Аля Кьют - Помощница для профессора

Собственно, я ведь мечтала именно об этом, только шла к мечте очень странным путем.

Авдеев моему звонку не удивился и даже не стал ничего не расспрашивать о моей стажировке у Исаева. Это было немного удивительно, ведь еще вчера он видел меня в качестве Роминой помощницы.

Дел у Авдеева было много. Он не справлялся со всеми и был готов добрую часть переложить на мои хрупкие плечи. Все очень знакомо. Правда, уголовной практики оказалось намного больше, чем у Исаева, но я была готова на все, лишь бы работать и получать опыт.

Мы договорились о начале сотрудничества с понедельника и на том распрощались. Еще несколько часов я провела, шерстя квартиры в районе, где располагался офис Авдеева. Безрезультатно.

Пора было съезжать, но идти при этом совершенно некуда. Я уже думала о том, чтобы снять эту квартиру на еще одни сутки, когда мне позвонили из агентства недвижимости и предложили посмотреть еще вариант. Я оставляла контактный номер стольким агентам, что этот звонок меня даже не удивил.

Распрощавшись с нагрянувшей хозяйкой, я поехала по адресу. Это был вариант пан или пропал. К тому же, взглянув на фото, я заинтересовалась. Цена была приемлемая, недалеко от МГУ и офиса Авдеева одновременно. Идеально.

Все оказалось еще лучше, чем на фото. Хотя обычно случалось наоборот. Я спросила, можно ли въехать прямо сейчас, несильно надеясь, что мне повезет.

Агент к моему изумлению легко согласился, тут же выдал ключи, забрал мой паспорт, задаток и уже через два дня я подписала документы на аренду. Ух ты, а вот и долгожданный грузовик с пряниками.

Так, к вечеру первого дня, проведенного без Ромы, я обрела все сразу: и собственное жилье, и даже новую работу. Сказать, что я была горда собой, значило бы ничего не сказать.

Хлопоты закрутили меня, почти не оставляя время для страданий. Я, конечно, вопреки здравому смыслу хваталась за телефон по поводу и без, но Рома так ни разу и не позвонил.

Днем еще ладно, а вот по ночам я отчаянно скучала по его ласкам и поцелуям, по горячему телу рядом и по привычке спала чутко, чтобы не задеть в забытьи больную руку моего профессора. В воскресенье я быстро пробежалась по бюджетным бутикам и приобрела пару-тройку юбок, рубашек и одни туфельки-лодочки. Больше никаких громких брендов и покупок, когда я могла не смотреть на ценники.

Хорошо, что у меня сразу появилась новая работа, которой оказалось навалом. Авдеев, кажется, решил до учебы использовать меня на двести процентов.

— Потрясающе, Насть. Ты молодец, — похвалил он в конце дня, когда я готова была помереть от усталости, а голова раскалывалась от информации. — Давно надо было всех твоих одногруппников разогнать. Ты одна справляешься лучше.

Я могла многое наговорить по этому поводу, но молчала. Все-таки научилась держать язык за зубами. Испытание огнем и водой были мне не в новинку. Слава богу, медные трубы не грозили в этот раз. Влюбляться в пятидесятилетнего приземистого Дмитрия Александровича я точно не собиралась.

Вот он, нормальный профессор и отличный босс. Требовательный на работе и на лекциях, женатый и с детьми, а еще никаких кубиков и никакой страсти в глазах. Я ни на что не отвлекалась и, кажется, справлялась даже лучше, чем у Исаева.

У моего нового босса была секретарша, которая занималась расписанием, делала кофе, бегала в химчистку и встречала клиентов.

Мне досталась чистая юриспруденция. Авдеев даже предложил взять дело и по нему писать диплом, сам себя назначил моим куратором. Это был предел мечтаний. Разве что опять уголовная практика, а я все же хотела больше административного уклона.

— Настенька, душа моя, — говорил он, обращаясь совсем, как к своей дочери, — все эти денежные разборки и судилища с ТСЖ ты в любой момент сможешь освоить, а защищаться и практиковаться надо обязательно на уголовном деле. Это сложнее и интереснее.

Я не спорила, потому что он был прав. Язвить или упражняться в остроумии рядом с ним не хотелось вообще. Я себя не узнавала. Стала чаще молчать, больше работать и успевать. К концу недели я поняла, что Рома работал раза в три больше, чем Авдеев, но тут же выбросила это из головы. Все в прошлом, отныне в прошлом.

По дороге домой я думала о дипломе и о том, что учеба на пятом курсе обещала быть халявной. Особенно для меня. Не зря же говорят, четыре года ты работаешь на зачетку, а пятый она на тебя.

А тем же вечером мне снова позвонила Таня, и, глядя на звонящий телефон, я решила, что хватит бегать вокруг да около…

И взяла трубку.

Разговор с сестрой вышел проще и легче, чем мне казалось до этого. Сначала мы болтали обо всем и ни о чем, а потом как-то само собой я рассказала, что ушла от Исаева, сама сняла квартиру, а она призналась, что Армен изменял ей с каждым фонарным столбом.

— Круто-круто, Настюх! А можно посмотреть твое жилище?

Я сначала напряглась, но потом вспомнила, что это не мой злейший враг, а всего лишь Таня. Мы же сестры. Когда-то мы были не разлей вода.

Если раньше я могла прервать все контакты с родственниками, потому что у меня был Рома, который заменил их всех, то теперь… Теперь я осталась одна. Хотя и раньше просто готова была себя обманывать, веря в сказки. А теперь пришло время собирать камни.

— Да, Тань, конечно. Только давай в выходной, а то в будни вечером я без сил и поздно домой приползаю. Много работы.

— Конечно… — она сама теперь напряжённо примолкла, но тоже собралась и продолжила: — Знаешь, Насть, а Павлик ведь под следствием сейчас… Мы звонили тебе раньше рассказать, но ты трубку не брала. Пошел он тренером в фитнесс-клуб работать, и уже через неделю за ним домой пришли. Говорят, приставал к девочке, а ей восемнадцати не было. Попал, короче. Мама сначала не верила, передачи ему носила в СИЗО, но там все одно к одному, и она прозрела. Сказала ему, чтобы выкручивался сам, денег на адвоката она ему собирать не будет… Вот такие новости, Насть, ты уж прости нас. А можно мы с мамой приедем? Она за тебя так переживает.

Я выдохнула и поняла, что улыбаюсь. У меня как камень с души свалился.

— Конечно, Тань. Приезжайте в субботу. Устроим запоздалое новоселье.

— Хорошо, Насть! Созвонимся! — Она чмокнула в трубку, и я автоматически тоже послала ей воздушный поцелуй прежде, чем повесить трубку.

И вроде жизнь налаживалась, и все обещало войти в новую привычную колею. Вот только, что делать с болью в груди, которая по ночам не давала спокойно спать даже после тяжелого рабочего дня и с желанием поделиться своими успехами и достижениями с Ромой, обсудить с ним спорные моменты дел, я так и не придумала.

Могла только надеяться, что однажды все-таки наступит это утро, когда моя первая мысль по пробуждению будет не о Роме. И лучше, чтобы это произошло как можно скорее.

Ведь надвигался сентябрь, когда пора будет возвращаться в университет.

И когда снова возобновятся лекции профессора Исаева.

Когда я стала жить одна и работать круглые сутки, то очень скоро поняла, что в нежелании Ромы заводить собаку было вполне рациональное зерно. Пес действительно был достоин лучшего, чем сидеть в четырех стенах в ожидании, пока хозяин вернется домой, голодный, уставший и выдохшийся.

Пусть Рома и мог бы нанять кого-то, кто выгуливал бы Лари, но и это не решило бы проблемы в целом. Большую часть дня пес сидел бы в одиночестве. А молодой здоровый лабрадор не золотая рыбка и не хомяк, от которого можно отделаться колесом.

Но пусть я и понимала положение дел, это не значило, что я собираюсь с ним мириться. Я обещала, а значит, сделаю то, что хотела. До сентября оставалось рукой подать, и я боялась, что увижу в ухмылке Ромы или его взгляде упрек. Мол, говорить ты, Настя, горазда, а на деле?

Почему-то казалось, что он помнит мое брошенное в сердцах обещание, хотя на самом деле, вряд ли. Скорей всего, Рома уже выбросил из головы все лишнее, связанное со мной. Сдал скамью для порки и освободил мои прикроватные тумбочки от клубничных презервативов.

Накрутив себя таким образом, в последние же выходные лета я сверилась с гуглом, чтобы выяснить, как доехать своими силами до приюта Владлена. Это вам не на «Майбахе» в комфорте ездить. Но я сумела. Боялась, что встречу там Рому, но обошлось. Если я правильно вычислила, Рома должен был навещать Лари в прошлые выходные и уже следующие. Не знаю, что должно произойти, чтобы Рома нарушил свой установленный годами график.