Анна Тодд - После — долго и счастливо

Толпа опять смеется.

– Вы никогда не поймете, насколько вам повезло провести жизнь со своей второй половинкой, пока вам не придется провести жизнь без нее.

Опустив микрофон, я кладу его на стол и в тот же момент краем глаза замечаю росчерк серебра в толпе. Гости опустошают бокалы после моего тоста, а я спешу покинуть сцену, чтобы устремиться за моей девочкой.

Когда я наконец догоняю Тессу, она распахивает дверь женского туалета и исчезает внутри. Я, не теряя ни секунды, забегаю следом и вижу, что она склоняется над мраморной раковиной, упершись в нее обеими руками.

Она поднимает голову и поворачивается ко мне, когда понимает, что я вбежал за ней. Ее глаза покраснели, а щеки залиты слезами.

– Ты не можешь так запросто говорить о нас. О наших душах. – Она заканчивает предложение, чуть ли не визжа.

– Почему нет?

– Потому что… – Похоже, ей сложно найти объяснение.

– Потому что ты знаешь, что я прав? – подначиваю я.

– Потому что нельзя говорить о таких вещах публично. Ты делаешь это и в своих интервью. – Она упирает руки в боки.

– Я пытался привлечь твое внимание. – Я делаю шаг ей навстречу.

Ее ноздри раздуваются, и на мгновение мне кажется, что она затопает ногами.

– Ты меня бесишь. – Ее голос смягчается, и ей никуда не деться от того, как она сейчас на меня смотрит.

– Конечно-конечно.

Я протягиваю к ней руки.

– Иди ко мне, – прошу я.

Она сдается, и я заключаю ее в объятия. Обнимать ее вот так в тысячу раз лучше любого секса. Ее по-прежнему тянет ко мне так, как можем понять только мы с ней, и это делает меня самым счастливым сукиным сыном на свете.

– Я очень по тебе скучал, – выдыхаю я в ее волосы.

Она кладет руки на мои плечи и стягивает с меня тяжелый смокинг. Дорогая тряпка падает на пол.

– Ты уверена? – Я держу ее прекрасное лицо в ладонях.

– С тобой я всегда уверена. – Я чувствую ее уязвимость и сладкое облегчение, когда она прижимается ко мне дрожащими губами, дыша медленно и глубоко.

Я отстраняюсь от нее слишком быстро, и ее руки падают с моего ремня.

– Только закрою дверь.

Хорошо, что в женском туалете есть стулья. Я подпираю двумя из них дверь, чтобы никто не мог войти.

– Мы правда это делаем? – спрашивает Тесса, когда я наклоняюсь, чтобы подтянуть ее длинное платье к талии.

– Ты удивлена? – смеюсь я между поцелуями.

За последние годы мне доставались только маленькие дозы ее любви.

– Нет. – Она торопливо расстегивает мои брюки, и у меня захватывает дух, когда она трогает мой член через трусы.

Прошло столько времени – слишком много времени.

– Когда ты последний раз?..

– С тобой в Чикаго, – говорю я. – А ты?

– Тоже.

Я отстраняюсь, чтобы заглянуть ей в глаза, и вижу в них только правду.

– Серьезно? – спрашиваю я, хотя могу читать ее лицо, как открытую книгу.

– Да, больше ни с кем. Только с тобой. – Она стягивает с меня трусы, и я, приподняв, сажаю ее на стойку и развожу ее широкие бедра.

– Черт, – прикусываю я язык, когда обнаруживаю, что на ней нет трусиков.

Она смущенно смотрит вниз:

– Из-за них на платье была складка.

– Ты сведешь меня в могилу, женщина. – Я тверд, как камень, когда ее ладошки начинают скользить по всему моему телу.

– Нужно поторопиться, – отчаянно поскуливает она, изнывая от желания.

Я чувствую, какая она мокрая, поглаживая ее клитор. Она стонет, ее голова откидывается к зеркалу, а ноги раздвигаются шире.

– Презерватив? – спрашиваю я, неспособный четко мыслить.

Когда она не отвечает, я засовываю в нее палец и обвиваю ее язык своим. В каждом поцелуе признание.

«Я люблю тебя», – пытаюсь показать я ей.

«Ты мне нужна», – посасываю я ее нижнюю губу.

«Я не могу снова потерять тебя». – Я вставляю член, заполняя ее, и с наших губ одновременно срывается стон.

– Черт, как тесно, – выдыхаю я.

Похоже, я опозорюсь и кончу через пару секунд, но дело не в сексуальном удовлетворении. Я хочу показать ей и себе, что наша любовь действительно неизбежна. Мы – сила, с которой нельзя не считаться, сколько бы ни мы, ни кто-либо еще не боролись с ней.

Мы принадлежим друг другу, и это бесспорно.

– О боже.

Она впивается ногтями в мою спину, когда я выхожу из нее, а затем захожу снова, на этот раз на всю длину. Сливаясь со мной воедино, ее теплые недра приспосабливаются к моему члену, как это всегда было раньше.

– Хардин, – стонет Тесса, уткнувшись мне в шею.

Она покусывает меня, и я чувствую, как по позвоночнику пробегает дрожь, близится облегчение. Я кладу одну руку ей на спину, прижимая ближе к себе, и слегка приподнимаю, чтобы войти еще глубже, а другой сгребаю в охапку ее полную грудь. Она выскальзывает из платья, а я, посасывая кожу и лаская губами твердые соски, со стоном зову ее по имени и кончаю.

Пока я глажу ее клитор, она с каждым движением выдыхает мое имя. Звука, с которым шлепаются о меня ее бедра, и нагревшейся стойки достаточно, чтобы мой член снова затвердел. Черт, прошло столько времени, а никого лучше ее для меня просто быть не может. Ее тело требует, полностью порабощает меня.

– Я люблю тебя.

Ее голос напряжен, она кончает. Теряет себя со мной и снова находит. Оргазм Тессы кажется бесконечным, и мне это чертовски нравится. Ее тело расслабляется, она прислоняется ко мне и, примостив голову на груди, пытается восстановить дыхание.

– Знаешь, я ведь это расслышал. – Я целую ее покрытый бисеринками пота лоб, а она улыбается, как безумная.

– У нас все так запуталось, – шепчет она, поднимая голову и встречаясь со мной взглядом.

– Бесспорно, прекрасно, хаотично запуталось.

– Не надо изображать со мной писателя, – поддразнивает она, до сих пор не отдышавшись.

– Не прячь от меня свои чувства. Я знаю, что ты тоже скучала.

– Да-да. – Она обнимает меня за талию, а я убираю волосы с ее лба.

Я счастлив, черт возьми, просто в восторге: после всего, что между нами было, она здесь, со мной, в моих объятиях, улыбающаяся, смеющаяся, игривая, и я ни за что не испорчу этот момент. Я прошел трудный путь к пониманию того, что жизнь необязательно должна быть сражением. Иногда тебе с самого начала протягивают руку помощи, а иногда ты делаешь ошибку за ошибкой, но надежда есть всегда.

Всегда наступает следующий день, всегда есть способ исправить то, что натворил, и загладить вину перед людьми, которым причинил боль. И всегда есть тот, кто любит тебя, даже если кажется, что ты совсем один и просто плывешь по течению в ожидании очередной неприятности. Впереди всегда есть что-то хорошее.

Его сложно разглядеть, но оно есть. Тесса всегда была рядом, несмотря на все мое дерьмо и ненависть к себе. Тесса была рядом, несмотря на мои пороки, самобичевание и идиотское поведение. Она была рядом, пока я искал свой путь, держала меня за руку, помогая преодолеть трудности. Она все равно была рядом, даже после того, как ушла от меня.

Я никогда не терял надежду, потому что Тесса и есть моя надежда.

Всегда была и будет.

– Останешься со мной сегодня ночью? Можем уехать прямо сейчас. Просто останься со мной, – умоляю я.

Отстранившись, она прячет грудь в платье и поднимает на меня глаза. У нее поплыл макияж, щеки раскраснелись.

– Могу я с тобой кое о чем поговорить?

– С каких пор ты спрашиваешь о таких вещах? – Я легонько касаюсь указательным пальцем кончика ее носа.

– Действительно, – улыбается она. – Меня бесит, что ты не приложил больше усилий.

– Но я…

Она вздевает палец кверху, призывая меня к молчанию.

– Меня бесит, что ты не приложил больше усилий, но я не имею права даже заговаривать об этом, потому что мы оба знаем, что это я тебя оттолкнула. Я продолжала давить и давить, ожидая от тебя слишком многого, и очень сердилась из-за книги и всего того нежеланного внимания. Я позволила случившемуся управлять моими мыслями. Мне казалось, что я не могла простить тебя из-за мнения окружающих, но сейчас я жутко злюсь на себя, что вообще их слушала. Мне плевать, что говорят о нас или обо мне. Важно только то, что думают обо мне близкие, а они любят и поддерживают меня. Я просто хочу сказать, что сожалею о том, что прислушивалась к чужим голосам.

Я стою перед стойкой, на которой по-прежнему сидит Тесса, и молчу. Не ожидал. Не ожидал такого поворота. На этой свадьбе я надеялся получить хотя бы ее улыбку.