Светлана Леонова - Понять. Поверить. Простить. (СИ)

Стас ничего не соврал, лишь только сознательно не упомянул о том, что ищет Анюту — еще совсем не время. Не станет он тревожить Элю, хватит с нее волнений.

— Детские дома, — растеряно повторила Эля, — ты ничего не говорил об этом.

Ее до глубины души взволновало это признание мужа. Еще одно подтверждение того, насколько сильно он любит детей, раз ему доверили вести этот проект. Возможно в будущем ему придется даже посещать эти учреждения. И совершенно не к месту на нее накатила волна тоски по Анечке: будь она сейчас жива, Стас бы души не чаял дочери, любил бы ее, баловал — Эля в это сейчас точно не сомневалась. А теперь нет ни Анечки, ни надежды на то, что когда-нибудь Стас подарит свою отеческую любовь их малышу. Эля просто потеряла всякую веру. День за днем, неделя за неделей — и ничего.

— Не был уверен, что проект получится, — пояснил Стас. — Представляешь, мы с руководством ездили в один такой детский дом. Там такие милые детишки. Просто не понимаю, как от них могут отказаться матери. А потом представил, как у нас с тобой по дому будет бегать такой вот милый розовощекий карапузик…

— Стас, — с упавшим сердцем, совершенно тихим голосом проговорила Эля, осторожно освобождаясь из его рук, — прости, но видимо не будет у нас таких карапузиков.

Эля закрыла лицо руками, стараясь сдержать рвущиеся наружу слезы. В машине воцарилась тишина, такая гнетущая и давящая, что становилось тяжело. И когда Стас дотронулся до нее и притянул к себе, Эля не смогла больше себя сдерживать и разрыдалась.

— Ну что ты такое говоришь… Тише, тише, девочка моя, — мягко повторял он, вытирая ее слезы. — Все буде, пусть и не сразу.

— Я к врачу ходила… Не уверена, что у нас получится…

— Все получится, любимая моя, все. Даже невозможное иногда возможно, поверь мне, — Стас положил Элину голову себе на плечо и прижался щекой к ее виску. Кому, как не ему, знать, насколько это верно. — Может нам и вправду съездить на экскурсию, про которую говорила твоя бабушка, как ты считаешь? Проведем с тобой вдвоем весь день вдали от мирской суеты и забот — давно мы уже не посвящали друг другу целый день.

Эля судорожно вздохнула и ответила:

— Давай.

Стас набрал номер Элиной бабушки и, извинившись за поздний звонок, спросил:

— София Владимировна, а вы не могли бы нам дать название того монастыря, про который сегодня рассказывали?

Глава 46.

Чтобы приехать в столь удивительное, тихое и спокойное место, стоило встать в три часа ночи и провести в дороге почти четыре часа. Из-за крепких стен монастыря не доносилось ни одного шума мирской суеты — здесь царил мир и покой. И даже не смотря на пасмурную погоду, все вокруг казалось удивительно светлым.

Стас с Элей не стали примыкать к группе экскурсантов. Они неторопливо прогуливались по территории монастыря, иногда прислушиваясь к рассказам экскурсоводов.

Зашли в один из храмов монастыря и задержались: они отчего-то одновременно остановились возле одной иконы и долго стояли, погруженные каждый в свои мысли-обращения к Всевышнему. Молчаливо делились самым сокровенным, самым больным, прося Господа о помощи. Две души, соединенные одной большой любовью, горестями и потерянной детской душой, просящие для своей второй половинки мира и покоя. А после, едва переглянувшись, перекрестились и направились к выходу. С какой-то зародившейся в душе теплотой и надеждой.

Немного отойдя от храма, Стас вдруг остановился и повернулся к Эле, притягивая ее за руку к себе поближе. Он дотронулся до ее щеки пальцами и долго неотрывно смотрел в ее глаза. А потом произнес:

— Эля, а давай с тобой обвенчаемся?

Эля опешила от столь неожиданного предложения. Она ведь раньше даже и не задумывалась над тем, хотела бы, чтобы их со Стасом жизни были связаны не только штампом в паспорте, но и духовным церковным браком. Не каждая супружеская пара в современном мире была готова пойти на этот смелый шаг: венчание теперь означало не просто дань уважения к традициям брака — сейчас на него решались пары, которые действительно решили для себя, что хотят быть вместе на долгие годы жизни, до самой старости и смерти, которые готовы пройти любые испытания, деля их на двоих. И теперь Эля даже отругала себя за то, что она стоит и раздумывает. Она столько лет верила и ждала, столько лет хранила в себе надежды, даже не смотря на то, что все обстоятельства были против их воссоединения. Она всегда любила Стаса, даже не позволяла себе и мысли о том, что когда-нибудь сможет его разлюбить и полюбить другого. Она также понимала, что для Стаса это тоже решительный шаг и скорее всего даже не единожды обдуманный, так как в серьезных вопросах он никогда не бросался словами на ветер. Так разве может она сомневаться сейчас в том, что хочет провести всю оставшуюся жизнь рядом с ним в союзе, благословленном Богом? Нет, здесь даже и раздумий быть не может!

— Да, — прошептала она, глядя в его черные глаза, в которых отражалось волнение ожидания.

Стас неверяще смотрел на нее, а потом осторожно, словно хрупкую вещь, привлек ее к себе, поцеловал в лоб, а затем придал ее голову к своему плечу. Эля уткнулась в его куртку и обняла его за талию. Они стояли так, молча проживая это мгновение, прислушиваясь к своим эмоциям и чувствам, понимая, что это будет еще одной ступенькой в их отношениях, понимая, что этот шаг навсегда свяжет их души уже перед лицом всевышних сил, так как сами они уже давно знали, что живут одной душой, одним сердцем, одной бедой на двоих.

— Пойдем, — Стас чуть отклонился.

— Куда?

— Здесь недалеко, на окраине города я видел небольшую церквушку. Время еще не позднее… Пойдем…

Не дав ей опомниться, Стас взял ее ладошку в свою и уверенно повел из монастыря.

— А как же экскурсия? — не до конца понимая, что все-таки происходит, спросила Эля.

— Мы приедем сюда еще раз. Если захочешь. — Стас улыбнулся. Эле стало так тепло и спокойно от его улыбки, что она без сомнений доверилась мужу.

Они подъехали к небольшой церкви, что располагалась на самой окраине города (Эля даже удивилась, что Стас вообще ее заметил, так как сама она не видела), и, взявшись за руки, пошли внутрь, не раздумывая ни минуты.

В церкви их встретил седобородый батюшка. Его лицо было приветливым и располагало к себе. Узнав о цели их визита, батюшка покачал головой, сказав, что такие вещи не делаются так спонтанно, что решение должно быть обдуманным, что для этого таинства необходимо духовно подготовиться и исповедаться. Выслушав батюшку, Стас с Элей не торопились покинуть церковь, а остались, чтобы еще немного поговорить с батюшкой. И сами не заметили, как беседа перетекла в исповедь. Батюшка внимательно слушал, расспрашивал, советовал. И совершенно неожиданно взял Элю за руку, накрыв сверху ее ладонь второй рукой.

— Я вижу печаль в ваших сердцах, — мягко произнес батюшка. — Это утрата, да? Невосполнимая… Кто-то близкий, очень родной…

— Да, — обескураженно ответила Эля, — у нас погибла дочь.

Батюшка продолжал вглядываться в глаза Эли, и у той даже возникло ощущение, будто он каким-то непостижимым образом смог проникнуть в ее мысли.

— Но ведь не только это тебя сейчас тревожит, дочь моя, — продолжил он все тем же мягким голосом. — Тяжелым камнем на душе лежит сомнение… В себе сомневаешься, девочка, а совершенно зря. И в муже тоже не сомневайся. Бес нашептывает тебе плохие мысли, а ты не иди на поводу. Благое дело муж твой делает, только тяжело ему сейчас — долг твой, как жены, поддержать его. А просьбу твою «Скоропослушница» исполнит, будь уверена — сердце чистое она видит и молитвам чистым внимает. Только сними камень свой с души, отпусти печальные мысли.

Пока батюшка это говорил, Эля словно завороженная слушала его. Голос мужчины проникал в самое сердце, усмирял тревоги, внушал поддержку и надежду. И все же для Эли оставалось большой загадкой, каким же образом ему было известно, что в храме монастыря они со Стасом стояли именно перед иконой Богоматерь "Скоропослушница".

Батюшка еще немного подержал Элю за руку, а затем повернулся к Стасу, взял его руку и внимательно всмотрелся в его глаза.

— Сердце твое доброе, — тихо заговорил он, — помогаешь детям. Милосердие всегда вознаграждается: Господь поможет тебе в твоих делах. Ты только не отчаивайся. Будет дом твой полной чашей. Все, что задумал, все получится.