– Где вы научились так двигаться? – спросил он.
– Я раньше танцевала. – Дилани не хотелось, чтобы он спрашивал, где она училась, потому что тогда ей пришлось бы признаться, что она не училась вовсе, а проводила бесчисленные летние часы за просмотром «Чистого золота», «Американской эстрады» и «Танцевальной вечеринки США». Ей пришлось бы признаться, что она видела «Свободную», «Славу» и «Вспышку» столько раз, что уже сбилась со счета. А та сцена в «Грязных танцах», где Бэби, танцуя, поднимается в гору и идет через реку и по всему парку? Это отлично резюмировало то подобие хобби, которое у нее было.
– Вы очень хороши. То, как вы двигаетесь, очень… стимулирует.
Дилани моргнула несколько раз, пытаясь убедиться, что она правильно расслышала, но его лицо было непроницаемо. Когда она ходила на свидания, парни не говорили ей такие вещи. Никогда. Но ведь она и не встречалась с такими парнями, как этот. Никогда.
– Вы пытаетесь снять меня? – спросила она.
– Это зависит от… А вы хотите, чтобы вас сняли?
– Я пришла сюда со своими подругами, и мы уйдем вместе. Это что-то вроде нашего правила. – Она показала на Мейси и Фиби, сидящих вдалеке, как раз в тот момент, когда Мейси вытянула шею, чтобы разглядеть, с кем разговаривает Дилани. Мейси подняла вверх большие пальцы.
Адонис посмотрел через плечо и снова повернулся к Дилани:
– Похоже, ваша подруга одобряет.
Дилани хотелось запустить в Мейси камень. Почему бы ей просто не заниматься своими делами?
– Она хочет найти мне… – Дилани помолчала. Кого? Любовника? Мужика на одну ночь? – приятеля.
Адонис смерил ее взглядом, сказавшим ей, что он готов быть больше, чем развлечением на одну ночь.
– Не могу представить, чтобы для вас было проблемой найти… – он откашлялся, – приятеля.
– Я и не ищу. Но она вбила себе в голову, что мне нужен мужчина.
Он поднял бровь.
– А мне он не нужен, – быстро добавила Дилани. Безнадежная попытка, показывающая, что мужчина ей совершенно определенно нужен.
Ей хотелось дать себе пинка. В их компании Дилани не была самой остроумной – эта честь безоговорочно принадлежала Мейси, – но обычно она неплохо могла поддержать разговор. На конкурсах красоты ей пришлось научиться разговаривать с разными типами неинтересных людей. И вот теперь перед ней роскошный парень, квинтэссенция всего сексуального, а она бормочет что-то – хуже того, вообще не говорит ничего – этому греческому богу, который по какой-то неизвестной причине обратил на нее свое внимание. Она не могла придумать ничего, что можно было бы сказать, поэтому сделала большой глоток из своего бокала.
– Так, значит, поэтому вы здесь? Ищете мужчину?
Дилани кивнула.
– Да. – Имея в виду, разумеется, что они ищут Мэтта, жениха Фиби.
Он улыбнулся и кивнул в ответ:
– После этого выступления на сцене, уверен, список претендентов уже длиной в милю.
Дилани съежилась. Думая, но не разговаривая, потому что под его взглядом ей было очень трудно делать и то и другое одновременно. Так он решил, что она ищет мужчину!
– Нет, нет, нет. Я не занимаюсь поисками мужчины. Мы ищем одного парня.
На его лице отразилось удивление, но его быстро сменила озорная улыбка.
– Проклятие! Это становится все интереснее и интереснее!
– Я действительно здесь просто так. Мы пытаемся найти жениха моей сестры. Она считает, что он ходит сюда и на стриптизерш спускает кучу денег из их свадебных сбережений. Вот мы и хотим поймать его на месте преступления. А я совершенно точно не ищу мужчину.
Должно быть, она слишком выделила слово «мужчина», потому что лицо ее собеседника исказилось, и он наклонил голову к «лисичке» за барной стойкой.
– Нет! Я не это хотела сказать! Я просто хотела… – И тут Дилани начала вдруг хихикать. Истерически, потому что именно это она делала, когда слишком нервничала. То, как он продолжал смотреть на нее, превращало ее в огромный шар нервной энергии. Поэтому она хихикала. Выпивка тоже не очень помогала. Она должна прекратить. Прямо сейчас. Только еще один глоток. Чтобы успокоить нервы. И чтобы заставить себя не хихикать.
– Вам неловко от моего присутствия? – спросил он, ничуть не смущаясь.
– Нет, – солгала Дилани. И снова хихикнула. Потом икнула.
Он улыбнулся. Довольный собой. Убежденный, что это из-за него она не может связать двух слов и беспрестанно хихикает.
– Ну может быть, совсем чуть-чуть. Не неловко, конечно… просто… – Что она должна была сказать? Что чувствует себя сексуально озабоченной?
Он снова посмотрел на нее. Настоящий влюбленный взгляд, как если бы он прочитал ее мысли. Дилани напомнила себе, что этот бесцеремонный взгляд должен был бы заставить ее бежать, но этого не произошло. Этот взгляд согрел ее изнутри. Уже очень давно мужчина не смотрел на нее так одобрительно. Ей не нужно было говорить о сексуальной озабоченности, потому что он это уже знал. Дилани решила добиться того, чтобы ему точно так же не хватало слов, как ей. Она наклонилась вперед и поправила ремешок босоножки – который не нужно было поправлять – только для того, чтобы он как следует рассмотрел ее грудь в вырезе на случай, если ему нужна помощь, чтобы раздевать ее глазами.
Она услышала, как он глубоко вдохнул.
– Здесь не место для такой красивой девушки, как вы. – Ему удалось произнести это с непроницаемым лицом.
Дилани вопросительно подняла бровь:
– Вы ведь смеетесь надо мной, да? К чему вы клоните?
Он снова улыбнулся своей кривой улыбкой Харрисона Форда.
– К хорошему. Я делаю то, что срабатывает.
– И обычно срабатывает?
– Зависит от того, чего я хочу.
– А чего вы хотите?
– Разве это не вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов?
– Это скорее не вопрос. Вы производите впечатление человека, который знает, чего хочет.
Он задумчиво помолчал. Да, именно таким человеком он и был. Затем наклонился ближе. Его губы едва касались ее уха. Дилани приказала своему телу не трепетать под миллионом легких уколов, электризующих ее кожу.
– Что, если я хочу, чтобы вы показали мне полное шоу? – прошептал он. Его тело было прижато к ней. Его дыхание было теплым и влажным и посылало дрожь вверх и вниз по ее спине. Ей следовало бы встревожиться, но этого не произошло. Ее тело подавало предупреждающие звонки, это несомненно, но оно не кричало «опасность!», оно говорило «здравствуйте!». Каждый нерв ее тела напрягся. Она была возбуждена. Очень-очень возбуждена.
Вот что случается, когда у тебя два года не было мужчины, Дилани Дэвис-Дэниелз.
– Что?
– Я хочу, чтобы вы танцевали.
– Я уже делала это.
– Для меня. Приватный танец.
– Я не поеду с вами домой, – сказала она. Даже если у нее немного шумит в голове, она все же не сошла с ума.
– А кто говорил о том, чтобы ехать со мной домой? – спросил он. – Если только вы не подумали о том, что могли бы захотеть поехать со мной домой.
– Я не думала ничего подобного. Просто вы не похожи на мужчину, который часто возвращается домой один.
– Никогда, – признался он.
Самоуверенный сукин сын.
– Тогда советую начать охотиться за одной из этих «лисичек», потому что я с вами домой не поеду.
– Я только попросил, чтобы вы танцевал и для меня. Вы можете сделать это здесь.
– Здесь? – Дилани огляделась. Он что, имеет в виду барную стойку? Или снова на сцене? Господи! Неужели она действительно обдумывает это? Почему она вообще думает об этом?
Ей до тошноты надоело всегда быть «девушкой-соседкой», возлюбленной целой Америки. На протяжении всей своей жизни она не делала ничего выходящего за определенные рамки. Она задыхалась от того, чего ее друзья, ее семья, весь штат Техас ждал и от нее: она должна быть Дилани Дэниелз, королевой красоты. Совершенством без изъянов, даже если иногда кажется, что весь мир разглядывает ее в микроскоп, выискивая их. Мейси совершала безумства и винила в этом свои огненно-рыжие волосы. Когда Фиби делала что-нибудь безумное, все только пожимали плечами, говоря: «Вы же знаете, как эксцентричны могут быть эти интеллектуалки». Когда же Дилани делала что-нибудь неожиданное…
Кого она пытается обмануть? Она никогда не делала ничего неожиданного. Она осознала, что хочет танцевать, потому что чувствовала, что тонет в чужих ожиданиях. И ей до смерти надоело это.
Да, она хотела заняться любовью. Хотела секса с реальным мужчиной. Вопреки всем возражениям, которые она совсем недавно приводила Мейси, ее вибратор становился очень слабой заменой реальности. И вот здесь классный парень, красавец, который мог бы выбрать любую женщину в этом клубе, и он хочет ее. Дилани вспомнила, где именно она находится – в стрип-клубе. Конечно, очень приличном, но все-таки стрип-клубе. А что, если этот красавец какой-нибудь безработный любитель порно, который живет в отвратительной крысиной норе, потому что тратит до последнего цента все, что выпрашивает у правительства, на дорогие костюмы и стриптизерш?