Барбара Мецгер - Порочная жизнь настоящего героя (ЛП)

– Не могу представить, что получу от этого удовольствие.

– И Хелен не может себе представить это, но после этого она почувствует себя лучше. Мы все будем мокрые, будем выглядеть глупо. Пойдемте.

– Я думала, что кличка собаки – Пип.

– Она глухая, так что это не важно. А вот паразиты на ней – это имеет значение.

От таких слов эта работа стала еще менее привлекательной, если такое было возможно.

– Несомненно, грумы в конюшнях смогут помыть ее.

– Они заняты, а собака их не знает. И грумы ее не знают, так что могут не побеспокоиться о правильной температуре воды или о том, чтобы ей в глаза не попало мыло, и не высушат ее как следует. Я увел Хелен из ее удобной берлоги, не то чтобы о ней там хорошо заботились, конечно, но теперь она под моей ответственностью. Однако эту работу надо выполнять двум людям. Например, мужчине и женщине.

Кори склонила голову, словно разглядывая его в поисках какого-то подвоха или сарказма.

– Дэниел Стамфилд разглагольствует об ответственности? Чудеса, да и только. – Но она встала и потрепала собаку по голове, после того, как позволила Хелен обнюхать свою руку. – Итак, идем купать.

Они решили воспользоваться ванной комнатой наверху, куда горячая вода поступала по трубам, и было много полотенец. Ни один из них не упомянул о том, какое это нарушение приличий, учитывая, что его матушка отсутствовала, а мисс Рейнольдс была занята и не могла исполнять роль компаньонки.

Дэниел снял сюртук и шейный платок. Кори повязала передник, позаимствованный из шкафа со щетками. Вскоре они оба промокли до нитки, вымочив заодно пол, стены и частично – собаку. Повсюду разносилась мыльная пена и смех.

Дэниел оказался прав: она почувствовала себя счастливее. То же самое произошло и с ним, за исключением того, что он не мог не заметить, как влажный передник облегает ее грудь.

Кори не могла не заметить, как мягко он обращался с собакой, как нежно его большие руки гладили старую гончую и успокаивали ее.

Он отвел глаза от груди девушки и взглянул на ее руки, на скрюченные пальцы, скребущие спину Хелен.

– Что произошло с вашими пальцами?

Кори не могла спрятать их в юбках, потому что ее руки были полны мыла и воды. Кроме того, она была еще в большем долгу перед Дэниелом, чем прежде, так почему бы не рассказать ему? Все остальные обсуждают ее; он мог бы сделать то же самое. Но все же пока он никому не выдал ее историю.

Но по большей части она решила рассказать ему потому, что он уже видел то, что она скрывала, и, казалось, испытывал только любопытство, а не отвращение. Кори не смогла удержаться от горечи в голосе, когда начала свой рассказ:

– Это случилось тогда, когда мой отец вытащил меня из той гостиницы.

Ему не нужно было спрашивать, из какой гостиницы.

– Вы упали с лестницы? Вашу руку прищемили дверью экипажа?

Она не ответила до тех пор, пока они не ополоснули Хелен и не завернули ее в полотенца, устроив перед камином в комнате Дэниела.

– Полагаю, теперь она будет спать здесь, когда ее изгнали из комнаты лорда Моргана, – проговорил он, а затем взял сухое полотенце, обернул его вокруг рук Кори и осторожно вытер их, чтобы не причинить ей боли. – Итак, ваши пальцы? – настойчиво повторил он.

Она выпалила все разом.

– Мой отец ударил книгой по моей руке, когда мы добрались до дома.

– Вы имеете в виду, что он уронил книгу? Это было случайно?

Девушка засмеялась.

– О, нет, это не было случайностью. Он взял семейную библию, тяжелый, древний том, с того места, где она стояла на полке. Я подумала, что он собирается молиться за меня или прочесть мне какой-нибудь назидательный отрывок. Вместо этого отец заявил, что я разбила его мечты, заставила его нарушить слово, данное сэру Невиллу. Я разорвала цепь жизни, прописанную в библии, потому что он никогда не позволит мне выйти замуж или произвести на свет испорченное потомство. Так что он сломал мне руку книгой, напоказ всему миру. Полагаю, что если бы у него было под рукой раскаленное клеймо, то он пометил бы мне лоб, как это делали в древности.

Дэниел уставился на ее скрюченные пальцы, распухшие суставы. Ее собственный отец сделал это?

– И никто не выпрямил их для вас?

– Отец никому не позволил позвать хирурга. Он запер меня в комнате до тех пор, пока не стало очевидно, что я не беременна. К тому времени было уже слишком поздно вправлять то, что сломано.

Дэниел все еще держал ее за руку, все еще не мог смотреть ей в глаза.

– Это не в первый раз, когда мой отец прибегал к насилию, только это самый худший случай. Леди Кора сказала, что я могу остаться с ней, но у него есть право потребовать меня обратно в любое время. Я никогда не буду в безопасности, если меня не будет защищать имя другого мужчины. Вот почему я уехала со Снеллингом, даже зная, что он – негодяй. Он должен был быть лучше моего отца. Так что теперь вы понимаете, почему не я могу поехать домой, почему мне так отчаянно нужен муж.

Теперь Дэниел понял, почему она так сильно ненавидела его.

Кори почувствовала себя лучше после того, как рассказала ему.

А Дэниел почувствовал себя хуже после того, как это услышал. Он отпустил ее руки, зашагал по всей длине своей спальни, где собака вовсе не была подобающей компаньонкой. Но ему было все равно.

Она ненавидела его, и не без причины. Он считал, что Кори презирает его за то, что он не дал ей сбежать с любовником. Вместо этого он помог сквайру Эбботу, ничего не зная ни о сэре Невилле, ни о жестокости сквайра. Именно Дэниел приговорил ее к жизни с ублюдком с садистскими наклонностями. И за все это время он не задал ни одного вопроса. Вот почему он чувствовал себя таким виноватым. Он просто отозвался на отчаянный призыв соседа – спасти его дочь от позора, от рук беспринципного охотника за приданым.

Один вопрос, один-единственный вопрос – и он узнал бы правду так, каким образом он всегда узнавал ее. Почему? Почему она сбежала? И почему он ничего не спросил?

Потому что, как всегда, он поспешил с выводами. Повел себя как дурак, поторопился там, где даже пресловутые ангелы ступают нерешительно, задавая дополнительные вопросы. А он сделал это только сейчас, запоздав на три года.

– Вы сказали, что это было не в первый раз.

Кори развязала завязки мокрого передника и набросила его на спинку стула.

– Нет. Отец – жестокий человек.

Само предположение, что мужчина может ударить женщину, была Дэниелу отвратительна. Не важно, какой мужчина и какая женщина. Но поднять руку на собственное дитя, на молоденькую девушку, которая не может защитить себя? На собственную плоть и кровь? Он подумал о крошечном младенце, которого держал во время крестин, о маленькой дочери его кузена Рекса. Рекс едва мог вытерпеть то, что другой мужчина берет ее на руки; он убил бы любого, кто каким-то образом вздумал бы угрожать ей. Точно так же, как и Дэниел, крестный отец малютки. А теперь ему захотелось убить Эббота.

Он продолжал шагать, ведь это было лучше, чем всадить кулак в стену дядиного дома.

– Но это был последний раз?

– Он никогда не хотел, чтобы я была рядом, а я сделала все возможное, чтобы держаться подальше, особенно когда знала, что он пьет.

Эти слова были не совсем верным ответом на вопрос Дэниела. Эббот всегда пил, насколько он знал. Еще он всегда искал новых слуг, потому что мало кто задерживался у него на службе. У дочери не было такого выбора. Дэниел был в ярости из-за самого себя. Почему не спросил, черт бы его побрал? Конечно, следовало принять во внимание, что Эббот утащил девушку из гостиницы, пока она кричала и плакала.

Но не потому, что расставалась с любовником, о чем он теперь знал, а потому, что возвращалась к отцу.

– Ад и все дьяволы.

Кори неправильно поняла его гнев.

– Он никогда больше не причинял мне такого вреда после этих событий, хотя и угрожал. Я… я стала носить в кармане небольшой нож.

Дэниел посмотрел на нее. Кори была высокой для женщины, но худощавой, почти хрупкой, за исключением впечатляющего бюста. Сейчас было не время замечать то, что влага с передника просочилась на тонкий муслин ее платья и ткань облепила грудь. Если он вглядится получше, то сможет увидеть ее соски, затвердевшие от холода. Дэниел отвернулся.

– Вы умеете стрелять?

– Стрелять? Из пистолета?

– Не стрелой из лука, клянусь Зевсом. Сейчас делают маленькие пистолеты, которые поместятся в вашем кармане. Мужчина сможет выбить нож из вашей руки прежде, чем вы позовете на помощь. Затем он воспользуется им против вас за то, что вы угрожали ему. По крайней мере, с пистолетом вы сможете причинить больший ущерб. Я достану вам такой.