Пусть Веспасиан Флавий и его сын Тит мнят себя властелинами Рима, в действительности Римом и его землями правят патриции!
Старая матрона так задумалась над соотношением сил у тех, кто носит императорский венец, и теми, кто действительно правит Римом, что не заметила, как проехали значительную часть пути.
Вилла была роскошной, с ее балюстрады открывался захватывающий дух вид на Неаполитанский залив, на этой вилле огромная библиотека, причем папирусы подобраны с умом. Юлия Прима любила читать и предвкушала хороший отдых, пока в Помпеях и вокруг будет неспокойно. Их вилла крепка, стены и колонны выдержали уже не одно землетрясение, выдержат и на сей раз. Вокруг Везувия трясет постоянно, но никому не приходит в голову покидать столь прекрасные места, лишь укрепляют здания и живут себе дальше.
Вилла в Стабиях тоже крепка, в ее стенах во время сильного землетрясения семнадцатилетней давности не образовалось ни единой трещины, значит, Юсте ничего не угрожает. А если строптивая девчонка вместе с землей немного потрясется от страха, так это хорошо.
Юста воспитана в Риме, едва ли помнит беспокойную жизнь Помпей и Геркуланума, а значит, как все чужаки, бояться будет сильней, чем привыкшие местные.
Губы Юлии Пизонии дрогнули в довольной усмешке. Матрона очень не любила, когда кто-то поступал против ее воли, даже супруг беспрекословно слушался властную жену. Вообще-то, ей нравилась строптивость Юсты, этим девушка похожа на саму Юлию, но все должно иметь свои пределы. Внучка попыталась переступить черту, за которой строптивость переходила в откровенное непослушание, а потому заслуживала наказания.
Юлия сделала знак рабам, чтобы опустили носилки ниже. Что за бестолочи?! Неужели непонятно, что стареющей хозяйке трудно выбираться из лектики? Нет, Юлия Прима ни за что не признала бы, что стареет, рабы должны бы сами догадаться, как ей удобней!
Небольшой сбой, но настроение испорчено.
Может, написать письмо Ректине, чтобы побеседовала с негодницей и объяснила, что девушка, как бы ее ни любили родственники, не имеет права высказывать свое мнение по поводу такого жизненно важного события, как замужество? Нет, пока не стоит. Не стоит никому рассказывать о непослушании Юсты Терции. Пусть сидит под замком и размышляет самостоятельно.
Юлия Прима распорядилась вынести ложе на балкон, но поставить в тени, чтобы обдувал ветерок с моря.
— Эта жара когда-нибудь закончится?! Принеси мне охлажденной воды!
Рабыня поспешно удалилась, у Юлии Примы Пизонии слуги знали свое место и свои обязанности, а еще прекрасно понимали, что их ждет за неповиновение или просто медлительность. Это была строгая хозяйка.
Вот как плохо, когда дочь растет без матери, а отец ей во всем потакает!
Юлия откровенно не любила зятя — Тита Юстиниана. Пусть он был очень богат, но и ее род не беден.
От мыслей о недотепе-зяте матрону отвлекла рабыня, принесшая холодную воду, вкус которой показался Юлии отвратительным.
— Что это?! Воняет серой! Вы отравить меня решили?!
— Госпожа, вся вода в Геркулануме такая. Вода из Августы пахнет серой второй день.
Юлия вспомнила, что вчера тоже мучилась от мерзкого запаха и привкуса воды из главного водовода побережья — Августы, но все равно осталась недовольна.
— Ну, так принеси вина!
— Его нечем разбавлять, госпожа.
— Лед растопите! Он не пахнет серой?
Служанка метнулась прочь. Они уже сообразили растопить лед, а потому ледяные осколки были поданы быстро.
Юлия положила кусочек на язык, вторым провела по лицу и шее и распорядилась, чтобы принесли еще лед, завернутый в кусок ткани.
Вода в плошке, которую оставили на столике рядом с ее ложем, снова зарябила. Не успела Юлия поморщиться (опять землетрясение!), как плошка вовсе оказалась на полу. Трясло с каждым толчком все сильней.
Побережье никогда не бывало спокойным, чего стоило землетрясение семнадцатилетней давности, когда от Помпей-то мало что осталось, а многие виллы на побережье и вовсе были разрушены! Но император Нерон выделил большие средства на восстановление города, да и виллы отстроили заново — слишком благодатным было побережье Неаполитанского залива.
Трясло понемногу каждый день, все уже привыкли, но в это лето Вулкан что-то слишком разошелся под землей. Не возразишь, сегодня его день, его праздник, но Юлия все же проворчала:
— Мог бы и полегче…
У них крепкая вилла, не такое выдерживала, однако чувствовать, как все дрожит и качается, не слишком приятно.
Ей предстояло решить, что делать с внучкой, утром придет Порций Постумий, нужно договориться о свадьбе. Пусть съездит за строптивицей в Стабии, привезет сюда, а потом все вместе отправятся в Рим.
Брачный контракт готов, остается только подписать. Все обряды будут проведены в Риме, не выдавать же замуж пусть и непокорную, но все же наследницу Юлиев в каком-то крошечном Геркулануме?
Ночь прошла очень неспокойно, не давал спать собачий вой. Беспокойны были все животные — от лошадей до кошек. Это означало, что скоро сильное землетрясение. Юлия решила утром немедленно отправить кого-то с людьми Порция на виллу у Стабий, чтобы привезли Юсту, и поспешить в Неаполь подальше от Везувия и побережья. Виллы, конечно, выстоят, но жить в них неприятно, к тому же вода противно пахла серой.
Она с трудом дождалась, когда придет Порций.
Но еще до этого случилось нечто невозможное.
— Госпожа! — Голос служанки взволнован, значит, приехал Порций или вообще Юста?!
Юлия мысленно ахнула: если эта девчонка сумела удрать, то ее упорство достойно восхищения.
Но оказалось не то, и не другое. Слуги стояли, задрав головы в небо, и смотрели на Везувий. Открыв рот, чтобы возмутиться бездельем рабов (хотя делать было просто нечего), Юлия тоже подняла голову в сторону Везувия и замерла, не произнеся недовольную фразу.
Везувий ожил! Из его конуса поднимался столб белого дыма, который на самом верху начал расти вширь.
Как раз в это время на виллу въехали всадники. Это прибыл Порций, но не один, а с охраной и каким-то рослым красавцем. В другое время Юлия заинтересовалась бы столь ярким представителем потомка Геркулеса и Аполлона сразу, но сейчас ей было не до того.
— Порций, смотри.
Мужчины тоже повернулись к вулкану и замерли, потрясенные невиданным действом. Но тот, что прибыл с Порцием, вдруг забеспокоился:
— Везувий ожил, нам это не сулит ничего хорошего.
Юлия вопросительно посмотрела на будущего зятя, тот поспешил представить своего друга:
— Это Гай Корнелий Лентулл.
В другое время Юлия просто указала бы нахалу на выход, как он посмел явиться в дом девушки, которую так оскорбил?! Но матрона не успела даже открыть рот для гневной отповеди, потому что слуги снова закричали, показывая на небо.
Столб белого дыма, поднявшийся над Везувием, на глазах разрастался в верхней части, становясь похожим на большую пинию — сосну.
Порций заторопился:
— Мы приехали, чтобы окончательно утрясти все вопросы с предстоящей свадьбой. Нужно оформить документы и торопиться в Рим, здесь становится слишком неуютно. Гай напишет, что не имеет никаких прав на Юсту, а мы подпишем сам договор. Где Юста?
Юлия растерянно смотрела на молодых мужчин.
— Она на вилле в Стабиях.
— Где?! — ахнул Гай.
— Сидит под замком на вилле возле Сарно, это ближе к Стабиям, чем к Помпеям.
— Но там… — Гай показал на облако над Везувием, которое не просто росло вширь, а на глазах вытягивалось в сторону Помпей.
— Порций, привези ее! Я подпишу любое соглашение, только привези ее! — вцепилась в Порция Юлия. — У Юсты огромное приданое, все мои виллы, виноградники, рудники и деньги — все это ей. У меня никого больше нет, только внучка. Поспеши!
Порций действительно поспешил, но стоило выбраться за ворота виллы, повернул не в сторону Помпей, а в обратную — к Неаполю.
— Порций, ты куда? Юста же там.
— Юста? — Порций почти прилип лицом к лицу Гая, заговорил, брызгая слюной: — Ты что, не видишь, что там творится? Мы же с тобой читали об извержении Этны. Везувий не слабей. Лезть за какой-то строптивой девчонкой в пекло к Вулкану? Нет, я поживу без визита к этому богу.