперь она миллионерша! Теда не проведешь — он-то с самого начала понял, что вовсе не Барри ей нужен. Просто погналась за его капиталом. Ясно как день.

Неслышно подошла сестра Теда, Сэнди, встала рядом.

— Тед, брось, ну что ты уставился на нее? Бесчувственный ты! Нельзя же так!

Они направились к ограде, вышли за ворота.

— Это я-то бесчувственный? — Тед смерил сестру негодующим взглядом больших прозрачных глаз. Невесело усмехнулся, вытащил сигарету.

— Сто раз обещал, что бросишь курить! — Сэнди была намного моложе брата, но считала своей обязанностью по-матерински опекать его.

— Да я так, затянусь пару раз, и все. По-настоящему не курю. Затягиваюсь, когда нервничаю. И то на улице. Ладно, сестренка, — Тед ласково погладил Сэнди по щеке, — так и быть, обещаю: брошу обязательно. — Он опять мрачно, исподлобья, уставился на вдову Барри. — Ну, сестренка, скажу я тебе, и штучка же она! Разве не так? Да ты приглядись повнимательней — ни слезинки не проронила. А ведь они были женаты целых два года!

— Эх, братец, — с вздохом произнесла сестра, — никто не видит, что делается за спущенными шторами, а при свете — улыбайся, девочка!

— Верно, — задумчиво откликнулся Тед, — вот почему я до сих пор не женат. Но похоже, счастливые браки все же существуют.

— Конечно, и за примером далеко ходить не надо — наши Бэлленджеры. И дня не могут прожить друг без друга. Гуляют по главной улице, взявшись за руки, — улыбнулась уголком рта сестра, — а ведь недавно серебряную свадьбу справили. Завидую я им. Да и не только я.

Тем временем группа людей в черном медленно вышла из ворот кладбища и направилась к машинам.

— Честно говоря, не волнуют меня эти Бэлленджеры! — пробормотал Тед, вытащил Новую сигарету и со злостью взглянул на женщину, чье лицо закрывала густая вуаль. — Смотри-ка, за вуалью спряталась! Боится, как бы тетушка не заметила, какая невестка бесчувственная.

— Циник! Грубиян! Нельзя же так, Тед! Да-а, удивляться не приходится, что ты до сих пор в бобылях ходишь, — грустно произнесла сестра, — — верно люди говорят: не родилась еще женщина в южном Техасе, что полюбит тебя.

— Да у нас тут не на кого глаз положить! — хрипловато, с южным акцентом произнес Тед.

— Н-да, а тем более — на Корин Тарлтон. Чувствуется, ты ее терпеть не можешь. Вбил себе в голову, что она плохая, но это вовсе не так.

— Вижу, вижу, сестренка, ради друзей ты в лепешку расшибешься. Альтруистка! А я не верю, что эта «веселая вдова» на самом деле глубоко скорбит о муже. Да ты приглядись, приглядись!

— Ты жесток, Тед.

Но Тед стоял на своем:

— Да ты, видно, забыла, сколько я перестрадал из-за нее?

Сэнди вздохнула. Еще бы! Она-то отлично помнила: Корин — первая серьезная любовь брата. Как он высох, похудел тогда! Вспомнить страшно! Ходил сам не свой. Он был не на шутку увлечен Корин. Но подавил, загасил в себе это чувство: счел, что разница в возрасте — непреодолимое препятствие для счастья.

Сандра посмотрела на брата — высокий, подтянутый, с серебристой сединой в волосах. Элегантный темный костюм как влитой сидит на стройной, мускулистой фигуре. Ну чем не Рэндолф Скотт[1]. Надежен и красив во всех своих проявлениях и поступках. Сэнди гордилась братом. Трудяга миллионер. Настоящий американский бизнесмен. Энергичен, деловит. Знает фермерское хозяйство как свои пять пальцев. Всего добился сам. Про такого не скажешь: прирос к креслу. Одно огорчало Сэнди — похоже, брат так и останется холостяком. Всю жизнь работает от зари до зари! А когда Корин вышла замуж, и вовсе с головой ушел в дела. Никого у него нет — уж это Сэнди знала точно. Да и зачем ему? Им и так хорошо вдвоем.

— Едешь с нами? — решилась прервать молчание Сэнди. — После ленча — оглашение завещания.

— Ей невтерпеж, верно? — Тон у Теда был ледяной.

— Да нет, так решила тетушка, Корин тут ни при чем, — парировала Сэнди.

— Что ж, неудивительно, — Тед поискал взглядом мать Барри — хрупкую даму в костюме от Коко Шанель, — тетушка небось рада-радешенька расквитаться с Корин раз и навсегда.

— Да-а, к тете просто подойти страшно.

— Надо думать. Корин повинна в том, что Барри ушел из жизни. — Тед с силой растер окурок каблуком ботинка.

— Тед, умоляю! Перестань!

— А я тебе говорю — не жалела она Барри, не любила! Ведь как было дело? Умирает ее отец, не оставив дочери ни цента, даже жить негде, все описано за долги. Тут, на ее счастье, подвернулся Барри. Она, не долго думая, и выскочила за него замуж. А потом… Известно, что началось потом — издевки, насмешки, ни минуты спокойной. Если хочешь знать, временами он плакался мне в жилетку.

— Что-о? Да ведь ты всегда их сторонился. Даже шафером на свадьбе отказался быть. Где это вы с ним виделись?

Тед отвел взгляд.

— Да будет тебе известно, он частенько наведывался ко мне в Викторию. Звонил. Так, кое-какие общие дела. Всю эту историю я услышал от него. Еще немножко — и он стал бы законченным алкоголиком. А все твоя разлюбезная подружка виновата, черт бы ее побрал!

— Ну прошу тебя, перестань. Мы дружим с Корин очень давно. Даже если это правда, запомни, Тед, друзья не осуждают, друзья пытаются понять.

— Почем я знаю? У меня нет друзей! Увы, кому, как не Сэнди, знать: недоверчивый, скрытный — таков ее братец.

— Тебе следует выразить ей соболезнование.

— Вот еще! Не стану! С какой стати? Ее, вдову, смерть мужа не печалит, а я полезу со своим сочувствием. Стоит ли ломать комедию приличия ради!

У Сэнди застрял комок в горле. Коротко вздохнув, она направилась к Корин.

Всю дорогу до дома подруги молчали. Только подъезжая к красному кирпичному особняку, Корин спросила:

— Сэнди, Тед говорил что-нибудь обо мне? — Голос звучал глухо, напряженно. Сэнди поморщилась:

— Да.

— Ну, давай начистоту, дорогая. Мы ведь все давно знаем друг друга. Твой брат почему-то сразу невзлюбил меня. Про Барри я еще и не слыхала, а Тед меня уже терпеть не мог.

Дальше Корин не стала распространяться. А Сэнди насторожилась. Так что же между ними все-таки произошло? Наверняка что-то было. Иначе стала бы подруга очертя голову выскакивать замуж? Но Корин все молчала, словно воды в рот набрала, и Сэнди, которой лезли в голову самые дикие догадки, закинула удочку:

— Корин, ты же знаешь Теда. Он дорожит своей свободой, как скряга — золотом.

— Ты рассказывала, мама баловала его в детстве. Маменькин сынок…

— Да, он и взрослый будто пуповиной с матерью связан. Старается обходить острые углы, вечно ходит вокруг да около, предпочитает на рожон не лезть, живет по принципу «мое дело сторона». А я, признаться, думала, что у вас был романчик, — Сэнди метнула быстрый взгляд на подругу, — не скрою, он с ума сходил по тебе, а ты возьми да выскочи замуж… Ты ему и сейчас чертовски нравишься. Что, не веришь? Так-то.

Сэнди ждала, что подруга сейчас откроется перед нею.

Но Корин и бровью не повела — она умела скрывать свои чувства. Кто, как не Барри, приучил ее к этому! Вечно лез в душу с дурацкими расспросами, «дрессировал»: стоит, бывало, присесть в уголке, наедине со своими думами, — он тут как тут. Пристанет, как обои к стенке: «Ну почему ты такая грустная, моя рыбка?» На душе еще тяжелее становится.

Как-то раз Корин сама допустила ошибку: упомянула имя Теда в разговоре. Да еще во время медового месяца! И кто ее за язык тянул? Барри вспыхнул как спичка. Напился, избил жену. Жестокий урок запомнился навсегда. Остались не только следы на теле, но и зарубки на душе. Умей хранить свои тайны, Корин!