— Кто бы ни был этот Павел — я буду участвовать в разговоре! — шепнула мне на ухо подруга и я, закатив глаза, все же повела мужчину в самый конец длинного коридора, чтобы охранник никак не смог нас услышать, но прекрасно видел.
— Первое, что я хочу тебе сказать — прости меня! Я повел себя как козел. Хоть пьяный, уставший и отхвативший потом сполна дерьма, но все же козел… — с перепуганными глазами ошарашил нас двоих мужчина, не давая узнать о странной связи секретаря и важных документов, и немного отступил от меня подальше, будто мое близкое присутствие подавляло его или пугало. Это… было что-то новенькое, выбивающее все другие мысли из головы. — Я знаю, что ты не простишь меня и вполне можешь поставить роспись и выгнать, но я просто хочу помочь тебе выбраться из этой клоаки.
— Каким образом?! — выделив для себя только слово «выбраться», с горящими глазами спросила я, но тут же заставила лицо расслабиться, не допуская пустых надежд, так как поведение Павла в баре и вправду было очень пугающим. Разве можно настолько доверять ему? И как он вообще узнал о моем заточении, ведь Роберт не пишет об этом на каждом столбе…
— Ты что тут не добровольно?! — одновременно со мной воскликнула подруга таким голосом, словно только что узнала о моей беременности и выкидыше одновременно. Мы втроем покосились на навострившего уши охранника и Таня все же понизила голос до шепота, не переставая дергать свою длинную белую кожаную юбку в низ и теребить манжеты розовой блузки. — Я думала, что работа в крутой корпорации, рядом с красавчиком боссом — предел твоих мечтаний! Боже, неужели все это время ты находилась тут против своей воли?!
— Таня! — я многозначительно посмотрела на подругу, а затем и на мужчину, заставляя ее замолчать, и та испуганно прикрыла рот ладошкой. — Павел, откуда вообще такая информация, что я тут не добровольно? Что за бред…
— Не важно. Сложил дважды два, — мужчина активно замотал головой, прежде чем быстро затараторить: — Короче так, послезавтра в «Кашемире» будет стилизованная под фильм «Великий Гэтсби» вечеринка. Там будут праздновать день основания корпорации все… и даже ты. Я точно знаю, так как Роберт забронировал для вас VIP-отсек.
— И как это связанно с помощью мне? — скептически спросила я.
— Да просто! Все будут в костюмах и масках! Ты, естественно, тоже. Просто скажи заранее свой образ и я скопирую его для подставной «Полины». Охранник в этот день будет мой родственник — я позабочусь. Конечно, Серега не позволит тебя украсть по договоренности, но он тупой, как пробка, и я смогу его отвлечь. Беру это на себя.
— Откуда у простого работника такое желание поставить на место директора самой крупной корпорации в России? — задала логичный вопрос Таня, а затем немного злобно прошептала: — Ты знаешь, что в минуту эта фирмочка зарабатывает в два раза больше, чем потребуется на сокрытие твоего трупика?
Мы с Павлом одновременно посмотрели на вжившуюся в роль дочери мафиози Таню и та, растерявшись, пожала плечами и тихо сказала:
— Ну а что? В фильмах такие дела заканчиваются двумя трупами… И никто не узнает, где могилка твоя… Я тебе, Полина, не дам так закончить!
— Да, Паш… Таня права, — вынуждена была признать я и, вытянув из рук мужчины документы, пробежала по ним взглядом, затем подписала ручкой мужчины, достав ту из кармана пиджака. — Выкинь дурные мысли из головы. Никого спасать не нужно. Все хорошо. Иди работай и не заморачивайся.
— Твое право! — сказал мило рассердившийся паренек и, забрав листы из моих рук, сунул в них сложенный шпаргалкой листик. — Главное, подумай… Еще есть время.
С этими словами он ушел, оставляя нас с подругой наедине, так как охранник удалился вместе с ним. Вопрос о документах я так задать и не успела.
— А теперь ты расскажешь мне все, подруга! — немного раздраженно, явно сдерживая приступ истерики, сказала Таня и потянула меня на небольшой белый кожаный диван, что было важно во время моего рассказа — дабы та не свалилась в обморок на мраморный пол от всего услышанного.
Да, пусть я рассказала ей не все, а только поделилась тем, что могла произнести в слух, не теряя при этом лица, но девушке хватило и этого, чтобы после смотреть на меня с неприкрытой жалостью. И ведь это я промолчала про бомбу и прослушку, не хотелось бы раньше времени увидеть ее седые волосы…
— Скажи, откуда ты взяла то светлое платье и чулки? — осторожно спросила я ошарашенную и задумчивую девушку под конец моего монолога о всех трудностях существования на территории Роберта Шаворского.
— Что?! Тебя серьезно это волнует именно это? — подруга посмотрела на меня как на умственно отсталую, но, издав непонятный мне скрип зубами, растерянно протороторила: — Платье купила не я… Артем сказал, что ты сильно грустная последнее время и тебя нужно порадовать. А чулки купила я, так как чувствовала свою вину, что не первая додумалась тебя порадовать! Ответь мне на три главных вопроса… — вот что меня больше всего пугало в Тане, так это ее цепкий пронзительный взгляд, под которым мне с трудом удавалось смотреть ей в глаза и не пытаться отвести взгляд, желая провалиться под землю. В этот раз я не шелохнулась, а только растерянно проморгалась — видимо общение с Робертом накладывает свой отпечаток. — Первое, когда у тебя были последние месячные? Второе, я тоже идут на корпоратив с Артемом. Почему ты узнала про вечеринку только от этого мутного Павла!? Третье, на встречу с твоим отцом пойду я, если ты помнишь — никто еще не отменял Skype. Что я должна ему передать?
— Отлично! — воскликнула я тут же, обрадовавшись и пропустив половину ее тирады мимо ушей. — Только, Танюш… Артем очень-очень темный и опасный тип. Не исключено, что он использует тебя…
— Использует? — подруга подавилась водой, которую пыталась пить мелкими глотками, как истинная леди, и расхохоталась так громко и заразительно, что я сама немного улыбнулась. — Естественно, он меня в чем-то использует. Это-то меня и напрягает… Мы ведь даже не спим, а он продолжает водить меня по ресторанам и слагать длинные, бессмысленные комплименты, как и Веронике, между прочим… Но, больше всего меня бесит, когда он начинает рассказывать мне, как провел свидание с Вероникой! Правда, я пока не пойму что он от нас хочет, но на корпоратив «ZoMalia» я все равно пойду. По крайне мере, не одна там будешь! Да, и когда я еще попаду на такую крутую тусовку… — на одном дыхании выдала подруга, словно речь у нее была заготовлена и она репетировала дома перед зеркалом. Только вот кого она хочет обмануть в своих истинных чувствах относительно Артема? Меня или себя? Я уже было открыла рот, чтобы уточнить это у нее, как девушка выбила мысль из головы своим вопросом, который я не расслышала в первый раз: — Когда месячные, спрашиваю, были? Судя по тому, что ты мне тут рассказываешь, о контрацепции это урод…
— Таня!
— …Роберт думал в последнюю очередь… Так когда?
Принявшись считать в уме, я с легкостью перескочила за отметку тридцать, а затем остановилась на сорока трех днях.
— Вот это полное попадалово! Либо ты залетела, либо у тебя серьезные женские проблемы. В любом случае нужен гинеколог. — деловито констатировала подруга и я была как никогда благодарна ей, что не впадала в панику, не обливала меня грязью и обвинениями. Она словно была моей второй сущностью, которая вовремя могла задать нужный вопрос, дать совет, помочь и обнять. За это я ее и ценила.
— Просто купи мне тест и принеси завтра, хорошо? Только так, чтобы никто не знал. — пытаясь не впадать в отчаянье и списать сбитый цикл на нервы, сказала я.
— Так не выйдет… — смущаясь, девушка стыдливо отвела взгляд и тут же сказала: — Меня каждый раз перед встречей с тобой как перед посадкой на самолет проверяют! Все содержимое сумки вытряхивают…
Мы решили, что с тестом стоит пока повременить, чтобы лишние разговоры не шли по корпорации, да и Роберту не стоит знать… Конечно, переживания будут сжирать меня все оставшиеся две недели, но спокойствие того стоит.
Поговорив еще немного о конфликте Вероники и Тани, который был на самом пике, я отправила девушку на встречу с Романом. Мне удалось уговорить ее вести трансляцию всю дорогу, чтобы я не нервничала.
Было странно, что после такого «часа откровений» девушка так и не поделилась со мной той печалью, что была буквально высечена у нее на лбу и проявлялась в кругах под глазами и опущенных краях губ, что было совершенно не свойственно ее легкой натуре. Впервые мне показалось, что та не просто что-то скрывает от меня, а словно не доверяет и не разрешает перейти отведенную черту, что она для себя нарисовала.