Погода мне нравилась. Снежинки стальными иглами впивались в лицо, ветер нещадно дул в спину. Я совершил необходимые покупки и возвращался домой.
Я знал, что должен решить, как быть дальше. Я знал, что должен найти убийцу. Мне все еще требовалось время.
По дороге я купил несколько газет. Меня интересовали городские новости. Возможно, полиция нашла кого-нибудь. Я был уверен, что преступник оставил след, по которому будет легко его поймать.
Дома я по привычке заварил себе чай, включил телевизор и принялся изучать статьи. Мое чутье меня не подвело. На первой полосе были новости криминальной хроники как раз по нужному делу.
Мне пришлось перечитать статью несколько раз. Строки плыли перед глазами, сливались и казались белыми. Я просто не мог читать.
Кровавая Охота.
Так называлась статья, а ниже располагалась подпись более мелким шрифтом — полиция и прокуратура бездействуют, в городе орудует серийный маньяк.
В статье говорилось о семи убийствах, совершенных в течение двух лет. Официальные власти отказывалась комментировать сведения. Журналист провел детальный анализ, сопоставив известные ему происшествия. Он не исключал, что есть другие случаи, о которых широкой общественности неизвестно.
Все жертвы были женщинами и относились к одному типу внешности — высокие, стройные, темноволосые.
Сообщали, что на лбу последней жертвы был нарисован кровавый крест, но нет данных, был ли подобный знак на остальных погибших.
Я знал, что не было.
Я сам отпустил Мертвой Девушке ее грехи.
Я чертил похожий крест дважды до того случая. Первый раз на сестре, второй раз на Пантере.
Вот только не на лбу, а на груди. Из-за крови крест было не различить. Я нарисовал его, повинуясь инстинкту. Это было моим последним словом.
Но сейчас речь о другом.
Статья открыла мне глаза на поразительную закономерность, которой я раньше не замечал. Я не читал газет и не знал, что были подобные убийства.
Я понял, что упустил суть. Я полагал, что Мертвую Девушку убил кто-то из ее знакомых, кто-то, кому она доверяла, и для этого человека убийство было спонтанным действием.
Я думал, что преступник оставил улики, по которым его легко отыскать.
Я не принимал во внимание то, что этот человек мог оказаться маньяком.
Картина преступления казалась мне слишком хаотичной и совсем неподготовленной. Я привык систематизировать информацию, и мои работы были «чисты». Но у каждого свои вкусы. Я не обратил внимания на самое главное.
Глупец.
Я ненавидел Интернет и все современные технологии, но иногда пользовался ими. Это очень облегчало некоторые задания, давало необходимую информацию. Я включил свой ноутбук и начал искать данные по интересующим меня преступлениям.
До прихода Китаяночки оставалось пять часов.
Меня тошнило настолько сильно, что я больше не мог продолжать. Я закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, дрожащими пальцами продолжал сжимать ноутбук. Я отказывался верить фактам.
Я думал, я убил его.
А он продолжал убивать.
Как? Как это возможно?
Я пошел на кухню, достал свои таблетки и запил их вином, которое купил для свидания с Китаяночкой. Я понимал, что нельзя смешивать лекарства с алкоголем, однако мне стали безразличны все вероятные последствия.
Я думал о нем.
Он остался в живых и продолжал убивать. Он хотел крови. Это был его стиль — приносить хаос, разрушать, отравлять мое существование.
Я думал, я убил его. Еще тогда, после Пантеры.
Я ошибался.
***
Я помню, как плакала мама, когда нам позвонил следователь. Мы поехали на опознание, и там у нее случился гипертонический криз.
Я был поражен тем, во что превратилась моя сестра.
Она была очень красивой. Не такой, как Мертвая Девушка или Пантера. Совсем другой, но очень чистой и невинной. Ей едва исполнилось двадцать лет, и она казалась мне ангелом. Мама не выдержала ее смерти, скончалась вскоре после похорон.
Моя сестра выглядела как одна огромная кровавая рана. Я не думал, что столько крови может находиться у человека внутри. Когда никто не видел, я начертил крест на ее груди. Я хотел оставить ей что-то на прощание.
Полиция очень быстро нашла виновного. Им оказался парень из университета, в котором училась моя сестра. Я не верил, что он настоящий убийца, хотя окровавленное орудие преступления обнаружили именно в его квартире.
Я чувствовал, что этот бедняга не замешан. Не каждый способен убивать. Необходима особая степень безразличия к происходящему.
Я хотел отомстить, но не мог.
Я не знал, где искать настоящего убийцу.
Прошло время, я повстречал Механика, начал зарабатывать деньги, познакомился с Пантерой. Она была прекрасна, часто играла мне на рояле. Она играла так, что порой я начинал верить в Бога. Я ничего не смыслил в музыке, но ее музыка заставляла меня растворяться.
Мы плавали в море и целовались. Была ночь, и звезды сияли с небес. Мне казалось, что мы плывем по безграничному кровавому океану.
Она подарила мне настоящее счастье.
Я даже захотел узнать ее имя, хотя я не слишком жалую имена, предпочитаю собственные прозвища, которые просты и понятны.
Она была моей Пантерой, моей хищницей, палачом и отрадой. Она была сладчайшим из ядов, настоящей отравой.
Я знал, что сердце перестанет биться, если я потеряю ее.
И я ее потерял.
Вернее, я нашел ее. Мертвой. В нашей квартире.
Там было столько крови. На полу, на стенах. Повсюду.
Я люблю смотреть на кровь, но тогда мне показалось, будто я ослеп. Это был тот самый хаос, который я видел прежде. В морге. На процедуре опознания моей сестры.
Сомнений не оставалось, здесь действовал один и тот же человек.
Мне пришлось пытать и убить Механика, потому что он скрывал убийцу Пантеры.
А потом... потом я все-таки добрался до этого гада.
На моей груди остались шрамы, оставленные его ножами. Но ему досталось больше. Я был уверен, что убил его. Я помню, как сбрасывал тело с обрыва.
Он выглядел мертвым, пульс не прощупывался.
Проклятье, еще тогда мне казалось подозрительным, что подонок ухмыляется. Не дышит, изранен, а скалится. Никогда не забуду эту искаженную судорогой ухмылку.
Он отобрал у меня все, что я любил. Мою сестру, мою мать, мою Пантеру. Даже Мертвую Девушку. С другой стороны, я бы никогда не смог полюбить ее живой. Да, пожалуй, за нее я мог быть действительно благодарен.
Я думал, что уже не смогу ничего чувствовать.
Но я чувствовал.
Почему я не узнал его почерк сразу?
Я же так скучал, мне давно не попадались достойные противники.
***
Я нашел все случаи, упомянутые в статье. Я понял, что он делает это для меня. Он убивал, чтобы я заметил его и понял, что он снова рядом. Он не мог знать, что я не читаю газеты и мне безразличны новости.
Его стиль не изменился. Оружие — нож. Способ убийства — хаос. Множество ножевых ранений. Все жертвы очень похожи на мою Пантеру. Высокие и худощавые, с длинными темными волосами.
Я проверил время.
До прихода Китаяночки оставалось полтора часа.
Меня снова тошнило.
Я вышел на балкон, решил перекурить. Таблетки не помогали успокоиться. Снег мело со страшной силой. Мне удалось зажечь сигарету с пятой попытки. Я чувствовал, как холод ползет по спине. Температура опустилась явно ниже нуля. Голова раскалывалась на части. Я старался загнать боль поглубже, туда, откуда ей будет не выбраться.
Нужно отдохнуть.
Потом.
Нужно выспаться.
После.
Когда все будет окончено, я смогу насладиться отпуском.
Щелчок замка заставил меня подобраться в мгновение ока.
Я знал, что у Китаяночки нет ключей, а больше у меня гостей быть не могло. Я потушил сигарету и щелчком пальцев отправил окурок подальше.
Звук осторожных шагов эхом пронесся по моей полупустой гостиной.