Тиффани Райз - Порочный праздник

За что еще стоило любить Эрика – он был прекрасным отцом для Рути. Может быть, другие мужчины чувствовали бы себя не так уверенно, воспитывая дочь в одиночку, готовя пироги для школьных мероприятий, посещая родительские собрания, но Эрик не возражал. Он говорил, что терпеть не мог выражение «мистер мама», потому что оно означало, что отцы, которые готовят и убирают, и помогают с домашней работой – исключение вместо того, кем должны быть – правилом. Она утешала себя мыслью, что Эрик сам пережил воспитание такого сложного ребенка со склонностями к поджогам и вышел из этой ситуации со здоровым чувством юмора и дочерью, которая оставила позади свои пироманьячные привычки. Если кто-то и смог держать ее семью в ежовых рукавицах на День Благодарения, так это Эрик.

Единственный вопрос… а она сможет?

Ей нужно побольше лавандовых салфеток.

Эрик выгнал ее из кухни в три часа дня с приказом отдохнуть. Она плохо выполняла приказы, но осталась в стороне от уборки в доме и во дворе и добавления дополнительных мест к столу, чтобы разместить всю семью, за исключением детей, которые будут есть на веранде, если погода будет хорошей, или в гостиной - если плохой.

Когда все было готово, они вышли за тайской едой на ужин и вернулись домой, готовые лечь к девяти. Но не для сна. После того, как Эрик вымотал ее энергичным сексом, они уснули. Очень быстро она привыкла к тому, что засыпает, пока Эрик обнимает ее одной рукой, и просыпается рядом с ним. Она хотела так засыпать и просыпаться каждый день и каждую ночь. Сегодня он сказал ей, что Рути «по-глупому счастлива», что они вместе, отчего Кловер становилась «по-глупому счастливой», И теперь, если им удастся убедить семью, то они тоже будут за них счастливы вместо того, чтобы искать недостатки в Эрике.

– Ты снова нервничаешь, – сказала Эрик ей на ухо. – Я точно знаю.

– Точно? – спросила она.

– Ты дышишь в лавандовое полотенце, будто это кислородная маска, а в твоем самолете только что упало давление.

– Меня бесит, что моя семья делает это со мной, – призналась она. – Как бы я хотела наслаждаться их приездом, а не паниковать по поводу того, что они могут сказать.

– Что самое плохое может произойти? Они меня возненавидят?

– Да. И это самое худшее. Потому что я люблю тебя.

– Я не сплю с твоими родителями, сестрой или братом. Я имею в виду, я мог бы, но мне стоит сначала узнать их получше.

Она шлёпнула его по руке.

– Хорошо. Я не буду спать с членами твоей семьи, – пообещал он. – Дело в том, что… если они будут меня ненавидеть, кого это волнует? Пока я тебе нравлюсь, ничто другое не важно. Я ведь тебе действительно нравлюсь, да?

Он скользнул поверх нее.

– Ты мне вроде как нравишься, – сказала она. – Немного.

– Ты уверена, что я тебе немного нравлюсь? – Он раздвинул ей ноги своим коленом.

– Я к тебе привыкаю.

– Может быть, ты меня даже чуточку любишь? – Он устроился сверху и вошел в нее на пару дюймов. Она приподняла бедра, давая ему полностью войти.

– Может быть, немного…

Эрик занимался с ней любовью до тех пор, пока она не согласилась, что любит его. Опустошенная после секса она уснула, растворившись в своем счастье. Она проснулась на следующее утро отдохнувшей и свежей после ночного сна. Она оделась в джинсы и свой любимый голубой свитер. Эрик надел брюки цвета хаки и свой любимый свитер голубого цвета, выгодно подчеркивающий его плечи. Они провели все утро на кухне, готовили картофельное пюре, клюквенный соус и пекли хлеб.

Ровно в час Кловер услышала звук подъезжающей машины. Ее желудок сковало, горле сжалось. Эрик наклонился и поцеловал ее наудачу.

– Поехали, – произнесла она.

– Все будет хорошо, – пообещал он. – Никаких сцен. Никакой драмы. И никто не будет вести себя плохо.

В дверь позвонили, и Кловер сделала глубокий вдох, натянула самую лучшую свою улыбку и открыла.

Мама и папа стояли на пороге. Ее папа был одет в костюм, а мама в твидовую юбку, белую блузку и жакет. Как всегда, с шиком.

– Привет, – поприветствовала Кловер, открывая дверь. – Я так рада, что вы приехали.

– О, милая, мы тоже рады тебя видеть, – сказала мама и вошла.

– Это Эрик. Эрик, это мой папа, Дэвид, и моя мама, Валери.

– Все зовут меня Вэл, – сказала она. – Но я доберусь до тебя через минуту. Сначала мне нужно обнять мою девочку.

– Не торопитесь, – сказал Эрик, – Я никуда не уйду.

Кловер и мама обнялись, и это было мило и уютно. Может быть, волноваться не о чем. Потом мама отошла и осмотрела Кловер с ног до головы.

– О, у нас будет обычный обед сегодня, как я понимаю. Жаль, что я этого не знала. Я бы тогда не старалась.

Кловер заставила себя улыбнуться шире. Она заметила, как глаза Эрика засверкали. Все, что оставалось – улыбаться, и она обняла папу.

– Я думаю, она хорошо выглядит, дорогая, – сказал папа маме, пока они обнимались. – Набрала пару килограммов с прошлой нашей встречи, хотя точно сказать не могу.

Эрик открыл рот, и она поняла, что он собирается что–то сказать. Она бросила на него предостерегающий взгляд.

– Ты не шутила, – прошептал он ей на ухо, когда родители ушли снимать пальто.

И она смогла произнести всего лишь три слова:

– Я же говорила.

Эрик молча повторял про себя предупреждение Кловер – просто улыбайся и терпи, просто улыбайся и терпи.

Он улыбался. И терпел. Но ему это не нравилось.

– Итак… – сказала Кловер родителям, когда они вышли. – Это Эрик, мой парень. Эрик, мои родители – Дэвид и Вэл.

Эрик пожал им руки.

– Приятно с вами познакомиться. Кловер много о вас рассказывала.

– Она немного о вас рассказывала, – произнесла Вэл. – До нее было немного сложно дозвониться на этой неделе. Ваша работа?

– Виноват, – ответил Эрик, совершенно не ощущая вины. – Мы провели пару дней в домике друзей у озера. Кловер нужно было отдохнуть.

– Отдохнуть? – спросил Дэвид. Он был красивым взрослым мужчиной, хорошо одетым и дружелюбно улыбающимся, но Эрик не был уверен, что доверял этой улыбке. – От чего ты устала?

– Обычные рабочие дела, – дала нейтральный ответ Кловер. – Мы закрылись на зиму, и мне нужен был отдых. Это было чудесно. Озеро прекрасно. Отличный домик. Хотите вина? Когда приедут Хантер, Лиза, Келли и дети?

Кловер говорила так быстро, будто пыталась утопить родителей в море слов, меняя тему разговора так, чтобы они не смогли задать больше вопросов. Эрик не мог видеть, как она нервничает, но был восхищен стратегией.

– Я думаю, они приедут прямо сейчас, – сказал Эрик, когда посмотрел в окно и увидел черный «Ауди» на дороге. – Кто-то уже приехал.

– Это машина Хантера, – сказала она.

– Хантер – старший брат, – сказал Эрик, глядя на родителей, которые, казалось, с осторожностью за ним наблюдали. – Жена – Лиза. Три девочки – Пейдж, Зоуи и Скай. Я все правильно запомнил?

– Очень хорошо, – похвалила Вэл. – Кловер вас тренировала?

– Да. Я хотел произвести впечатление. Думаю, я ей нравлюсь. – Он улыбнулся в надежде, что очарует их. Мама всего лишь натянуто улыбнулась.

– Друг нашей дочери – наш друг, – сказал Дэвид.

– Ну, вообще-то я ее парень, а не друг, сэр. Надеюсь, что парень Кловер – не ваш парень. Не обижайтесь, – пошутил Эрик. Кловер рассмеялась. И больше никто.

Суровая публика.

Эрик испытал облегчение, когда услышал, как открываются и закрываются двери. Вероятно, дом вскоре будет полон детей, и он сможет сфокусироваться на них. Он хорошо ладил с детьми. Дети его любили. Даже лучше, дети не были пассивно-агрессивны и часто смеялись над его старыми шутками.

Кловер открыла дверь и поздоровалась с Хантером и Лизой.

– Могла бы ты жить где-нибудь подальше? – спросил Хантер, как только вошел. – Я надеюсь, гравий не попал в днище моей машины.

«Сам ты днище», – чуть не сказал Эрик.

– Гравий никогда не портил мою машину, – заметила Кловер, обнимая Лизу, симпатичную невысокую брюнетку. Другая женщина была с ними, блондинка, как Кловер, но выше и с короткими волосами.