Зажмурив глаза, как перед падением в пропасть, я все же широко открыла рот и почувствовала, как мужчина одним резким толчком вошел в меня, не спрашивая разрешения, и нецензурно выругался.
Его рука безжалостно насаживала меня на свой член, не давая ни малейшей возможности перевести дыхание… Мне было стыдно и жалко себя, по щекам текли слезы горечи и разочарования, но было в этом что-то… низменное, возбуждающее… Какие-то отдаленные крупицы моей души трепетали от каждого его толчка, стона, того, как тяжело он дышит и матерится сквозь зубы. Роберт был прав, мои трусики давно уже были мокрые и я ненавидела себя за это…
Я знала, что сейчас Роберт находится в моей власти. Сейчас он уязвим. Мне хотелось, чтобы не он насаживал меня на член, а я сама делала это… Была главной… Поэтому, медленно проведя языком по пульсирующей плоти, я довольно почувствовала, как Шаворский замер и издал хриплый рык.
Его хватка на моем затылке ослабла, когда он понял — я включилась в игру. Одной рукой схватив за основание, ртом захватила чувствительную головку. Моя язык медленно прошелся по всем его венками и наградой для меня стал его тихое, сливающееся с вибрациями и громким дыханием, «Ммммышка…». Он словно снес мне крышу и дал установку: довести этого мужчину до оргазма, выжать из него все, что можно, заставить его кончить от моих прикосновений… Я быстро поглощала его член раз за разом, прислушиваясь к сбивчивым фразам, смысл которых понять было практически не реально. Что-то вроде: «да», «умница», «так отлично», «не забывай про яйца»…
Но в один момент он остановился и его руки быстро подхватили меня под попу и подняли на свой уровень, прижав к стене так крепко, словно я могла бы убежать…
— Обхвати меня ногами, — хрипло сказал он, с мутными от возбуждения глазами. Пока одна рука держала меня под попу, другой он сдвинул мои трусики с шортами в сторону и резко вошел на полную длину. Это было так неожиданно, что я впилась пальцами в его рубашку и зарылась носом в складки пиджака, жадно хватая ртом его мужской аромат.
Толчок, еще толчок… Моя спина безжалостно прижата к шершавой стене… Толчок… Его рука больно вонзается в волосы, словно намереваясь вырвать их. Толчок… Затем она перемещается на мой клитор и начинает вычерчивать там узоры, от которых внизу живота все сводит от возбуждения и надвигающегося оргазма. Толчок… Шорты больно, но одновременно и сладко скользят по клитору, помогая рукам Роберта завершить начатое… Толчок и мы вместе заканчиваем этот раунд, погружаясь в атмосферу полного уединения друг с другом…
Жаль, что не на долго.
Ничего не говоря, он снял меня с себя, как… часы или галстук, и посадил на стоящий около нас стул. Затем забрал свой ремень и молча, не глядя в мою сторону, спокойно вышел, словно ничего и не произошло.
Было больно… Спустя целую минуту от легкого головокружения я вдруг осознала, что не дышу. Легкие противно жгло, но обида не давала впустить новую порцию кислорода. И, когда первая слезинка скатилась со щеки, стало ясно, что мне нужно — выплакаться. Молчаливые слезы быстро переросли в депрессивные всхлипывания, которые вскоре заменили судорожные рыдания.
Мой разум отвергал Роберта, сердце противилось ему, а вот тело подчинялось безоговорочно. И, думаю, моя истерика была вызвана как раз не унизительным наказанием Шаворского, ведь от этого чудовища можно ожидать чего угодно, а тем, что сознание включилось и активно зазывало меня в игру, когда я стояла на коленях перед мужчиной и старалась испытать к нему хоть каплю ненависти… Настоящей ненависти, а не навязанной самой себе постоянными повторениями фразы: «Роберт плохой». А это значит, что он медленно проникал мне в мозги, как пронырливые тропические лианы или… рак, пожирающий не только внутренние органы, а еще душу… и сердце.
Где-то между размышлениями о Роберте, моей дальнейшей судьбе в этом доме и планах на будущее, я заснула, откинувшись на стуле… Честно говоря, в моей практике уже были подобные шутки биологии, но в основном во время сессии в вузе или после недели семинаров… В этот раз я не была уставшей и сонной, у меня просто в первые в жизни сдали нервы.
Мне ничего не снилось и проснулась я резко, словно кто-то толкнул меня, заставляя вернутся в реальность, а не отсиживаться. От неожиданности я начала оглядываться, но никого не увидела. Тем не менее сон пропал и пришлось, разминая занемевшее тело, быстро вставать и перекочевывать на кровать.
Минуты казались вечностью и тьма за окном никак не рассеивалась. Сон больше не приходил и мне казалось, что я никогда не чувствовала себя бодрее, чем в ту ночь. Кроме того, на улице была ужасная жара. Пару раз я вставала с постели: чтобы открыть окно, затем чтобы отодвинуть от него штору, а потом просто сдалась и захлопнула его к чертям, так как воздух на улице был горячий и толку от него не было никакого.
Прохладный душ только прояснил сознание и теперь я хотела пить и есть. Как бы странно это не звучало, но передвигаться ночью по дому я не боялась. Его хозяин наверняка уже спал, домработница тоже, а если и были охранники, патрулирующие дом, то наверняка делали это на улице. Потому, натянув на себя легкую атласную ночную сорочку, подаренную Таней на день рождения, я направилась вниз перекусить.
Еще было что-то по-детски озорное — пройтись по дому ночью… в полной темноте… Ага, где уж там! Система освещения Шаворского реагировала на движения и едва моя нога ступала в новый коридор или комнату, как свет яркой вспышкой ослеплял меня, заставляя семенить ногами быстрее словно рассекреченного ночного ворюгу…
Едва я вошла в «белую-пафосную-столовую», как я ее прозвала про себя, то вынуждена была тормозить так резко, что чуть не сбила рукой ретро-подсвечник с трюмо… А все дело в том, что в широком кожаном кресле сидел никто иной, как Роберт… Его голова опиралась на правую ладонь, вторая держала газету, а ноги лежали на небольшой скамейке из того же комплекта, что и кресло. Я не сразу поняла, что мужчина спит, так как он заснул во время прочтения, видимо, «очень интересной» статьи, и глаза были опущены вниз. По идее, я должна была догадаться об этом, так как свет был выключен, но тогда была слишком напугана.
Мои мысли были заняты дилеммой: сбежать обратно в комнату сразу же; быстро сходить на кухню за едой и только потом вернуться быстрыми перебежками обратно; или…
Я как всегда выбрала опасное «или»…
Мелкими шажками, осторожно ступая по деревянному полу, я подбиралась к Роберту, страшась быть застигнутой с поличным, чтобы посмотреть на него без маски и натянутых эмоций.
Таня часто говорила, что лицо спящего человека показывает его душу, и мне хотелось узнать Роберта с этой стороны. Есть ли у него вообще душа? Иногда я в этом сомневалась…
До кресла я добралась без происшествий и, аккуратно присев на коленки около него, я заглянула в спящее лицо Роберта. И да… У него была душа.
Молодое, я бы даже сказала — юное, лицо было абсолютно расслабленным, умиротворенным и доброжелательным. Было что-то детское в этим надутых щечках, милых выпяченных губках и сдвинутых на переносице бровях. Хотелось провести пальцем по его лицу и изучить каждую его складочку еще и тактильно, но я вовремя удержала себя.
В этом облике я могла бы узнать того Роберта с переулка, и мне почему-то стало радостно от этой мысли. Значит, он не до конца выжег себя изнутри и где-то там, глубоко-глубоко, все еще жил маленький Роберт, который не презирал все живое, и, возможно, видел во мне человека, а не свое домашнее животное на коротком поводке.
Но это не меняло того, что стоит сейчас этому человеку открыть глаза, как вернется тот самый стальной взгляд, сцепленные губы и напряженные скулы. И я не должна была помогать ему обрести себя. Я вообще ему ничего не должна. Он доставил мне столько унижений, боли и страданий, что самое теплое место в аду ему давно обеспеченно…
— Девятый круг… — еле слышно прошептала я себе под нос, поднимаясь с колен и заставляя себя отвести взгляд от Роберта, пока я не натворила дел и не притронулась к нему… — Определенно…
Бросив прощальный взгляд на спящего мужчину, я замерла на месте… Мой взгляд зацепился за газету у него на руках, а точнее на красочный заголовок: «Наследник бизнес-престола покойного директора «ZoMalia Industries» вышел в свет вместе со своей невестой».
Слава богу, не пришлось вырывать газету из рук, чтобы прочесть статью полностью, так как страница была открыта нужная…