– Ээ… Не, Оль, если сильно надо, здесь говори. А нет, так можешь ехать. В машину я не пойду.
Боярская даже нос из меха вынула:
– Ты не забылась, случайно? Или напомнить нашу договорённость?
Теперь удивилась я. Договорённость? Она что, до сих пор не в курсе, что мы с Денисом расстались?
– Ну так это палка о двух концах, разве нет? Это ж ты меня покрываешь, Оль.
В этот момент с улицы вернулся дядя Толя. Я поспешила к нему навстречу, забубнила на ухо:
– Дядь Толь, мне кажется, они нормальные тётки, но не знаю, может, ошибаюсь… Пожалуйста, пообщайтесь с ними, вы же хорошо в людях разбираетесь. Пожалуйста! А то я совсем запуталась!
– А не хрен в дом звать кого не попадя! – Авоська в его руке характерно звякнула. Судя по всему пива набрал. – Сейчас вышвырну их, и весь разговор! – И он решительно направился к комнате.
– Дядь Толь, а вынесите мне, пожалуйста, две кружки и заварняк? – шепнула я ему в спину.
Он забористо прокашлялся и скрылся за дверью.
– Знаешь… – повернулась я к Ольге, – хочу, чтобы ты чаю со мной попила.
– Чего-о-о?
– Чаю, говорю, попьём. А не хочешь – можешь ехать, я тебя не держу. А, и можешь рассказывать про меня Денису что угодно. Пофиг.
– Ты нормальная? Глаза открой и посмотри вокруг! А этот мужик… – она презрительно сморщилась, – надеюсь, не новый любовник?
– Пфф… любовник, скажешь, тоже… Жених, вообще-то!
Тут и Толик выглянул, вынес посуду и заварку. Я кивнула и, затаив дыхание, чмокнула его в щёку.
– Спасибочки!
И, торжествуя, повернулась к Боярской.
– Ну, ты идёшь?
Боярская поджала губы и, старательно подбирая полы шубки, пошла за мной.
Как нельзя более кстати, на плите кипело чьё-то бельё в выварке. Жаль не элексир, вот честное слово! Но и без того хорошо – душно и в горле першит от паров хлорки.
Я усадила Ольгу за стол, по которому какой-то рукожоп рассыпал и не удосужился убрать картофельные и морковные очистки, поставила перед ней кружку с отколотой ручкой. Ольга, закатила глаза:
– Слушай, ну что за представление, а? Цену себе набиваешь?
Я молча налила ей заварки.
– Вы меня в могилу загоните, честное слово… – зло процедила Ольга и брезгливо отряхнула ладони. – Этот – псих ненормальный, думала, хоть ты его как-то успокоишь… А ты и сама такая же. Какая муха вас покусала?
Я молчала.
– Слушай, Люд… – сменила Боярская тон. – Ну ладно он – по бизнесу там нелады, а ты-то чего? Прошлый раз, вон, чуть пешком на поезд не побежала, а сейчас что? Мало денег дал? Так курочка по зёрнышку клюёт! Думаешь, я сразу на иномарке ездить стала? Прям! Ну? – попыталась заглянуть мне в глаза. – Ну в жизни же не поверю, что ты Дениса на этого алкаша променяла! Ты ж такая девчонка сообразительная, перспективная!
– Так не удивительно, что психованный, – проигнорировала я её подхалимаж. – Насколько я помню, пока мы были в Сочи, его крупно натянули, по этому самому бизнесу? Не ты, случайно, постаралась?
Ольга фыркнула:
– И ты туда же? Так вот, представь себе – не я! Я вообще у матери тогда была.
– Но совпало-то классно, да? А что, если теперь я расскажу ему, что это ты просила меня увезти его на праздники?
Она всплеснула руками:
– Отлично… Чего я тебе сделала-то? Он и так озверел совсем: орёт на всех и за любой косяк – сразу по морде. – И вдруг суетливо заёрзала на месте. – Да ладно по морде! У него пацанчик один работал, не знаю, может, видела ты его, чернявый такой, Серёжа. Не пересекались?
– Допустим…
– Ну вот. Однажды Денис просто приехал к нему домой и избил. Сам! Говорят, перелом на переломе, сотрясение, ушибы внутренних органов… В реанимацию на скорой увезли. А он в больнице с недельку побыл и, еле живой, тягу оттуда дал. Даже машину здесь бросил.
Я медленно осела на табурет.
– В смысле… как избил? За что?
– Не знаю, может, узнал, что Серёжка как-то виноват в той подставе… Не знаю. Но что Денис психом себя показал – это уж как есть. Сам, понимаешь? Сам бил! Я его семь лет знаю, а такого ещё никогда не случалось. Для каждой, знаешь ли, работёнки есть специалисты, а тут… Видать, не зря у него в армии позывной «Бес» был. Не долечили, видать, голову-то после Афгана!
Ох, как мне было интересно! Про армию, про позывные… про лечение. Но приходилось сидеть с каменным лицом.
– А у Серого, кстати, кореш был, Коля Рыжий. Так тот слился, в ту же ночь, когда Серый в больницу попал. И тоже – и машину здесь бросил, и даже вещички не собрал. Просто исчез и всё, как сквозь землю провалился. – Ольга пожала плечами. – Хрен его знает, может, они и правда, замешаны были?
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– А хочу, чтобы ты поняла, в каком я положении! Денис, ведь, всех потом перебрал, обновил шестёрок почти подчистую. Даже турок с базы домой отправил и новых выписал. Я просто чудом каким-то удержалась, и залёты мне сейчас не нужны, понимаешь?
– А когда это было? Ну, с пацанами?
– Сейчас скажу… – Боярская прищурилась, глядя в потолок. – Седьмого я вернулась… восьмого встречались с партнёрами… девятого он… Ну вот, девятого. Вернее, в ночь на десятое.
Я похолодела. И почему-то вспомнилась кобура на поясе Дениса в ту самую ночь, когда я призналась ему в том, что бывала на базе… В ночь на десятое.
Исчез Коля, да? Как сквозь землю? А Боярская, брезгливо помешивая чай, всё расстилалась в уговорах:
– Я ведь ему и так и сяк, мол успокойся, давай Люду позовём, отдохнёшь, расслабишься. Вижу же, что как струна натянут – подходить страшно…
– А он?
– Да что он – на хер, за хер, и весь разговор. Я даже подумала, может, вы с ним херово съездили? Ну не понравилась, и такое бывает. Тогда другая тема, можно же и новых девчонок подогнать… Я ж, ты пойми, ради его же здоровья!
Я презрительно усмехнулась:
– Так ты ему баб подкладываешь? Это и есть твои расширенные обязанности, в которых я тебе не ровня?
Ольга смерила меня злым взглядом.
– Ага… Поумничай, давай, давай… Он что – тюфяк, под который можно кого-то подложить? Думай, тоже, что говоришь! Просто могу создать условия для встречи, будто случайной, а уж он сам решает, надо ему или нет.
– Поня-я-ятно. То есть, ты приехала, потому что очередную «будто случайную встречу» хочешь организовать, да?
– Ой, обиделась что ли? – Боярская ядовито рассмеялась. – Да он, если хочешь знать, болт клал на мои старания! Отстранился от всего, все контакты пресёк, доступ к себе ограничил. Где был, что делал – хрен его знает. Я знаю только, что с Климычем тесно общался, да и то, потому что бумажки в банк возила. – Забывшись, прихлебнула чай. – Но тут-то как раз понятно, ещё не хватало и от финансиста закрыться, а в остальном… Нет, ну я, конечно, не могу утверждать, что он за это время никого не трахнул – понятия не имею! Но знаешь… Если и так, то не с моей подачи, это точно, так что зря ты на меня шипишь. Я-то как раз на твоей стороне.
Я помолчала, прислушиваясь к тому, как в сердце крепнет решение.
– Очень увлекательный рассказ, Оль. Ценю даже то, что ты тут явно лишнего наболтала, за что, пожалуй, рискуешь отхватить, да? Наверное, тебе действительно от меня что-то очень нужно. Что?
– Мне нужно? Мне?! Да мне уже ничего не нужно! Устала я уже от вас!
Я пожала плечами и поднялась с табурета, давая понять, что разговор окончен.
– Да о-о-он! – нервно, нараспев протянула Боярская. – Он попросил заехать, неужели бы я сама попёрлась? Первый раз за три недели позвонил и попросил. Сподобился. Отпустило, видать! – И вдруг заметила, что пьёт чай из отколотой кружки. Тут же поставила её на стол, пошевелила, стряхивая мусор, пальчиками. – У него завтра с утра переговоры, а в три он будет ждать тебя на какой-то там остановке, которую ты сама знаешь. – Примирительно подняла ладони: – Это он так сказал, я тут ни при чём.
– Мм… Костюм белочки надеть или есть какие-то особые пожелания?
– Не поняла?
Я рассмеялась. Правда, смешно-то мне не было, наоборот – горько до свербения в носу. Но так хоть похоже, что слёзы выступили от веселья.
– Чего не понятно, Оль? Я никуда не поеду!
Она долго молчала, рассматривая свои ногти. Наконец, процедила сквозь зубы: