— Нет! — твердо заявил Тед. — Мы заберем ее из больницы на ранчо. Ее нельзя сейчас оставлять одну. А на ранчо мы все время будем рядом.

— Ну, Тед, в таком случае — дай слово, что ты будешь по-доброму относиться к Корин! И помни — давши слово…

— Да я близко к ней не подойду! — в сердцах выпалил Тед, просверлив сестру взглядом: как ей в голову могло прийти такое? Что он, изверг, что ли?!

Тед, крякнув, встал, пошел в палату. Сэнди озадаченно смотрела ему вслед.

Корин, вытянувшись, без движения лежала на высокой кровати, с трудом сдерживаясь, чтобы не стонать, — жуткая боль терзала ее. Дверь распахнулась, в палату вошел Тед.

— Привет, — тихо, почти про себя, промолвила Корин, — ну что? Опять будешь издеваться? Ничего меня не берет, как видишь.

Засунув руки в карманы, Тед встал рядом с кроватью.

— Ну как ты? Не унываешь, молодец!

— Да так себе. — Корин коснулась кончиками пальцев ран на лице.

— Удивительно, что еще «так себе»! В грозу с парашютом! Ты как дитя неразумное, честное слово.

— Оставь меня, Тед, — Корин посмотрела ему прямо в глаза, — поверь, мне не до словесных баталий.

Тед подошел ближе.

— Маленькая дурочка! Ну когда ты повзрослеешь?

Он внезапно наклонился, и не успела Корин опомниться, как ощутила на своих губах поцелуй. Вздрогнув, Корин отвернулась. Тед удивленно взглянул на нее.

— Что-то новое, — хмуро заметил он.

— Не надо, Тед. Пожалуйста, уходи.

— Ты прогоняешь меня? Я тебя не узнаю, Корри. То, бывало, глаз с меня не сводишь, и вдруг — уходи! Как это понимать? Послушай, да знаешь ли ты, что Барри всякий раз плакал, рассказывая, какая ты холодная, бесчувственная, деревяшка ты, чурбан! Так он говорил, а как плакал при этом! Ужас!

Корин разрыдалась — сколько же он еще будет мучить ее?

И тут случилось невероятное — Тед, искушенный и неприступный Тед, виновато забормотал:

— Прости меня, Корин, слышишь, прости, прошу тебя. Это низость с моей стороны. Я презираю себя. — Он наклонился и покрыл нежными поцелуями изможденное страданиями лицо, осушая слезы. — Корри, — простонал он, приникая своими губами к ее дрожащим губам.

Корин погладила его по лицу.

— Умоляю, Тед, не надо.

Тед взял ее маленькую ладонь в руки.

— Корин, объясни, ну что за страсть у тебя — рисковать жизнью? Никак понять не могу.

Корин попыталась отнять руку, но он не выпускал, пристально всматриваясь в лицо.

— А тебе-то что, Тед? Тебе ведь наплевать — умру я или нет.

Тед поморщился, как от боли.

— Не думай, пожалуйста, что я каменный истукан!

— А что, разве нет? Порой я думаю: наверное, только смертью я смогла бы искупить свою вину — ты же без конца обвиняешь меня в гибели Барри.

Тед тяжело вздохнул, но не успел ответить — в дверь постучали, вошла Сэнди. Замерла, затаив дыхание, — что это с братом? Стоит с виноватым видом, как набедокуривший мальчишка.

— Тед сказал, что я забираю тебя? Поживешь у меня, окрепнешь, — раздался ее негромкий голос.

— Ой, ну зачем это!

— Ничего, все нормально, найдем сиделку, все в порядке, Корри, ты едешь к нам, на ранчо. — Тед ободряюще взглянул на нее.

— Лишнее все это, не надо, зачем? — в панике воскликнула Корин.

— Поедешь. Все! Никаких возражений! — Корин отвела взгляд — она никак не ожидала такого поворота. Тед пошутил, мелькнуло в голове. Как они добры к ней!

— Тебе надо отдохнуть. Сосни, я приду попозже.

— Мы придем попозже, — поправил Тед, — ясно, Корин? Где мы? На пятом этаже? Ну, Корри, отсюда тебе не улизнуть. Без парашюта не спуститься!

Сэнди рассмеялась, но, посмотрев на подругу, внезапно помрачнела.

— Что с тобой, Корин? Почему у тебя такое печальное выражение лица? Не волнуйся, все образуется. Выше голову!

— Думаешь? — Корин перевела неуверенный взгляд на Теда.

Заметив, как они смотрят друг на друга, Сэнди под благовидным предлогом вышла.

Тед придвинулся ближе.

— Что случилось, Корин? Говори же, не молчи! Ну, поцеловал тебя. Что такого? Хотел приободрить, утешить. Почему у тебя такое лицо? Ну скажи, не пугай меня.

— Разве тебя испугаешь?

— Хватит рисковать! Чуть не отправилась к праотцам! Додумалась! Прыгать с парашютом в грозу!

— Когда мы поднимались в воздух, не было никаких признаков грозы!

— Что я могу сказать? Ваш инструктор — не ас. Почему он не изучил; погоду и местность?

— Господи, да ты-то откуда .все это знаешь? — Корин во все глаза смотрела на Теда.

— Собираемся с помощником завести одномоторный самолет на ферме, чтобы наблюдать за скотом сверху. На следующей неделе сдаю экзамен на летные права класса Б.

— Убил! — Корин и не думала скрывать восхищения. — Но скажи, Тед, тебе что, никогда в жизни не доводилось попадать в переделки?

— Еще как доводилось! Да хотя бы только что — когда поцеловал тебя. — И прежде чем Корин успела ответить, Тед вышел в коридор.


— Поехали! — Тед взял Корин на руки, понес к машине.

— Спасибо, спасибо всем! — Корин помахала рукой на прощанье. Поколебавшись, она обняла Теда за шею. Его глаза были совсем рядом — целый мир.

— Вот так ты и заарканила беднягу Барри, да? — тихо спросил Тед, чтобы не услышала Сандра. — Просто взглянула на него, как на меня сейчас, мягким, зазывным взглядом, так ведь, чего молчишь?

Корин отвернулась: замужество!.. Кошмар, который длился два года.

— Думай что хочешь. Мне все равно.

— Нет, тебе совсем не все равно. Я-то знаю, как тебя волнует, что я о тебе думаю, — сквозь зубы процедил Тед.

— Еще чего не хватало!

— Ты же все это время тосковала по мне. Что, разве не так?

Нестерпим, как гвоздь в сапоге, подумала Корин, но вслух ничего не сказала — следом шла Сэнди. Он будто все время доказывал ей — это ты во всем виновата, вздорная бабенка! И вообще, все вы такие, исчадия ада!

Тед поместил ее на заднем сиденье, где можно было лечь и вытянуться. За всю дорогу Корин не проронила ни звука. Наконец приехали на ранчо. Корин устроили в уютной комнате. Она осмотрелась: стены задрапированы в бежевые и розовые тона, огромная кровать, роскошный полог шатром.

— Раньше на этой кровати спал Тед, — сообщила Сэнди, заботливо подтыкая одеяло, — а когда мы вернулись и отделали дом заново, он сказал, что хочет чего-нибудь попроще.

Корин усмехнулась — как же, попала в святая святых! Сам Тед спал на этой кровати…

— Пойду приготовлю перекусить, согласна? — сказала Сэнди.

— Отличная идея. От парочки канапе не откажусь.

— Я мигом.

Сэнди исчезла, а Корин устроилась поудобнее, поправила складки белого батистового платья в мелкий цветочек. Стиль «сама невинность», усмехнулась Корин. Спасибо Сэнди, позаботилась, привезла платье. Вздохнув, она вспомнила, что всего два года назад не боялась щеголять в платьях с откровенными декольте.

Широко распахнув дверь, в комнату вошел Тед. Он успел переодеться, выглядел по-домашнему: ковбойка, старые джинсы, на ногах — стоптанные шлепанцы. И все же было в нем что-то от красивого, но опасного дикого животного. В вырезе рубашки курчавились густые темные волосы. Корин отвела взгляд, он запомнился ей совсем другим — нарядным, в отлично пошитых костюмах, в сорочках с крахмальными манишками. Очень непривычно видеть его таким простым, домашним.

Тед с интересом рассматривал веселенькие цветочки на ее платье. Корин рывком натянула простыню до подбородка.

— Ну что, опять за старое? Худышка, жердь, спичка, гвоздь?

Тед невольно рассмеялся, хотя вид Корин вызывал у него тревогу — бледная, ссадины на лице, на руках кровоподтеки. Сердится, смешная девочка…

— Да нет, у тебя фигурка как из слоновой кости!

Корин улыбнулась.

— Сэнди отправилась хлопотать на кухню.

— Слышу. Грохочет так, будто решила разгромить все до основания. Пойду помогу, Я, например, здорово делаю омлет — с луком, ветчиной, картошкой, сыром, помидорами. — Стой, стой! Сандра готовит сэндвичи. Дело нехитрое. И кухня останется цела.

— Да, нехитрое. Зато хлеба ни крошки. За завтраком миссис Бэрд — это наша экономка — сказала, что из остатков она сделала гренки. Правда, если есть сухари, можно сделать гренки в вине. Так и быть, открою тайну — Сэнди жарит бифштексы.

— Боже милостивый, — простонала Корин — таланты Сэнди в области кулинарного искусства ей были известны не понаслышке.