Аля Кьют - Помощница для профессора

— Вы же сами сказали снять брюки.

— С вешалки, Настя! Боже, с вешалки!!! Зажимы тугие. Мне сложно самому одной рукой, а с себя штаны я сниму без твоей помощи, не утруждайся. И даже надену сам.

— Простите. Извините, ради бога. Я подумала…

— А не надо такое думать! Брюки в тон галстуку. Шевелись, у нас срочная встреча.

Я пошла к штанге с брюками, выбрала одни из миллиона темно-синих, подала Исаеву.

— Оставь в спальне на кровати и иди завтракай. Потом заправишь мою постель.

— Я могу и сейчас…

— Сейчас я буду в спальне без штанов. Тебя, похоже, не отпускает эта мысль. Хочешь присутствовать?

— Нет, нет, конечно, нет.

Да. Да. О, да!

Кажется, мои щеки вскипели из-за третьей волны румянца. Странно, что кожа не пошла волдырями от стыда. Что же я все не так понимаю?

Может, причина в том, что мягкая спортивная ткань почти ничего не скрывала? И я прекрасно видела, как топорщились штаны в его паху. Почему? Это на меня или обычное мужское утро?

Наверно, это просто я головой поехала и слегка помешалась на Исаеве. Нужно взять себя в руки и заканчивать с этим.

Я помчалась обратно в кухню и послушно заглотнула омлет, который оставил мне Исаев. К слову, он был отвратителен на вкус. Не знаю, как можно испортить такое простое блюдо, но я ощущала странный привкус и соли явно не хватало, а вот перца Роман Андреевич напротив не пожалел. И чеснока. Зачем-то.

Нужно будет завтра проснуться пораньше и сделать ему нормальный завтрак. Может, подобреет.

Я взяла из холодильника пакет молока, чтобы добавить в кофе. Знакомый омлетный привкус теперь был и в кофе. Я посмотрела на молоко. Оно оказалось вовсе не коровье, а соевое. Ну и дела. Он ведь не веган. Или не строгий, ведь яйца-то ест.

Ладно, выясним.

Я допила и доела, когда Роман Андреевич позвал из гостиной.

— Настя, ты готова?

Я выскочила из кухни. Он уже стоял у дверей лифта, в брюках, рубашке, галстуке, без пиджака, но от этого не менее сексуальный и привлекательный. Рука в ортезе, как обычно, поднята пальцами вверх.

— Да.

Он снова осмотрел меня с головы до ног, как будто что-то во мне могло измениться за такое короткое время, что ему требовалось, чтобы надеть брюки.

Кстати, о брюках!

— Роман Андреевич, — ахнула я. — А как же ремень?

— Никакого ремня, Настя, — сурово ответил он.

— Но вы всегда носили ремни, да и там у вас целая коллекция… Я помогу!

— НЕТ! — рявкнул Исаев и добавил тише: — Просто поверь мне. Сегодня мы обойдемся без ремня. Собери, пожалуйста, в кейс ноутбук, планшет и те бумаги. Вася уже едет. На встрече достанешь ноутбук и будешь печатать все то, что скажет клиент. Это важно. Потом Вася отвезет тебя в МГУ, реши все окончательно с сессией. Допуск и зачет я проставил. Жду тебя в офисе к трем, не опаздывай и оденься поприличнее.

Последние слова он произнес, скривившись, и я почувствовала себя задрипанной деревенщиной в замке принца-чудовища.

— И ты, кажется, что-то хотела спросить?

Я кивнула, застегнув чехол на ноутбуке.

— А что там за комната, после гардеробной по коридору?

— Библиотека и кабинет, а что?

— Я могу ею пользоваться?

— Разумеется. Почему нет?

— Ну не знаю, может у вас там чахнет волшебная роза под колпаком и мне нельзя ее трогать.

Роман Андреевич издал какой-то звук между рычанием и стоном, а потом сунул мне в руки пухлую визитницу.

— Первая это мой телефон. Звони только, если что-то срочное. Поняла? Ключ от дома тебе выдаст Евгений Ильич внизу, я закажу. Первые две страницы это рестораны, в которых я бронирую столики для встречи с важными клиентами. С третьей по четвертую страницу — рестораны, в которых мы встречаемся с клиентами, когда я хочу им отказать. Дальше все мои абонементы, клубные и скидочные карты. Если тебе нужна какая-то одежда, пользуйся без зазрения совести.

Исаев нажал вызов лифта, подхватил с пола еще один портфель, повесил его на плечо и тут же ответил на звонок.

— Да, Вася, мы уже идем, — проговорил он в трубку, видимо водителю. — Все понятно?

А вот это уже мне.

— Почему соевое молоко? Аллергия? Непереносимость лактозы?

Роман Андреевич моргнул от неожиданности.

— Хвалю за наблюдательность, — кивнул он. — Но все намного проще. Обычно, Марина составляла список продуктов для доставки на дом, а сейчас этого никто не сделал. Поэтому мне пришлось сходить в магазин самому. А там оказалось пятнадцать сортов молока. Ну, я и взял самое дорогое.

— Оно отвратительно.

— Не то слово, — улыбнулся Роман Андреевич. — Так что внеси в список продуктов «молоко», а то нам и завтра придется им давиться.

Достав телефон, я кивнула, стараться не думать о руках, штанах и прочих неприлично соблазнительных для меня местах Романа Исаева. И о том, как по-семейному это звучало. «Дорогая, у нас закончилось молоко».

Пора было сосредоточиться на действительно важных вещах — работе!

«Майбах» пулей промчался по зарождающимся пробкам. В машине Роман Андреевич даром время тоже не терял. Держа ноутбук на коленях, я настучала под его диктовку порядка дюжины самых разнообразных писем. Юридическая бюрократия не для одноруких, это точно. Одновременно с этим Исаев не выпускал из рук телефон и замолкал только, чтобы сделать глоток воды.

И было при этом всего восемь утра.

Ладно, при таком графике к вечеру точно будешь сыт по горло общением с людьми.

Машина, тем временем, выехала в частный сектор, проскользнула между высоких заборов и, нырнув под шлагбаум, затормозила.

— Выходим, Настя, — скомандовал Исаев. — Руку не предлагаю.

Черт. Опять я вспыхнула, но Роман Андреевич вроде не заметил, как я краснею при любом упоминании его рук. Пальцев. Ох.

Во дворе дома была припаркована желтая машинка, почти игрушечная на вид и с такой низкой посадкой, что «Майбах» рядом с ней казался танком. Или строгим нахмуренным отцом.

«Бугатти» стояла криво, поперек двора, брошенная в спешке, как если бы какой-то мальчик не убрал игрушки. Даже дверцы машины были нараспашку.

Исаев обошел желтенькую, внимательно осматривая со всех сторон капот, фары и дверцы.

— Видите вмятины, Настя? — спросил он, поравнявшись со мной.

— Мы вроде с вами условились на «ты», — кашлянула я. — Нет, не вижу. А почему вы их ищите?

— Владелец машины уверен, что ночью сбил человека. Снова, — ровным голосом ответил Роман Андреевич. — Кажется, пятого за этот месяц.

Я покосилась на уютный кирпичный дом, обвитый цветущей жимолостью с розами на клумбах. Это вот так у нас живут серийные убийцы?

После осмотра машины, мы вошли в дом. Внутри было как в настоящем кукольном домике. Резкий контраст с обстановкой в доме Романа Андреевича, где стекло, сталь и блеск ровных поверхностей без ручек идеально сочетались с огромными панорамными окнами без штор. Здесь же, наоборот, было пиршество текстиля. Вязаные пледы на диванах, пуфики для ног и мягкие даже на вид ковры. А уж подушечек сколько! Разных размеров и цветов. Начни здесь кто-нибудь битву подушек, не знал бы стеснения в боеприпасах.

— Рома! — нам навстречу вышел парень. — Ты наконец-то приехал!

При виде него у меня отвисла челюсть. Это был очень известный певец, нет, я догадывалась, что у Исаева очень обеспеченные клиенты, но чтобы настолько… И это он убил пятого человека за месяц?

— Привет Ник, — кивнул Роман Андреевич. — Я тебя внимательно слушаю. Будь добр, говори быстро, мы спешим.

Ник Рид собственной персоной упал на один из диванов среди подушек и прикрыл глаза рукой.

— Ох. Вряд ли это будет быстро, Рома. Это была ужасная ночь. Ты представить себе не можешь, что я пережил. Рома, я ведь убил человека!…

— Началось, — процедил едва слышно Исаев. — Ник, не бросайся громкими и недоказанными фразами, это я тебе как юрист говорю. И я видел твою машину. На ней нет ни одной вмятины. Назови, пожалуйста, улицу и время, я пробью данные по камерам и мы разойдемся.

— Какой же черствый ты человек, Рома! — воскликнул Ник и вдруг перевел глаза на меня. — А вот вас я раньше не видел? Как вас зовут?