Кругом было тихо. Я мышкой прокралась в огромный холл и тут…

— Уже пять минут седьмого! — рявкнул Роман Андреевич прямо за моей спиной.

Противовоздушная сирена была и то тише!

Я ошалело обернулась.

Профессор уже сидел за столом на кухне, листал что-то в планшете, перед ним были разбросаны бумаги. Рядом стоял включенный ноутбук. Он был в футболке и в одних свободных домашних штанах, злой как черт, и уставший с самого утра.

Словно он и не уходил спать или спалось ему паршиво.

— Здрасти, — пискнула я. — Просто мне тут… Должны были доставить…

Исаев, стиснув челюсть, оглядел меня с головы до ног. Блин. Я ведь даже не причесалась еще, так и выскочила. Босиком. Переминаясь с ноги на ногу, спросила:

— Вы плохо спали? Рука болит?

— И рука тоже, — хмуро кивнул Исаев.

Зазвенел домофон.

— Это ко мне…

— Я знаю, Настя, мне уже звонили из фойе. Открывайте.

Ох, ну да.

Я щелкнула задвижками и приняла картонный пакет от мальчика в форме. Ничего себе, у них тут и такие есть.

Закрыла дверь и обернулась.

— Ну? — выплюнул Роман Андреевич, не поднимая на меня взгляда. — Учитывая, что вам уже доставляют сюда подарки, вы остаетесь?

— Подарки? — растерялась я. Взглянула на пакет с логотипом бутиков из ТЦ. Таня вечно таскала их с работы домой. — Ох, это мне сестра передала, Роман Андреевич! Это не подарки! Я ведь даже без…

— Не продолжайте, — остановил меня Роман Андреевич. — Я помню. Хотя был бы рад забыть. Итак, Настя. Я вас правильно понял?

— Да, я согласна, — ответила я, лучезарно улыбаясь. — И со мной можно «ты».

Роман Андреевич при этом оставался хмур, как Москва-река в октябре.

— Ладно, иди… одевайся. Прямо сейчас я справлюсь без тебя. Но запомни на будущее, Настя. Это мой рабочий день начинается в шесть. Следовательно, проснуться и подготовиться я должен куда раньше. Так что, спасибо за кофе, который я сварил сам. Омлет вышел так себе, уж не обессудь. Было не очень удобно готовить левой рукой.

— Простите, я думала, что успею.

— Угу, — буркнул Исаев. — Да ты и не обязана была. Пока. Сегодня это еще мои заботы. Завтра будь добра встать раньше.

— Хорошо, Роман Андреевич. Я поняла.

Зазвенел ноутбук, и Роман Андреевич шибанул по клавиатуре и рявкнул:

— Наконец-то! Лёня, уже пятнадцать минут седьмого! Сколько я должен тебя ждать?

Радует, что не мне одной влетело. Хотя и слабо. Я быстро натянула свежее белье, юбку-карандаш и белую блузу. Почистила зубы пальцем, собрала волосы в неприметный узел на затылке.

Вышла к Исаеву и только тогда поняла, что про соответствующую обувь-то я забыла сказать Тане. Придется быть в босоножках. Ну блин.

Профессор рвал и метал, мужчина на экране заикался, частил и паниковал от такого напора. Ну да, если у него так каждое утро проходит, неудивительно, что он на людей бросается.

Исаев распрощался с ним. И пока переключался между звонками бросил мне:

— Налей себе кофе и поешь

— Эээ, а можно вопрос?

Нас перебил его мобильный. Он неловко провел по экрану пальцем левой руки, и у меня снова взыграло чувство вины, пока я накладывала себе омлет в тарелку.

— Да, Николай… Когда?… Сколько? А пьяный был, ну тогда, конечно, правильно сделал, что уехал, — саркастически отозвался он.

Я сглотнула, додумывая повод, по которому звонил невидимый собеседник.

— Ладно, я подъеду. Может, по видео? Ох, да ладно, ладно, все понял. Конечно, лучше лично такие вопросы решать. Нет, помощница старая уволилась, а новая еще не в курсе дел. Сейчас будем.

Я вопросительно посмотрела снизу вверх, и Исаев мотнул головой на выход из кухни.

— Планы меняются. Поешь позже. За мной, — скомандовал он и пошагал через гостиную в сторону своей спальни.

Мы прошли через хозяйские покои, и я не могла не затрепетать, когда увидела его огромную смятую постель. Темно синее белье и очки на тумбе возле лампы. Небрежно брошенный пиджак на спинке стула. Я едва не свернула шею, пытаясь сфотографировать глазами эти сексуальные детали.

Теперь ведь буду плохо спать, пока не увижу Исаева в очках. Он вроде бы пару раз надевал их на лекциях, но сейчас я совершенно не помнила его в них. Вообще, он стал для меня совсем другим человеком после случая в бассейне.

— Это гардеробная, — сказал Роман Андреевич, останавливаясь у ниши в углу спальни.

Разумеется, я зазевалась и не успела вовремя затормозить. Разумеется, я налетела на него, неуклюже всплеснула руками и задела больное запястье.

Роман Андреевич зашипел, зажмурился и отвернулся. Я вся сжалась, готовая даже к ответному удару. Он несколько секунд боролся, похоже, именно с этим желанием. Признаться, я его не винила. Сама себе уже была готова по щекам надавать. Надо же быть такой кобылой. Как слон в посудной лавке.

— Мне очень нужно, чтобы ты помогла мне сейчас с рубашкой, Настя. Иначе я бы тебя уволил. А может, и избил бы на прощание, — обреченно проговорил Роман Андреевич, смиряясь с моим присутствием и болью. — Будь добра, не делай резких движений и не приближайся ко мне без надобности.

— Хорошо, простите, пожалуйста.

— Бог простит. Иди сюда.

Я последовала за ним, держа дистанцию, но все равно присвистнула, увидев огромную комнату с костюмами, рубашками, галстуками, ремнями и прочей другой одеждой. Рабочего у Исаева было, разумеется больше, но в уголке я заметила полки с чем-то цветным и спортивным.

— Рубашка, Настя. Вторая штанга от тебя. Кремовая. Рядом полки. Там шкафчик и запонки. Одну возьми. Второй рукав просто закатаем, как вчера.

Я послушно прошагала к нужной штанге, аккуратно сняла с вешалки рубашку. Сердце заколотилось сильнее, когда я подошла к полуобнаженному Роману Андреевичу. Он уже стащил с себя футболку, оставаясь только в мягких спортивках.

Я встала так близко, что кожей ощутила жар его тела и запах. К почти привычному уже возбуждению добавился страх, что я снова задену его руку.

Исаеву пришлось немного присесть, чтобы я накинула рубашку ему на плечи, он быстро пропустил в рукав здоровую руку и медленно, аккуратно, с моей помощью, просунул и больную.

— Галстук. Темный. Любой из тех, что справа, — отрывисто выпалил Исаев, кивнув на коробочки возле запонок.

Я выбрала темно-синий в неяркую косую полоску. Накинула петлю на шею Романа Андреевича и деревянными пальцами, стараясь не глядеть на бьющуюся на шее жилку, в которую так хотелось впиться зубами, каким-то чудом, с первого же раза завязала красивый Виндзорский узел.

Роман Андреевич скосил глаза в зеркало, криво усмехнулся.

— Идеально, Настя. Хорошо, что я тебя не уволил. Ради такого галстука я даже готов потерпеть еще пару ударов по руке.

Я с улыбкой потянулась к нему, но Исаев отшатнулся.

— Я пошутил.

— Боже, Роман Андреевич, — рассмеялась я. — Да не собираюсь я вас бить. Мне нужна ваша левая рука.

— Зачем?

Ох, ну почему каждая фраза, которую говорит мой профессор теперь можно трактовать двусмысленно. И почему, черт подери, я завожусь, вспоминая самый приятный контакт с его левой рукой.

— Запонка. Застегнуть манжет.

Я аккуратно взяла его за руку, немного нервничая, потому что с запонками я дел не имела. Но все получилось интуитивно. Я не сломала ни драгоценный зажим, ни вторую руку не только моего профессора, теперь и босса.

Даже жаль, что так быстро справилась, не хотелось его отпускать. Я не удержалась и провела пальцем по тому месту, где стучал пульс. Роман Андреевич опустил руку, резко вырывая ее, и проговорил хрипло.

— Хорошо, Настя. Теперь штаны.

— Что?

Я ослышалась?

— Сними мои брюки.


***


Я вспыхнула, но решила не задавать тупых вопросов, чтобы снова не злить его. Наверно, он и штаны сам с трудом снимает. Ладно. Чего уж… Брюки, так брюки. Помогу.

Я протянула руки, коснулась мягкой резинке на поясе. Постаралась не обращать внимание на поджарый живот, косые мышцы на боках и… Бугор ниже? Мне показалось или это действительно стояк?…

Стоило мне положить руки ему на бедра, как Исаев мигом отшатнулся.

— Ты чего творишь?!

Я подняла на него глаза, отчаянно краснея по второму кругу.