— К тому же он в прямом контакте с Летучими тиграми. За последний час я видел нескольких из них на ревущих мотоциклах, — ответил Кли, имея в виду отряд юных добровольцев, которые были в шутку прозваны американской прессой преемниками Пола Ривира[2]. Они гоняли по всему Пекину, развозили послания, следили за передвижением войск и за действиями полиции, в общем, служили студентам в качестве дозорных.
— Йойо, наверное, в палаточном городке. Пойдем туда, — предложила Ники.
— Да, это мысль.
— А где Люк? Арч сказал, что он с тобой.
— Он только что ушел с одним парнем из Би-би-си, Тони Марсденом. Они где-то здесь. Он тебе нужен?
— Нет, я просто поинтересовалась. И раз уж речь зашла о Би-би-си, ты видел сегодня вечером Кейт Эйди?
Кли покачал головой.
— Странно. Обычно она меня чуть-чуть опережает, — добавила Ники.
Кли усмехнулся:
— Твоя британская визави часто идет с тобой в ногу, иногда на шаг позади, но оказаться впереди ей не удавалось никогда.
Ники рассмеялась.
— Ты необъективен, и это очень приятно.
— Возможно. В любом случае Кейт где-то здесь, в толпе. Сегодня чертовски много прессы. Не иначе, чуют беду.
Ники вскинула глаза.
— Я думаю, расправа близка. Как по-твоему?
— Да. И студенты, и правительство зашли в тупик, кому-то придется уступить. И ясно кому — студентам. Боюсь, против них будет брошена огромная сила.
При этих словах Ники вздрогнула, как от холода, хотя на улице было тепло. Потом она спросила:
— А где твой фотоаппарат?
— Под курткой, на плече. Мои приятели из «Магнума» и «Ассошиэйтед пресс», как, впрочем, и другие фотографы, поступают точно так же.
— Кли… Здесь будет опасно, и, по-видимому, очень скоро.
— Я тоже так думаю и знаю, о чем ты хочешь попросить: да, я буду осторожен. — Вялая улыбка коснулась его губ. — Так же, как и ты.
— Я никогда не рискую понапрасну, хотя Арч думает иначе. Я стараюсь поменьше подставляться.
— Это одна из наших общих черт, — сказал Кли.
— Есть и другие?
— Есть. Стальные нервы.
— Надеюсь, — со смехом согласилась Ники. — Без этого в нашем деле нельзя, и еще надо иметь шестое чувство — чувство опасности. Кли кивнул, но не ответил. Несколько минут они шли молча. Когда они подошли к палаточному городку, Ники обернулась к Кли.
— Ты знаешь, это место и вправду живет своей собственной жизнью. Со всеми этими палатками и автобусами. Похоже на маленький город и на…
— Трущобы, — вставил Кли.
— Ты прав. Опять воняет?
— Они, наверное, убрали помойку. К тому же сегодня дует легкий ветерок.
— Когда я искала Йойо в прошлый раз, здесь просто смердило, иначе не скажешь. Зловоние стояло омерзительное — гниющие объедки, немытые тела, бог знает что еще. Меня чуть не стошнило.
Они шли вдоль автобусов, в которых жили студенты. Воздух был на удивление чист, и все вокруг выглядело так, словно здесь недавно подмели и вычистили. Мусора нигде не было видно.
Ники вновь удивилась, оказавшись возле ровных рядов просторных палаток из непромокаемой ткани оливково-зеленого цвета, присланных из Гонконга. Они были расставлены с почти армейской аккуратностью, каждая группа палаток имела свой отличительный знак, по которому можно было определить, откуда прибыли их обитатели. Здесь были делегации из каждой провинции Китая, почти изо всех университетов.
Несколько недель назад Ники узнала, что большинство студентов днем спят, так как главные события разыгрываются ночью. Сейчас практически все палатки были пусты, лишь кое-где запоздавшие только продирали глаза, готовясь бодрствовать остаток ночи и все утро.
Повсюду сновали продавцы воды, мороженого и легких закусок.
Кли взглянул на Ники:
— Мороженого хочешь?
Она поморщилась и покачала головой.
В центре лагеря, возле своей палатки стоял китайский студент Цин Юнъю, прозванный Йойо. Рядом с ним была девушка. Оба в голубых джинсах и белых хлопчатобумажных рубашках. Девушка была привлекательной и казалась ровесницей Йойо, которому исполнилось двадцать два года. Ники подумала, не та ли это знакомая Йойо, о которой он сказал, что она последние несколько месяцев провела у родственников в Шанхае. Йойо был поглощен разговором с девушкой, но когда увидел Ники и Кли, прервал беседу и радостно замахал им рукой. Затем, повернувшись к девушке, что-то сказал и поспешил к ним навстречу.
Ники познакомилась с Йойо, студентом-художником, на площади Тяньаньмэнь вскоре после своего приезда в Пекин. Она тогда пыталась поговорить со студентами и надеялась найти кого-нибудь, кто бы понимал по-английски. Улыбаясь, Йойо подошел к ней и на довольно сносном английском сказал, что был бы рад помочь, если это ему по силам. В дальнейшем он стал полезным во всех отношениях: представил Ники другим студенческим лидерам, таким, как Цай Лин и Вуер Кайси, помогал быть в курсе событий. Он оказался не только дружелюбным, но и смышленым юношей и пришелся по душе их съемочной группе и Кли. Они беспокоились о Йойо, о том, что с ним может произойти, когда все будет кончено.
— Ники! — крикнул Йойо, подходя к ней и широко улыбаясь.
— Привет, Йойо, — ответила она, пожимая протянутую руку. — Мы с Кли искали тебя.
— Добрый вечер, Кли, — сказал Йойо.
— Привет! Что происходит? — спросил Кли, в свою очередь пожимая студенту руку.
Выражение лица Йойо переменилось, и он мрачно проговорил:
— Плохой вещи. Армия думай бросить канистры, слезоточивый газ. На площадь. Сегодня ночью. Вы видеть. Вы иметь маски? Еще войска приходить.
— Сегодня ночью? Войска будут здесь сегодня ночью? — переспросила Ники.
Йойо кивнул.
— Я слышать войска прятать в дома у площади. Они приходить. Совсем уверен. Плохой дела, очень плохой. Вы рассказать миру, да?
— Мы обязательно расскажем миру, Йойо, — уверила его Ники. — Но ты действительно думаешь, что Народно-освободительная армия станет стрелять в людей?
— Да, конечно. Да! — Он энергично кивнул. — Некоторый студенты говорить нет, не можно. Народно-освободительная армия — наш армия, они говорить. Не убивать нас. Они очень глупый. Армия очень дисциплинированный. Армия слушать приказы. Я знай.
Ники внимательно посмотрела на Йойо, ее ясные, умные глаза, казалось, пытались проникнуть ему в душу.
— Вы должны уйти с площади. Сейчас же. Пока это еще возможно, пока безопасно.
— Это разумный, да. Но ни один не уходить, Ники. Не убедить делать это. Сегодня кровавый ночь.
Ники вздрогнула и взглянула на Кли.
— Ну, а Цай Лин и другие лидеры? Они могут убедить студентов уйти? — спросил Кли.
Йойо пожал плечами:
— Моя не знать.
— Где они? — снова спросил Кли.
— Сегодня ночью не видеть. Вы будете вода? Содовый?
— Нет, спасибо, — ответил Кли.
Ники покачала головой.
Молодой китаец задумался, затем произнес:
— Движение падай духом, как объявляй военный положение. Студенты очень подавлен. Да, надо уйти. Плохой, плохой будет конец.
— Пошли с нами, — настойчиво произнесла Ники. — Пошли с нами к Памятнику погибшим. Возьми один из тех мегафонов, которые вы использовали раньше, и выступи с обращением к студентам. Тебя они послушают, ты один из их вождей. Проси их уйти, умоляй, если необходимо. И ты сам должен уйти вместе с ними. Если вы покинете площадь, пока еще есть время, вы спасете свои жизни. Пожалуйста, Йойо, сделай это. Ты поступишь мужественно, если уведешь студентов с площади. Это будет доброе дело.
Она порывисто схватила его за руку.
— Пожалуйста, не оставайтесь здесь. Вас могут убить.
Ее слова, казалось, убедили Йойо.
— Я ходить к памятник. Скоро. Только взять Май, моя подруга. Идите, Ники. Я скоро приходить. Я обещай.
— Только скорей, Йойо, мы будем ждать тебя. Времени совсем мало.
Когда Ники и Кли вернулись к Памятнику погибшим, их там уже поджидал Люк. Ники пересказала ему разговор с Йойо, повторив его слова об ожидаемом ночью или ранним утром наступлений войск.
— Бог мой! — воскликнул Люк. — Да если это случится, у ребят нет никаких шансов.
— Тем более что они абсолютно беззащитны, — добавила Ники. — Они занимают относительно большой участок площади, которая сейчас на три четверти пуста. Если солдаты появятся с противоположной стороны, то смогут пересечь ее совершенно беспрепятственно.