Новость о том, что врач захотел поговорить с ним, действительно была хорошей, потому что все то время, что Трегубов находился под следствием, он всячески отрицал свою вину и отказывался от попыток Стаса с ним переговорить еще раз.
— Отличная, ты понимаешь, это же отличная новость! — не смог сдержать ликования Стас. — Когда мне можно будет с ним встретиться?
— Послезавтра нам разрешили встретиться с ним в СИЗО.
***
Из СИЗО Стас ехал с разными мыслями и эмоциями. С одной стороны, то, что Трегубов согласился сотрудничать со следствием и помогать посредством своих показаний, не могло не радовать. Но с другой стороны он услышал о матери Эли столько всего грязного, что хотелось поскорее добраться до дома и смыть все это с себя.
Как Стас и предполагал, Трегубов не стал бы просто так по собственной воле рассказывать о том, что в действительности произошло и куда направили девочку. Его помощь обуславливалась лишь тем, что он, понимая, что вот-вот пойдет ко дну, хотел отомстить бывшей любовнице и прихватить ее с собой. Из рассказа Трегубова стало понятно, что Кристина из их отношений извлекла для себя максимум выгоды: на деньги любовника открыла и в тайне оформила только на себя косметическую клинику; добилась-таки того, чтобы он бросил семью — а теперь бросила его самого; но самое главное, при всех допросах она упорно разыгрывала непонимание всего происходящего, заявляя, что совершенно не в курсе всех махинаций Трегубова. Говоря самым простым языком, Кристина просто "кинула" своего горе-любовника, оставив его одного платить по всем счетам. И теперь Трегубов, запоздало увидев истинное лицо своей любовницы, решил сдать ее со всей подноготной — он дал показания против Кристины Колчиной.
Но самым главным результатом этой встречи было то, что Трегубов назвал детский инрернат, куда изначально направили Аню. Доктор пояснил, что Кристина похлопотала, чтобы через некоторое время девочку перевели в другое учреждение, но он уже не интересовался, куда именно. Однако Стасу было достаточно и этого. Теперь у него появилась зацепка, с помощью которой можно ускорить поиски своей дочери.
— Стас, только я очень тебя прошу, не спугни сейчас Колчину, — голос Вали оторвал его от размышлений. — Если она сейчас что-то заподозрит, то может попросту скрыться куда-нибудь. Позволь следователям самим эти заниматься.
— Да, я все понимаю. — Стас устало потер пальцами переносицу. — Как думаешь, как долго еще придется ждать?
— Ну, уже не так долго, — лицо Вали осветила улыбка. — Прямо сегодня мы направим запросы в нужные учреждения и останется дождаться ответов. Ты не переживай.
— Я только об одном переживаю: все ли в порядке с моей дочерью и не удочерена ли она сейчас.
— Ну да, с этим тогда могут возникнуть трудности. Но мы все сделаем, чтобы вернуть Аню в семью, все усилия приложим… Да, кстати, по поводу детских домов… Нужно будет открыть расчетный счет, чтобы перечислять туда деньги. А еще в налоговую необходимо съездить…
— Ай, Валя, — усмехнулся Стас, шутливо отмахиваясь, — да погоди ты с этими делами. У меня голова теперь не этим забита.
— Да уж конечно. А с меня, между прочим, начальство тоже требует.
— Завтра, давай все завтра решим. Сегодня я уже точно ничем тебе не помогу.
Решив больше не ехать на работу (благо, было уже окончание рабочего дня), Стас поехал сразу же домой. Эля сегодня была дома, и он уже с предвкушением думал о вкусном ужине вдвоем, а потом… Потом они оба что-нибудь придумают, чем можно заняться.
Едва открыв дверь квартиры, Стас услышал веселую болтовню и женский смех. Прошел в гостиную и застал там Элю с Настей.
Сначала он подошел к Эле, наклонился к ней и поцеловал.
— У тебя все в порядке? — спросила она сразу же, едва оторвалась от его губ.
«Ничего от нее не утаишь», — усмехнулся про себя Стас и поспешил успокоить жену:
— Устал немного. Важные вопросы решали сегодня. Не переживай. — И нежно погладил ее по щеке.
— О, кого я вижу, — Стас подошел к сестре и поцеловал ее в щеку. — Ну, как твои дела? Как наш будущий племянник или племянница?
Эля не могла не отметить про себя, что внутри нее проскочила небольшая нотка ревности, когда Стас прикоснулся к животику Насти в знак приветствия с будущим родственником. Она постаралась отогнать от себя неприятные ощущения — ведь это же ее лучшая подруга и сестра Стаса. Подумала, как сейчас счастлива сама Настя, ведь она так мечтала об этом моменте, так хотела подарить Олегу настоящую семью, маленьких детишек — и на удивление стало легче.
— У нас все замечательно, — улыбнулась Настя в ответ Стасу, неосознанно рефлекторно погладив себя по животику. — Сегодня вот с папочкой нашим ходили к врачу, чтобы познакомиться друг с другом.
— И как прошло ваше знакомство? — спросил Стас. Его несколько забавляло, как Олег, обычно такой спокойный и невозмутимый, теперь никак не мог скрывать своего беспокойного и волнительного состояния.
— О, просто замечательно, — захохотала Настя. — Когда доктор стала смотреть в монитор, она воскликнула: «Ой, красота-то какая!», на что мой Олежка с гордым видом ответил: «Спасибо, мы старались!». А доктор, развернув к нам монитор и указывая на него, ответила: «Перестарались, батенька. У вас двойня».
— Ну я вас поздравляю, — все еще никак не успокоившись от смеха, проговорил Стас. — Вам теперь скоро очень весело будет. Маме рассказала уже?
— Я Олега жду, он обещал за мной заехать и мы к родителям поедем. Не хочу сообщать ей об этом по телефону.
— И правильно, — поддержала разговор Эля, — мама ужасно обрадуется.
Эля сама уже не могла сказать, в какой именно момент стала называть Марию Алексеевну мамой. Просто это стало получаться само собой — когда-то та сумела окружить любовью и заботой маленького сына своего любимого мужа, а теперь и сама Эля смогла почувствовать на себе те же самые любовь и заботу, все то, чего не смогла, а вернее, чего не хотела дать ей ее родная мать.
Мария Алексеевна, едва только узнав о том, что Настя ожидает двойню, сразу же пригласила всех на субботний ужин на дачу. Не поддаться всеобщему радостному настроению было просто не возможно: искренние улыбки и счастливые лица, веселые истории из детства Насти и Стаса — все это так располагало к искренней радости и ликованию, что Эля даже не чувствовала в себе голоса боли от пережитой потери и неудачи в попытке снова забеременеть. Но самое главное, она чувствовала поддержку Стаса: в его взгляде, в его жестах, в его голосе. Именно ради него Эле хотелось не унывать и верить в то, что все у них еще впереди.
Видела радостные лица родителей Стаса и Насти, их неподдельное счастье. Как жаль, что ей самой не удалось пережить подобного со своими родителями. И вот теперь она с удивлением и интересом наблюдала за общим счастьем, как будто стараясь его запомнить, восполнить им душевную пустоту — ту, которая осталась после гибели Анюты. Лишь иногда она ловила на себе взгляд Марии Алексеевны, но отводила глаза, не желая, чтобы та смогла что-то в них прочитать.
***
Эля еще с порога услышала как зазвонил телефон Стаса. Муж был на кухне и о чем-то тихо разговаривал с собеседником по телефону. Стараясь не мешать деловым разговорам, она прошла в спальню, переоделась в домашнюю одежду и хотела уже было зайти на кухню, чтобы готовить ужин, но что-то остановило ее, заставило остаться в коридоре и прислушаться к телефонному разговору.
— Валь, ты хоть понимаешь, о чем ты мне сейчас говоришь? — голос Стаса был взволнованным. — Я не могу оставить жену сейчас. Какими бы важными ни были там твои дети…
Эля внутренне похолодела. Кто такая эта Валя? Какие дети? В ее голове стали назойливо лезть неприятные предположения, от которых Эля отмахнулась и решила пока не делать неправильных выводов, а поговорить со Стасом напрямую. А пока она смело шагнула в кухню и увидела взволнованного мужа возле окна. Он даже не заметил ее прихода, продолжая разговаривать.
— Валь, а ты уверен, что все правильно?.. Нет, просто я не хочу ее волновать лишний раз. — Опять выслушав неизвестного Эле собеседника, Стас вздохнул и произнес. — Тогда мы завтра же едем. Да, закажи нам два билета…
Как только Стас отложил трубку, Эля сразу же задала интересующий ее вопрос:
— Кто такая эта Валя? И далеко вы собрались?
Стас обернулся к жене. На лице его было удивление и даже растерянность.