Лина Мур - Последнее обещание плюща

Мои ноги от неожиданности подкашиваются. Я сейчас рухну в чёртов обморок от того, как же прохладны его губы и настолько же приятны. Боже мой…

У меня было много поцелуев. Они все были такими скучными. Два раза я ударялась лбом. Один раз я прикусила свой же язык. Ещё раз я просто ждала, когда всё закончится. Но никогда моё тело не отзывалось всеми проклятыми ионами наслаждения на прикосновения губ к моим губам. Я не знаю, что мой незнакомец делает со мной, но я не хочу, чтобы он останавливался. Но именно это и происходит.

– Не могу поверить, – выдыхает он. Его лёгкое и прохладное дыхание делает со мной что-то жуткое. Я в шоке смотрю на него.

– Я хочу снова.

Мужчина сгребает меня в охапку, и я позволяю ему это сделать. Он целует меня. Так жадно. Его губы двигаются на моих. Он покрывает поцелуями моё лицо и снова возвращается к губам, чтобы провести по ним языком. Меня дёргает от вспышки возбуждения внизу живота. Тихий стон срывается с моих губ, а глаза закатываются. Я приоткрываю рот, и он медленно, аккуратно и безумно эротично скользит в него языком. Меня ударяет снова огнём изнутри. Мои пальцы скользят по его плечам, и я зарываюсь ими в его густые волосы. Сначала всё происходит так размеренно. Мы пробуем друг друга на вкус, но потом, как с цепи срываемся. Его руки крепче стискивают меня и поцелуй становится настолько горячим и возбуждающим, что впору вызвать пожарных для меня. Я таю в его руках, позволяя давить на мои губы, обхватывать их и посасывать, как в жутком порно. Но это так замечательно. Я не помню, сколько проходит времени прежде, чем он отрывается от моих губ, а я задыхаюсь изнутри. Его счастливые глаза и широкая улыбка в который раз рождают внутри меня тепло. И это не вульгарное тепло, а настоящее.

– Столько лет я не чувствовал себя таким живым. Разве это не причина, чтобы ты осталась со мной? – Жарко шепчет он, гладя моё лицо.

– Но это… безумие. Тебе не кажется?

– Ни капли. Я снова постараюсь тебя убедить.

Он набрасывается на меня, как голодный волк. Господи, можно ли умереть, всего лишь целуясь с мужчиной? Не знаю, но, вероятно, скоро проверю, потому что моё тело всё зудит. Оно требует большего. Он толкает меня спиной куда-то, и я путаюсь в ногах. Они подкашиваются, но ему, как будто, это только и надо. Мы плавно опускаемся на землю в высокую траву, прячущую нас от любопытных глаз, если бы они были. Он не перестаёт меня целовать. Его тело накрывает моё и я умираю. Боже мой, глотаю ртом кислород, а его губы скользят по моей щеке. Жар моего тела и его прохлада буквально делают меня безумной. Я растворяюсь в его руках, ласкающих мои бёдра. Он спускается ниже, к моей шее и прикусывает немного кожу, вырывая из горла низкий стон. Он снова возвращается к моему лицу. Облокачиваясь на локоть, он смотрит на меня, а я на него через приоткрытые веки. Он нежно проводит ладонью по моей щеке и, наклоняясь, оставляет на губах очередной поцелуй.

– Это не безумие, Айви. Это нечто куда более жестокое, – шепчет он.

– Ты собираешься причинить мне боль? – Так же спрашиваю его.

– Нет. Нет. Ни в коем случае. Просто жизнь ко мне очень жестока. Она забрала всё у меня. Сделала меня ничтожеством. А потом появляешься ты, и я снова хочу жить. Хочу, понимаешь? Я так много желаю сделать. Так много. Чувствовать твою кожу под своими пальцами это подарок для меня. А целовать тебя? Я готов заставить солнце встать раньше, чем обычно, чтобы увидеть, какая ты при свете дня в этот момент. Безумие? Нет. Это новый шанс, чтобы жить.

– Почему ты так говоришь? Что с тобой случилось, раз ты не жил всё это время? – С болью спрашиваю его.

– Долгая история и я тебе её расскажу в следующий раз. Ещё одна причина, чтобы остаться, не так ли? – Игриво прищуривается он.

– Ты очень хитер, – журю его я, тихо смеясь.

– Нет, я просто узнал, что меня не жалит ядовитый плющ, он ко мне благосклонен, – он проводит пальцем по моим губам и моё тело вновь вспыхивает.

– Но он может ужалить, – замечаю я.

– Может, но он не сделает этого, потому что он единственный, с кем я могу быть живым. Он знает все мои тайны, и я дал ему обещание. Он хранит его верно, но он же и подарит мне шанс вырваться из этих оков прошлого. Айви, я даже подумать не мог, что нужно двадцать лет для этого. Я бы тогда ждал дольше. Ещё одну вечность, но только знать, что будет шанс иметь возможность касаться чувственной кожи и наслаждаться этим тёплом. Ты согреваешь моё сердце, – он постоянно гладит моё лицо. Его пальцы бегают по коже, вызывая мурашки на ней.

– У тебя холодные пальцы, а на улице душно, – замечаю тихо я.

Он резко замирает и в его глазах появляется страх.

– Вообще, ты весь холодный, словно у тебя внутри личный кондиционер, – добавляю я. Его лицо заметно бледнеет. Мужчина сглатывает и убирает руку, отодвигаясь от меня. Чёрт, ну что я за дура?

– Это болезнь, – едва слышно он выдавливает из себя.

– Ты болен? – Чуть ли не взвизгиваю испуганно я.

– Не смертельно. У меня с рождения плохая циркуляция крови. Болезнь Рейно. Она постоянно возвращается. Она поражает в моём случае иногда всё тело, иногда только руки. Всё идёт от сердца, – сдавленно признаётся он.

– О, Господи, – с ужасом вставляю я.

– Из-за сильных эмоций идёт нагрузка на сердце, отсюда и более выраженные симптомы. Это не заразно. Некоторые излечиваются, но не я. Для тебя это проблема, Айви? – Он бросает на меня напряжённый взгляд исподлобья.

– Нет-нет, что ты, – быстро мотаю головой и немного привстаю на локтях. – Она доставляет тебе дискомфорт?

– Нет. Я не замечаю даже этого. Уже привык быть холодным большую часть своей жизни. У многих пропадает чувствительность, но не у меня. Наоборот, ощущения от прикосновений ещё ярче, иногда даже болезненны. Поэтому я стараюсь никого не трогать. Но не с тобой. С тобой я ощущаю жар и словно моя кровь бурлит. Давно не чувствовал нечто подобного. На самом деле даже не помню, когда я что-то, вообще, чувствовал. Я был безразличен ко многому. Я не испытывал желания улыбаться или смеяться. Это так, словно ты просто стоишь, а вокруг тебя ходят люди, не замечая тебя. Сначала ты хочешь, чтобы они тебя заметили, а потом привыкаешь и живёшь таким образом. Ты отдельный мир, где нет никого, кроме тебя.

– Но почему? Что заставило тебя так категорично отстраниться от людей? Только болезнь? Они высмеивали тебя, да? – Сочувственно вглядываюсь в его лицо. Слабая и грустная улыбка касается красивых губ.

– Они просто не хотели меня видеть. Они сами отвернулись от меня, а я пытался. Айви, ты не знаешь, сколько раз я пытался пойти на контакт с ними. Они меня забыли, исчезли, выбросили. И мне пришлось принять это, но не смириться. Как тебе. Мы очень похожи. Нас обоих вышвырнули из жизни близкие люди, словно мы не живые, а вещи, в которых больше не нуждаются. Это жестоко. Я пытался их понять. Пытался, но не смог.

– Такое не прощается, – с болью шепчу я. Сама тянусь к его лицу и провожу по мягкой щетине ладонью. Он улыбается мне и прижимается к моей руке, как будто ищет тепло, в котором его ограничивали. Теперь я понимаю почему. Большинство людей испугаются, когда коснутся его, посчитав, что он заразный или что это ненормально. Но это всего лишь небольшое отклонение, которое не должно лишать его возможности жить.

– Нет. Не прощается. Предательство сложно простить, и хоть люди говорят, что принимаю это, прощают и живут дальше, но они всегда помнят про то, что им вонзили нож в спину. Они ждут каждый день очередного укола боли. Они создают свою клетку, из которой нет пути.

– Кто с тобой это сделал? Твоя семья? – Шепчу я. Он жмурится и дёргается назад, падая на спину. Его губы сжимаются в тонкую линию. Мне не нужны слова, я и так поняла, что права.

– Хочешь, мы сменим тему? – Предлагаю я, теперь лёжа на боку рядом с ним.

– С радостью, – мягко улыбается он. – Расскажи мне, какой была твоя жизнь? Ты с кем-то встречаешься? Ты помолвлена с мужчиной? Замужем?

– Думаешь, что если бы я с кем-то встречалась или была замужем, то целовалась бы с тобой? – Изгибаю вопросительно бровь, ожидая, что он рассмеётся, но он очень серьёзен.

– Даже кольцо на пальце не повод, чтобы люди отказывали себе в минутных слабостях. Я это видел и часто, – глухо отвечает он.

– Видимо, у тебя и, правда, было много в жизни предательства, но на мой счёт можешь не волноваться. Я ни с кем не встречаюсь, а последние серьёзные отношения у меня были ещё в университете, но мы расстались. Ему нужно было уделять слишком много времени, а я старалась получить больше хороших рекомендаций, чтобы найти приличную работу, за которую платят нормально, а не гроши. Потом у меня были свидания. Первое после расставания с бывшим прошло ужасно. Это был отец одного из моих подопечных. Он ухаживал за мной и был вдовцом. Ужин шёл великолепно, пока в ресторан не заявилась его живая, как узналось, жена и не устроила скандал. Я сбежала оттуда и на следующий день меня попросили уволиться по собственному желанию. Это перечеркнуло все мои труды. Все. Я зареклась больше не встречаться с мужчинами, а сконцентрироваться на работе. Но всё же ещё три раза ходила на свидания после того, как убедилась, что они не женаты. Ничего не вышло. Абсолютно ничего, потому что я думала абсолютно о других вещах. В общем, я свободна и, если честно, то не задумывалась о браке и о постоянных отношениях. Боюсь, что сломаю жизнь какому-нибудь бедняге, как сделала моя мать с отцом. Я трудоголик, а мужчинам нужно внимание, иначе они идут искать его на стороне.