– Совсем скоро.
– Я не буду вам мешать, друзья. Развлекайтесь. Чувствуйте себя, как дома.
Афродита посмотрела вслед уходящему Патрику.
– Он скучный сноб , – сообщила она Вивиану.
– Похоже, Кларисса так не думает.
– Какая Кларисса?
– Та самая, что играет твою сестру в новом фильме.
Афродита нахмурилась и перевела взгляд на него.
– Я думал, ты в курсе, что у них роман.
– Вот стерва! Она пару дней назад говорила мне, что он – последний мужчина, с которым она будет встречаться!
– Похоже, твоя подруга тебе не доверяет, дорогая.
Афродита взяла у официанта бокал с шампанским.
– Боится конкуренции.
Адам, который до этого молчал, переваривая происходящее, посмотрел на доктора Мори.
– Патрик Мэйсон – ваш пациент? – спросил он.
– Рака у него нет, если вы об этом. Зато есть целый ворох личных проблем, и еще его регулярно навещают кошмары. Мы встречаемся раз в неделю. Обсуждаем его сны и эротические фантазии.
– Так вы все же занимаетесь психоаналитической практикой?
– А вы думали, что я покупаю редкие книги, обувь за шестьсот долларов и езжу на последней модели «БМВ» на зарплату обыкновенного врача ?
Афродита посмотрела на Адама и пригубила бокал с шампанским.
– Не забудьте и про мою одежду, а также про мою машину и про мой университет, господин Фельдман, – сказала она.
– Вы принимаете пациентов дома?
– Нет, – ответил Вивиан. – У меня есть клиника. Но я не рекламирую себя в качестве психоаналитика. У меня особые клиенты.
– Особые клиенты?
– Скажем так – влиятельные люди, которые предпочитают дискретность. Их много, как вы успели заметить.
И он обвел рукой зал.
– Все эти люди – ваши пациенты? – спросил Адам недоверчиво.
– Две трети.
Адам помолчал, изучая толпу гостей.
– А… зачем же вы работаете в больнице? Как я понял, практика – это ваш основной доход.
– Помимо работы в больнице и психоаналитической практики я занимаюсь научной работой и читаю лекции в университете. Я профессор с двумя докторскими диссертациями. Научной работой и преподаванием я занимаюсь потому, что люблю знания и исследования. А в больнице я работаю потому, мой друг, что ваш покорный слуга принадлежит к числу тех идиотов, которые любят помогать людям .
Адам снова замолчал, не зная, как реагировать на сказанное доктором.
– Кстати, госпожа Торнворд когда-то тоже была моей пациенткой.
– Вы имеете в виду Изабель Торнворд?
– Да. Загадочная женщина… правда, я так и не понял ее до конца. Не успел. – Вивиан посмотрел на Адама. – Знаю, что вы хотите спросить. Соблазн был велик, но я устоял. Что до ее убийства: история неприятная. Даже не могу предположить, кто желал ей зла. В любом случае, сейчас вряд ли кто-нибудь сможет ответить на этот вопрос…
Джеральд и Анжелика Гентингтон появились рядом с собеседниками незаметно. Просто в какой-то момент Адам повернул голову в сторону, размышляя над очередной репликой доктора, и увидел их. Джеральд, похоже, тоже решил не морочить себе голову выдумыванием костюма и, как и его друг, предпочел смокинг. Его жена более трепетно отнеслась к своему внешнему виду: на ней было длинное платье из темно-синего бархата с открытой спиной. Скорее всего, Вивиана впечатлила именно открытая спина, а не слишком яркий для доктора Гентингтон макияж: сначала он поздоровался с Анжеликой, и уже потом обратил внимание на ее мужа.
– Вы замечательно выглядите, доктор, – сказал он ей. – Хорошо, что вы послушали меня и пришли.
– Я пришла не потому, что послушала вас, а потому, что мне захотелось прийти, – покачала головой она, возвращаясь к привычному образу Анжелики.
– Господин Гентингтон, – Вивиан кивнул Джеральду. – Я давно вас не видел. Много дел?
Джеральд пожал плечами.
– Да, жизнь не стоит на месте. Работа, интервью, поездки… Привет, Адам.
– Я хотел бы поделиться с вами кое-какими мыслями по поводу вашей новой книги. – Вивиан поднял глаза к потолку. – Но не сейчас. Мне нужно подумать. А пока позвольте процитировать вам отрывок, который произвел на меня впечатление. «А еще тут есть зеркала. Много, много зеркал. Они не такие чистые, как в моих снах. Они мутные, блеклые, чем-то напоминающие приходящие в воспоминаниях лица чужих людей, которых мы видели когда-то, а потом безуспешно пытаемся вспомнить. Они похожи на чужие глаза, взгляд которых ты так и не смог забыть. Совершенно обычные глаза, такие, которые ничем не отличаются от миллионов других глаз на улицах. Ты видишь там себя. А что еще можно увидеть в зеркале? В какой-то момент ты понимаешь, что ты больше не можешь смотреть, тебя уже выворачивает наизнанку от осознания абсурдности происходящего. Но ты все равно смотришь. Смотришь так, будто это – самое дорогое, что у тебя есть, эта искаженная картина реальности, которая, наверное, никогда реальностью и не была. Так, будто это что-то, без чего ты не сможешь дышать. Так, будто ты не сможешь жить, если это у тебя отберут. Наверное, так люди смотрят на самую сладкую в своей жизни ложь. Еще до того, как осознают, что правды не существует ».
Джеральд улыбнулся и кивнул. Доктор Мори походил на ребенка, который выучил стихотворение, и теперь ожидал заслуженную конфету.
– Замечательный отрывок, – сказал он. – Я попытался процитировать как можно более точно.
– Иногда у меня возникает чувство, что вы знаете мои книги лучше, чем я, – отшутился Джеральд.
Адам слушал разговор доктора и Джеральда, не принимая участия. Его не оставляло ощущение, что в обществе Вивиана тот вел себя иначе, не так, как всегда. Создавалось впечатление, что Джеральд его побаивался .
От размышлений Адама отвлекла прохладная ладонь, прикоснувшаяся к его руке.
– Вам не скучно слушать их треп, господин Фельдман? – осведомилась Афродита негромко.
– Хотите потанцевать?
– Хочу подышать свежим воздухом. Тут замечательный балкон. Идемте, я покажу.
В ночном воздухе можно было почувствовать едва уловимый запах мокрого асфальта – дождь закончился, и легкий шум капель сменила тишина. На балконе не было ни души – скорее всего, по причине холодной ночи. Зонты над столиками были свернуты, а стулья пустовали.
Адам и Афродита подошли к перилам балкона, и последняя посмотрела вдаль.
– Отсюда открывается прекрасный вид, – сказала она. – Я люблю ночной город. А вы?
– В такие холодные ночи я предпочитаю пить чай, сидя в любимом кресле, и читать книгу.
– Вам здесь нравится? – задала Афродита очередной вопрос.
– По правде говоря, я не до конца понял смысл этого мероприятия. Но если хорошо подумать…
– Вот видите, господин Фельдман. Мы с вами на одной волне .
Она взяла у Адама сигарету и подкурила от его зажигалки.
– Судя по всему, для большинства гостей ночь только начинается, – улыбнулся он.
– Да. – Афродита выпустила пару колечек дыма. – Однажды Вивиан рассказал Патрику об одной из их студенческих вечеринок, и тот вдохновился рассказом. С тех пор мы собираемся и приятно проводим время. Кстати, где-то здесь я видела его вторую жену. Не понимаю, зачем жениться и разводиться, если вы потом будете регулярно вместе спать.
– Вы поэтому не хотите выходить замуж за доктора?
Афродита убрала с лица прядь волос и посмотрела на него с улыбкой.
– Может быть. Вы любите гулять по карнизам?
Не дождавшись ответа, она присела на перила балкона и довольно ловко и изящно для женщины в длинном платье перебралась на другую сторону.
– Идемте, – позвала она. – Это не так страшно, как кажется.
Карниз был широким, но Адаму идея такой прогулки не нравилась. Он тоже перебрался на другую сторону балконных перил и остался стоять на месте, не решаясь продолжать идти.