– Как поживаете, мистер Стамфилд?
Сюзанна прищелкнула языком.
– О, мы все здесь одна семья, – настойчиво проговорила она. – Нет необходимости прибегать к таким формальностям в нашем собственном доме. Вы должны называть друг друга по именам.
Перед тем, как Дэниел смог заявить насколько это будет неприлично – Боже, неужели он на самом деле уже исправился и беспокоится о приличиях? – мисс Эббот опустила корзинку для шитья на колени его матери и произнесла:
– Я пойду и закончу распаковывать вещи. Оставляю вас наслаждаться воссоединением, хорошо? – Она кивнула в его направлении. – Увидимся за обедом, мистер Стамфилд.
Теперь она осадила его так, словно была герцогиней. А если судить по виду сзади, когда девушка покидала комнату, то она могла бы быть портовой проституткой. Дэниел решил, что он вовсе и не думал исправляться. Даже наполовину.
– Обед! – Его матушка вскочила, уронив листы бумаги с заметками и перевернув рабочую корзинку, но взяв с собой чайную чашку. – Я забыла передать кухарке, что ей нужно приготовить что-то для здорового мужского аппетита. Она будет в восторге, что ей придется готовить для того, кто не следит за своей фигурой.
Что было совсем не прозрачным намеком на то, что ее сын уставился вслед мисс Эббот и ее грациозному выходу. Он и в самом деле увалень! Особенно теперь, когда его мозги и манеры отказались служить ему.
Сюзанна осталась в гостиной собирать пряжу и иголки, в то время как Дэниел сложил в кучки листы бумаги.
– Тебе не нужно выглядеть настолько охваченным ужасом, – сказала она брату, неправильно поняв причину его тревоги. – Все будет не так плохо – вот увидишь. Мы хорошо проведем время.
Пытаясь избежать сетей соблазнительницы? Но ради своей сестры он спросил:
– Предполагается, что я должен получать удовольствие, наблюдая за твоими потенциальными поклонниками, пока они будут заглядывать за вырез твоего платья? Или изучая статуи в музеях? Обе перспективы одинаково заманчивы. Черт, Сьюки, ты слишком молода, чтобы выходить замуж. Я говорит матушке, но она не слушает. – Он вручил ей наперсток, который укатился в его направлении.
– О, тебе не нужно беспокоиться насчет моих поклонников. Я не ищу себе мужа.
Дэниел не ощутил даже мурашек на коже, так что она говорила правду.
– Тогда какого дьявола вы приехали в Лондон?
– Посмотреть достопримечательности, конечно же. Чтобы танцевать всю ночь, посетить театр, три бала и два обеда – и все за одну ночь!
– Это похоже на один из кругов «Ада» Данте [3].
– Это восхитительно – особенно после тишины Стамфилда. Там никогда ничего не происходит. С визитами все время ездят одни и те же соседи, как тебе известно. Ты сам никогда не оставался там больше чем на одну или две недели, так что как ты можешь обвинять меня за то, что я хочу увидеть в мире нечто большее? Так сказать, расширить свои горизонты перед тем, как я выйду замуж и заведу детей? После этого я могу навсегда застрять в провинции. Не то чтобы я не любила деревню. Не думаю, что когда-нибудь привыкну к шуму или дурному воздуху в столице, но перемена места – это так захватывающе.
Дэниел наклонился, чтобы поднять маленькие золотые ножницы в форме птички, которые упали под стол.
– Полагаю, что ты в чем-то права.
– Кроме того, как я смогу найти матушке любовника в деревне?
Он выпрямился так быстро, что ударился головой о край стола. Права? Жаль, что у ножниц для вышивки слишком короткие лезвия, чтобы воткнуть их себе в сердце.
– Любовника? Матушке?
– Что ж, полагаю, что она может выйти замуж, если захочет. В конце концов, не похоже, что матушка станет жить в грехе, изгнанная соседями из общества.
Его матушка – падшая женщина? Дэниел не мог представить себе этого, так что выбрал более безопасную – для всех присутствующих – тему разговора: замужество.
– Неужели она хочет снова выйти замуж? Они с отцом были так близки, я никогда бы не подумал, что она посмотрит на другого мужчину.
– Подумай об этом сейчас, Дэниел. Мама сняла траурные платья больше года назад и сожгла их; так рада она была отказаться от темных, мрачных расцветок. Почему бы ей не найти себе другого компаньона?
– Если ей нужна компания, то мы можем нанять какую-нибудь высохшую, обветшалую старушку, вроде твоей последней гувернантки. Или я могу послать за одной из обнищавших двоюродных тетушек Стамфилд, которые переходят от одного родственника к другому, как ненужные свадебные подарки.
– Не будь таким тупоголовым. Я не имела в виду платную компаньонку или старую развалину. Я говорила о компании для нее, о ком-то особенном, ее собственном. Когда-нибудь я выйду замуж и уеду, Бог знает куда. Ты никогда не приезжаешь домой, а когда сделаешь это, то, вероятно, привезешь с собой невесту. Твоя жена захочет самостоятельно вести дом, без того, чтобы свекровь заглядывала ей через плечо. Я знаю, что так будет. И тебе захочется уединения, по крайней мере, на первых порах. Так что же останется делать матушке? Стать одной из тех кочующих старых леди, живущих за счет тех родственников, к которым они ближе всего в настоящий момент? Или основать собственное учреждение и посвятить жизнь благим делам?
– Она может заняться разведением собак.
Сюзанна взяла у брата ножницы и воткнула в клубок шерсти.
– Почему она должна провести остаток жизни в одиночестве? Она все еще молода и привлекательна, разве ты так не считаешь?
Дэниел представил себе свою мать, но на этот раз как объективный судья, а не как любящий сын. С какой стороны он бы не смотрел на нее, леди Кора была красивой женщиной. Ее лицо не покрывали морщины, фигура все еще оставалась стройной, а черные волосы и голубые глаза Ройсов до сих пор являлись изумительным сочетанием. Более того, он знал, что у матушки есть собственное неплохое состояние и дьявольская куча драгоценностей. Она обладала достаточной компетенцией, чтобы управлять как домом джентльмена, так и фермой, была в курсе текущих новостей и политики. Другими словами, она станет чертовски хорошей женой какому-нибудь счастливчику.
– Матушка, конечно же, прекрасна, но что она сама говорит по этому поводу? Мне она заявила, что хочет внуков.
– Наши дети не составят ей компанию длинными зимними ночами.
– Если не собак, тогда она могла бы разводить кошек. У меня есть одна на примете…
Сюзанна топнула ногой.
– Дэниел, я не предлагаю, чтобы матушка нашла еще одну великую страсть, как ту, что связывала их с папой. Но почему бы не найти страсть поменьше? Кого-то, чьей компанией и беседой она сможет наслаждаться. Нельзя забывать и о ласках. Я знаю, что ей не хватает…
Дэниел не собирался обсуждать с Сюзанной то, чего, по ее мнению, не хватало их матери в одинокой постели – только не со своей неоперившейся сестрой!
– Что насчет мисс Эббот? – поторопился спросить он до того, как Сюзанна начнет распространяться об удовольствиях, о которых не должна ничего знать. – Ты и для нее будешь искать любовника?
– Любовника для незамужней леди? Не будь вульгарным, Дэниел. Если Кори захочет мужа, то она получит возможность выбрать из самых замечательных джентльменов Англии, потому что она этого заслуживает.
Она заслуживает того, чтобы ее вымазали дегтем и изваляли в перьях, вот что подумал Дэниел, но не произнес этого вслух.
– Должно быть, ей уже за двадцать. Почему она все еще не замужем?
– Думаю, что она в юном возрасте разочаровалась в любви, хотя и никогда не говорит об этом. Она как-то оговорилась, что ее отец никогда не одобрял ни одного из ее поклонников. В конце концов, его дедушка был бароном. Он считает простолюдинов ниже своей дочери.
Более вероятно то, что он нашел ее под одним из них, подумал Дэниел. Сквайр Эббот вел себя так, как и должен был – делая все возможное, чтобы не дать дочери поймать в ее сети ничего не подозревающего джентльмена.
Сюзанна продолжала, распутывая моток шелковых ниток.
– Матушка подозревает, что он не хочет расставаться с ее приданым, но мы никогда не говорили об этом Кори, хотя все знают, что у сквайра Эббота характер далеко не покладистый. Он почти отказался позволить ей поехать с нами в Лондон – до тех пор, пока матушка не пристыдила его, предложив оплатить все расходы Кори. Я все еще думаю, что единственной причиной, по которой он согласился, было то, что он хотел, чтобы дочери не было поблизости, пока сам он ухаживает за миссис Ривендейл.