– И о чём ты мне соврал? – Недовольно складываю руки на груди и выхожу в гостиную. Они оба поворачиваются ко мне, не ожидая моего появления.
– Итак, выходит, что вы оба мне врали. Если от неё я этого ожидала, то от тебя, Пэнзи, нет. Я верила тебе, а ты, оказывается, что-то от меня ещё скрыл. И что? Я была права насчёт её измен нашему отцу с Генри Фьордом? Или у неё есть ещё один ребёнок от другого мужчины, которого она бросила, как меня? – Ядовито добавляю я.
Брат тут же бледнеет и приоткрывает шокировано рот.
– Что? Какие измены с Генри Фьордом? – Шепчет он.
– Хм, ты не знал? Надо же, я тоже многого не знала, но мне нравится видеть сейчас твоё лицо. Эта женщина обманывала тебя. Она не пьёт чай с подружками. Она пьёт чай и не только его с Генри Фьордом уже десять лет, – довольно тяну я, получая невероятное удовлетворение от их лиц. Внутри меня уже разверзается боль оттого, что и Пэнзи был с ней заодно. Он тоже мне врал. Единственный, кто мне не врёт, это Пирс. И я уж точно не пожалею, если он увезёт меня подальше от них. Я даже плакать не буду больше.
– Это ложь. Айви всё не так поняла. Это дружеские встречи и разговоры, – прищуривается мать, приказывая мне закрыть рот.
– Ага, а костюмы он носит, потому что не успел постирать обычную одежду? – Ехидно поддеваю её.
– Прекрати нести эту чушь, Айви! Не позорь меня! Мы об этом уже говорили! – выкрикивает она. – Живо в свою комнату собирать вещи! Пэнзи тебя отвезёт к автобусу!
– Бегу и спотыкаюсь. Ты мне не имеешь права приказывать. И к вашему сведению, я правда собираюсь собрать вещи, но не для того, чтобы уехать из города, а для того, чтобы переехать к своему парню. Да-да, вы слышали меня. Я здесь встретила потрясающего мужчину и провела с ним ночь в доме на холме. Эту ночь. Съели? – Гадко смеюсь и, резко разворачиваюсь, чтобы уйти.
– Боже мой… боже мой… мама! Сделай что-то! Айви, стой! – Пэнзи подскакивает ко мне и хватает меня за руку, но я вырываю её, зло смотря на него.
– Я взрослая и вы не можете меня запереть, как сделала это она. Вы не можете запретить мне жить с кем-то и спать с ним. А я это и намереваюсь делать. Очень часто. И мы собираемся уехать отсюда вместе, когда он закончит свои дела здесь. Я поживу у него, а вас для меня больше не существует. Ты мне врал так же, как и она. Я не хочу тебя видеть. Я не верю тебе, а своему парню я верю, и он меня точно защитит от вас. Он обещал это, и я как раз собираюсь снова встретиться с ним в доме на холме, чтобы сообщить ему, что я остаюсь с ним, а не с вами. Ты мне врал, – обвинительно указываю на бледного брата пальцем.
– Айви… просто скажи… успокойся и скажи мне… нам. Это был мужчина по имени Пирс? – Медленно спрашивает Пэнзи.
Бросаю на него удивлённый взгляд, а потом на мать.
– Не ваше дело.
– Айви! Я покажу тебе фотографию, а ты ответишь нам, знаешь ли кого-то с неё, хорошо? – Пэнзи срывается с места и несётся к шкафам. Он распахивает один и выгребает оттуда кучу альбомов. Они падают на пол с грохотом.
– Вы больные. Нет, правда, у вас с головой не в порядке. Я даже уже рада тому, что от меня отказались, – качаю разочарованно головой.
Брат бежит ко мне обратно и листает старые фотографии, а потом суёт мне под нос пожелтевший снимок.
– Ты узнаёшь здесь кого-то, Айви? – Нервно спрашивает он меня.
Хмуро вглядываюсь в лица людей, стоящих вроде бы на лестнице у больницы. Они все в белых халатах или форме. И среди них я вижу Пирса. Он улыбается на камеру и стоит рядом с молодым Генри Фьордом. Или его сыном, хотя у Генри нет сына, но там же в первом ряду внизу я узнаю маму. Ей не больше тридцати.
– Что это значит? – Выдавливаю из себя.
– Доченька, ты узнала там кого-то? – Мама подходит ко мне, а моё сердце начинает стучать быстрее из-за странного чувства страха.
– Тебя… Генри…
– И Пирса не так ли? – Добавляет она.
– Но это невозможно. Тебе здесь…
– Двадцать пять. Именно так, Айви. Это фотография тридцатидвухлетней давности, – кивает она, указывая взглядом на альбом.
– Хм, я не думала, что Пирс так похож на своего отца или кто это? – Недоумённо снова рассматриваю фотографию.
– Это не его отец. Его отец Майлз Уиллер, а он его младший сын – Пирс Уиллер. И Пирс совершил самоубийство тридцать лет назад, Айви…
Шум в голове становится безумно сильным. Мои ноги подкашиваются, и я медленно скатываюсь на пол, но брат отпускает альбом и хватает меня.
– Всё хорошо, Айви. Всё хорошо, – шепча, он ведёт меня к дивану.
– Я говорил тебе, что её надо предупредить. Говорил, что она должна знать настоящую причину, почему ты её спрятала, мама, – с упрёком бросает брат ей.
Я не могу поверить, что это правда. Мои виски сильно пульсируют, и я касаюсь их прохладными пальцами. Массирую их, не понимая, что здесь происходит. Да, Пирс говорил, что его усыновили, но не тридцать лет назад. Ему двадцать семь.
– Айви, выпей. Это вода, – Пэнзи пытается всучить мне бокал, но я дёргаюсь в сторону от него.
– Я поняла. Вы говорите всю эту чушь, потому что он вам не нравится. Но мне плевать. Мне он нравится, и он…
– Призрак, – заканчивает за меня мрачно мать.
– Что за фигню ты несёшь?! Он живой! Господи, я прикасалась к нему, я даже спала с ним, слышали? Спала, то есть у нас был секс, и он не прозрачный, он живой! – Возмущённо подскакиваю с дивана.
– Господи, – Пэнзи с силой трёт своё лицо. – Такого просто быть не может. Ты же говорила, что она его выдумала, мам? Ты говорила, что она не могла дотронуться до него. Как так вышло? Может быть, это кто-то другой? Похожий на него?
– Вы разыграли прекрасный спектакль. Сейчас на «Фотошопе» можно вставить любое лицо, и вы это сделали. Не думала, что вы настолько оба мелочные. Но зачем? В чём суть? – Сокрушённо всплёскиваю руками, не веря своим ушам. Они больные. Больные. А я адекватная. Пирс будет хохотать, когда я ему расскажу, и он точно поможет мне спрятаться от этой психованной семейки.
– Пэнзи, сынок, принеси мне ту самую папку, а я пока расскажу всё Айви. Доченька, присядь, – мама указывает рукой на диван, но я качаю головой.
– Да ни черта. Вы не убедите меня, что…
– Тебе было три с половиной, когда ты встретила его в первый раз. У фонтана, – резко перебивает меня. – Я отвернулась только на секунду, чтобы расплатиться за газеты для твоего отца, но ты уже исчезла. Ты всегда была неугомонной. Я сильно испугалась и побежала тебя искать. Ты была там. Тянулась за чем-то в фонтан, и я перехватила тебя за секунду до того, как ты туда не свалилась. Ты мне сказала, что какому-то мужчине холодно и он голоден. Ты должна ему помочь. Я утащила тебя оттуда, опасаясь, что рядом орудует педофил.
Она делает паузу, а я медленно опускаюсь на диван.
– В тот день ты весь вечер рассказывала о печальном дяде, который плакал, когда ты его встретила. Ты требовала, чтобы мы его накормили. Но дело в том, что с тобой рядом никого не было. Мы решили, что это просто детская забава. Ты где-то услышала это или просто придумала. Ты была ребёнком.
Пэнзи возвращается с папкой и передаёт её матери. Он садится между нами в кресло и сцепляет руки в замок.
– Вновь ты заговорила о нём через неделю. У меня был выходной, и мы решили устроить барбекю, были только мы. Пока я и твой отец готовили ужин, вы с Пэнзи играли перед нашими глазами, но он закричал, что ты убегаешь. Отец побежал за тобой и перехватил у дороги. Ты указывала пальчиком в пустоту и смеялась. Ты кричала, что у нас будет вкусно и приглашала кого-то. Это было странно. Но мы вновь не придали этому значение. Иногда ты пряталась в саду и разговаривала с кем-то, точнее, ты угощала кого-то печеньем, чаем, а потом схватила нож и помидор с грядки. Ты порезалась. У тебя есть шрам на пальце.
Я касаюсь маленькой гладкой полоски на указательном пальце левой руки.
– Крови было много, ты чуть не отрезала себе палец. Я была в ужасе, когда отец привёз тебя ко мне в больницу. Но ты плакала и просила, чтобы его не наказывали. Дяде и так плохо. Он просто был голоден. Вот тогда мы уже начали следить за тобой. Ты каждый раз убегала, махала кому-то и вырывалась из рук, когда мы пытались тебя утащить. Тебе было четыре с половиной. Мы сидели в кафе, и ты попросилась в туалет. Ты ушла туда, но не вернулась. Мы просто смотрели через стекло, как ты бежишь на дорогу, и машина несётся на тебя. Её словно что-то ударило, и она покачнулась, но этого не хватило, лишь сбросилась скорость. Тебя задела машина. Ты упала и сломала руку. Ты потеряла сознание из-за сотрясения, которое получила. Мы пробыли с тобой в больнице неделю, и ты всегда улыбалась, когда дверь странным образом открывалась сама. Ты говорила, что твой личный дядя-врач пришёл тебе помочь. Но никого не было. Никого, Айви. Кто бы не испугался на моём месте? – Мать всхлипывает и быстро вытирает слезу, выкатившуюся из глаз.