Семен Малков - Последнее искушение. Эпилог

Петр Юсупов, глава концерна «Алтайский самородок», с удовлетворением обвел глазами членов Совета директоров. Высокого роста, статный, в хорошо сшитом костюме, он выглядел очень внушительно. А выступавший с докладом его заместитель, близкий друг и однокашник Виктор Казаков, в заключение годового отчета объявил:

— Таким образом после оплаты счетов, издержек производства и налогов полученная прибыль обеспечивает не только высокие дивиденды акционерам нашего концерна, но и возможность существенного увеличения зарплаты всем категориям работников.

Последние слова доклада потонули в бурных аплодисментах членов Совета, а Гюнтер Шульце, немецкий партнер концерна, вскочив с места, восторженно обратился к коллегам:

— Потрясающе! На Западе уже давно не слыхали о таких дивидендах! И этим успехом мы обязаны умелому руководству герра Питера. Так поблагодарим же его, господа!

Коллеги устроили главе концерна овацию, и Петр вынужден был подняться, чтобы вернуть ход заседания в деловое русло:

— Я благодарен вам, друзья, за признание, но в достигнутом успехе заслуга всего нашего коллектива. И теперь особенно важно не расслабляться, упиваясь успехами, а сделать все, чтобы не снизить показатели в дальнейшем.

Петр сделал паузу и строго добавил:

— Сейчас нам надо послушать доклад главбуха и обсудить предлагаемые им размеры дивидендов и надбавок к окладам работников концерна. А эмоциям, — не удержался он от улыбки, — можно дать волю вечером на банкете.

Поднявшийся было шум сразу стих. Главбух концерна, тучный мужчина в очках, поднялся, держа в руках листки с расчетными таблицами, и собравшиеся с интересом обратили на него взоры.

* * *

В этот морозный зимний вечер родные и близкие Юсуповых собрались в просторной квартире Петра на семейное торжество. В преддверии Рождества Христова сыну Юрочке — маленькому наследнику их старинного княжеского рода — исполнился годик. В связи с этим хозяйка постаралась вовсю: длинный стол просто ломился от отечественных и заморских яств, а сама Даша, казалось, стала еще более красива. К тому же по такому торжественному случаю надела фамильные драгоценности, доставшиеся ей по традиции — как жене старшего сына.

Сбор был полный. Даше в хлопотах помогала мама, Анна Федоровна. Она выглядела помолодевшей: дела мужа, известного эколога, весь последний год шли хорошо. Сам Василий Савельевич в кабинете Петра увлеченно рассказывал мужчинам, профессору Розанову, Михаилу Юсупову и другу семьи Виктору Сальникову, о своей борьбе за сохранность дикой природы Байкала. Отец Петра казался еще мощнее, а дед, Степан Алексеевич, заметно сдал: постарел и ссутулился.

В гостиной мать Петра — примадонна музыкального театра Светлана Ивановна — оживленно беседовала с мамой Верой Петровной, подругой Наташей и тетей Варей, которые подробно расспрашивали о новой постановке. Рядом на диване пристроились сестрички Петра, близнецы Оля и Надя — хорошенькие белокурые девчушки, очень похожие на мать.

Из мужчин там был лишь Варин муж, детский хирург профессор Никитин. Вячеслав Андреевич, большой поклонник театрального искусства, внимательно слушал — ему интересно было все: содержание спектакля и его подготовка, даже неизбежные закулисные интриги.

Гости уже сильно проголодались, и пора было садиться за стол, а хозяин почему-то опаздывал. Обеспокоенная Вера Петровна потихоньку покинула гостиную и, войдя в столовую, шепнула хлопотавшей хозяйке:

— В чем дело, Дашенька? Почему до сих пор нет Пети? Он звонил?

Видно, это огорчало и Дашу, она раздраженно ответила:

— Звонил еще час назад, что немного задержится. Наверное, застрял по дороге в пробке. Это непростительно! Мог бы выбраться пораньше!

— А ты позвони сама! Может, еще что случилось?

— Да ничего не случилось! — нахмурилась Даша. — Просто Петя семью ставит ниже своих дел. Это надо — в такой день устроить банкет!

— Видно, нельзя было иначе, — попыталась защитить внука Вера Петровна. — Сегодня суббота, и коллектив потребовал отметить свои успехи!

Но Даша несогласно мотнула головой.

— От Пети потребуешь! Ты будто его не знаешь? Это он от успехов возомнил, что может не считаться с другими — с горечью посетовала она. — Мол, ничего не случится, если его подождут. Возмутительно!

Понимая, что Даша права, Вера Петровна лишь снова попросила:

— Не сердись заранее, позвони ему на мобильный! Мало ли что могло там произойти!

* * *

В это самое время в роскошном банкетном зале ресторана «Президент-отеля» гремела музыка, гости танцевали, и Петр, стоя в окружении деловых партнеров, нетерпеливо взглянул на часы. Не выдержав, он прервал хвалебную речь своего коллеги и извинился:

— Прошу прощения, но я вынужден вас покинуть. Сегодня дома семейный праздник, и меня уже ждут.

Окружающие стали выражать сожаление, и тут у него в кармане мелодично заиграл мобильник. Достав аппарат, Петр услышал сердитый голос жены:

— Ты совсем потерял чувство ответственности, Петя! Где ты застрял? Мы садимся за стол без тебя! Неужели не совестно?

Бросив выразительный взгляд на друзей, Петр повинился:

— Поверь, мне ужасно неловко, что так вышло. Я ведь вас всех люблю. И уже через полчаса буду дома. Ну никак не мог раньше вырваться!

— Нет, Петя, это непростительно! Нашему сыну годик, и это важнее всех дел!

Даша задохнулась от возмущения, и в ее голосе послышались слезы.

— Все! Больше не могу — сейчас расплачусь. Немедленно приезжай!

Она прервала связь. Петр в сопровождении телохранителей торопливо направился в холл, оделся и вышел на улицу. Там его уже ждал лимузин.

А Даша, положив трубку, опустилась на стул и дала волю слезам. Сев рядом, чуткая Вера Петровна ласково обняла ее за плечи:

— Ну успокойся, Дашутка! Я согласна — Петя виноват. Но и ты должна понять, какими делами он ворочает.

Даша несогласно качнула головой, и она добавила:

— Эти банкеты — не развлечение. Степа мне сказал — там заключаются сделки на миллионы!

Но Даша, промокнув платочком глаза, сердито возразила:

— Я все понимаю, но семейное счастье дороже денег! И потерю его не окупят никакие миллионы!

* * *

А лимузин Петра несся по вечерней Москве, обгоняя на большой скорости поток машин даже по встречной полосе. Вопреки правилу, сидя рядом со своим водителем, Петр еще его поторапливал:

— Ну чего боишься, Федя? Ведь мог обогнать джип, что впереди нам мешает!

— Мог, да в стороне мент притаился, — оправдываясь, бросил лихой детина, в расстегнутом вороте которого виднелась тельняшка десантника. — Он бы нас в миг прищучил!

— Это как же? Неужто бы догнал? Я не узнаю тебя, Федя!

— Положим, догнал бы уже дома. Но у вас были бы неприятности!

Петр недовольно посмотрел на водителя.

— Ты смекалистый парень, но я ведь приказал, чтоб через полчаса были дома! Приказы командира не обсуждаются!

Он на миг умолк, переводя дыхание, и добавил:

— Ментам важно лишь мзду содрать. Будто не знаешь?

Однако бывший десантник был с характером и возразил шефу:

— Ошибаетесь, в центре они не такие продажные — могут и права отобрать. И потом потеряли бы время на разборы.

— Это ты бы потерял время, а я был бы дома! — сердито бросил Петр, но все же смягчился и огорченно посетовал:

— Боюсь, не простят мне родные, что так опаздываю на день рождения сына. А жена уж точно! Месяц будет дуться!

Петр тяжело вздохнул и на этот раз долго молчал, но потом не выдержал и, больше для самого себя, стал оправдываться:

— Вот ты, Федя, знаешь, как много я работаю. На моих плечах забота о делах огромного предприятия. От меня зависит судьба всех, кто здесь трудится.

Он снова вздохнул и возмущенно повысил голос:

— Но из-за того, что так занят, жена и родные на меня постоянно обижаются. Не хотят понять, что иначе нельзя! Что же мне делать: отойти от дел?