Анастасия Эльберг - «Порошок в зеркалах»

– Ты не любишь завтракать?

– Скорее, я не привык, чтобы мне кто-то готовил завтрак.

Афродита закурила и присела напротив него.

– Ты всегда так рано встаешь? – снова нарушил молчание Адам, принимаясь за кофе.

– Я не люблю спать. Вместо того чтобы лежать в кровати, можно сделать что-то полезное.

Адам окинул взглядом кухню. Чашки, которые он расставлял в случайном порядке, выстроились в ряд – после прихода Афродиты чистота и рациональность вернулись на кухню.

– Ты расставляла чашки с утра?

– Ночью . Мне не спалось.

– А как же тот чай, который ты мне дала? На тебя он не действует?

– Тебе понравилось? Этот чай привез Вивиану кто-то из его друзей, и он дал мне пару пакетиков.

– Тот же друг, который привез ему кофе?

Афродита улыбнулась и подвинула к себе чашку.

– Тот самый. Ты уже знаешь историю про него?

– Да, доктор мне рассказывал.

– Судя по всему, не так подробно, как мне, иначе бы ты не говорил с таким спокойным лицом.

– Мне кажется, это довольно личные переживания.

– Я люблю, когда он рассказывает подробно о таких вещах в постели. Это доставляет мне удовольствие .

Адам достал сигареты.

– У меня есть вопрос, – сказал он. – Вчера, когда я предложил тебе позвонить доктору… почему ты отказалась?

– Спроси «почему ты позвонила не доктору, а мне ». Это прозвучит более правдоподобно.

– Хорошо. Почему ты позвонила не доктору, а мне?

– Потому что мне хотелось позвонить тебе .

– Вы снова поссорились?

Афродита сделала глоток кофе.

– Нет, просто мне не хочется в очередной раз выслушивать его жалобы на жизнь. У него иногда бывают приступы… не знаю, как их назвать, саморазрушения , что ли, во время которых он невыносим. И… некоторые мои поступки провоцируют эти приступы. Поэтому я в такие моменты предпочитаю держаться от него подальше. Он поговорит по душам со своим приятелем, доктором Диксоном, они пойдут куда-нибудь, напьются, подцепят девочек. А через пару дней доктор снова будет делать вид, что он любит эту жизнь.

– Ты не думала, что в такие моменты ему хочется, чтобы ты была рядом?

– В такие моменты ему наплевать , находится кто-то рядом или нет. Он может сделать несчастным кого угодно, даже черта. А доктор Диксон спокойно это воспринимает, его уже ничем не удивить. Он выслушает, успокоит и даст совет. Я не могу это выслушивать. У меня начинается депрессия.

– То есть, тебе некому было позвонить, и ты позвонила мне?

Афродита потушила сигарету.

– Мне было кому звонить, Адам, но я хотела позвонить тебе . Такой ответ тебя устраивает?

– А почему ты позвонила именно мне?

– Потому что мне нравится твоя квартира. И мне нравится, что ты не задаешь лишних вопросов. Как сейчас.

– Как ты думаешь, какого мнения доктор обо всем этом?

Она тяжело вздохнула и поднялась.

– Пожалуй, мне пора.

– Только ответь на мой вопрос.

– «Просто ответь на мой вопрос, Дита, хорошо?». Мне это кого-то напоминает. Мне все равно, что об этом думает доктор. У меня есть моя жизнь и мое тело, и я распоряжаюсь ими как хочу. Хочу – сплю с тобой. Хочу – сплю с ним. Хочу – сплю с кем-то еще. Его это волновать не должно.

– Тем не менее, это его волнует.

Афродита собрала волосы и достала из сумочки шпильки.

– Если бы это его волновало, он бы мне позвонил.

– Ты могла бы попробовать сделать его счастливым. Думаю, он бы тебя поблагодарил.

– Поблагодарил? Смешно, Адам. Он обращен только в себя. Он эгоист.

Адам опустил глаза и принялся изучать скатерть.

– Мне кажется, это неправильно. Ведь он живет с тобой не только для того, чтобы… делать тебя несчастной.

– Меня удобно делать несчастной. Я чувствую, что я ему должна, и поэтому мне будет трудно уйти. А он этим пользуется. – Она пригладила волосы ладонью, проверяя, нет ли несобранных прядей. – Не принимай близко к сердцу, Адам. – Она улыбнулась ему. – Я составила список покупок. У тебя слишком пустой холодильник даже для холостяка.

Доктор Ванесса Портман положила ногу на ногу и посмотрела на своего пациента.

– Похоже, сегодня ты говорить не настроен, – сказала она.

– Если я говорю о чем-то, кроме секса, это не значит, что я не настроен говорить.

– Секс здесь не при чем. Я чувствую, что сегодня тебе не хочется со мной общаться.

– Я плохо себя чувствую.

– Хочешь болеутоляющее?

Вивиан приподнял голову, посмотрел на нее, а потом снова занял удобную позу на кушетке.

– Хорошая шутка, – оценил он. – Я имею в виду свое душевное состояние.

– Именно поэтому ты здесь.

– Да? А я-то думал, что я здесь потому, что профессор Монтгомери попросил у тебя проводить эти идиотские беседы раз в неделю, и ты не смогла ему отказать.

– Дело не в профессоре Монтгомери. Я знаю, что тебе это нужно, хотя ты до сих пор упрямишься и не хочешь этого признавать.

– Он боится, что я перережу себе вены? Для этого я слишком сильно себя люблю.

– Он хочет, чтобы ты жил нормальной жизнью.

– Ладно, Ванесса. Давай вернемся к обсуждению моих эротических фантазий.

Доктор Портман взяла со стола графин с водой, наполнила два стакана и протянула один из них коллеге.

– Ты узнал очередную нелестную подробность о своей женщине? – предположила она.

– Это не похоже на обсуждение моих эротических фантазий.

– Ответь мне, Вивиан. Твои эротические фантазии мы будем обсуждать потом. Если нам не хватит двух часов, мы продолжим – ни у меня, ни у тебя сегодня нет пациентов, так что у нас свободен весь вечер.

– Я бы не называл это нелестной подробностью, но у меня голова идет кругом от ее недоговорок. У тебя когда-нибудь такое бывало – ты рассказываешь человеку о себе все, а потом постепенно начинаешь узнавать что-то о нем ? И это что-то, о чем он мог тебе рассказать, но умолчал?

Ванесса пожала плечами.

– Конечно, такое иногда случается, ведь все мы люди. Афродита знает о твоей первой женщине?

Вивиан снова приподнялся и посмотрел на нее.

– Нет, – ответил он коротко.

– Это тебя смущает? Ты думаешь, что совершил что-то недостойное?

– Я не понимаю, зачем говорить об этом с Дитой.

– Вот видишь. Она тоже считает, что не нужно говорить с тобой о некоторых вещах .

Он сделал глоток воды и положил голову на подушку.

– Что она думает по поводу доктора Гентингтон? – снова заговорила Ванесса.

– Все самое непристойное, что ты можешь придумать, помноженное на два.

– Меня каждый раз поражает твоя страсть портить все положительное. Хотелось бы мне понять, где ее истоки.

– Я таким родился. Один большой грех – от пальцев ног до кончиков волос. Просто в детстве я не понимал, что это такое.

Ванесса откинулась на спинку кресла и улыбнулась.

– Думаю, гены твоего отца сыграли в этом определенную роль.

– Мне скучно, – объявил Вивиан. – Подумать только – раз в неделю мы тратим два часа на никому не нужный психоаналитический сеанс, хотя в это время могли бы заниматься другими вещами.

– Какими?

– К примеру, мы бы могли притвориться, что нас тут нет, закрыть дверь на ключ, опустить жалюзи и заняться любовью.

Доктор Портман улыбнулась еще шире.

– Ты не находишь меня привлекательным? – продолжил Вивиан.

– Я нахожу тебя вызывающе привлекательным, хотя такие слова странно звучат, если их говорит женщина с моей ориентацией. Но ты вряд ли любишь женщин, которые в постели ничуть не живее бревна.

Доктор Мори театрально вздохнул.