Вормер Лаура Ван - Последний любовник

Так устроена наша жизнь. Все зависит от того, как ляжет карта.

— Надо же, — говорит мама, когда мы выходим из каслфордского культурного центра, где проходят лекции по истории. — Я и не знала, что Ройсы уничтожали индейские племена! Варварство какое! — Она умолкает, как всегда, когда случайным образом осудит кого-то.

— Ты права. Как можно обрубать собственные корни? — соглашаюсь я. — Зато Ройсы унаследовали немало денег от своих предков.

— Теперь от этих богатств почти ничего не осталось.

По улице нам навстречу движется группа людей, пользующихся уважением в Каслфорде. В течение этого дня мы уже не впервые встречаем знакомых женщин и мужчин, которые вместо приветствия начинают перешептываться, глядя на нас с неприязнью.

Мама подхватывает меня под руку. На лице ее написано: «Если хотите обидеть мою дочь, вам сначала придется иметь дело со мной».

— Здравствуй, Белл, — неожиданно говорит одна из женщин.

— Добрый день, — с достоинством отвечает мать.

Еще приветствия, затем тишина. Мама чуть подталкивает меня вперед.

— Вы знакомы с моей дочерью Салли?

Слышатся неуверенные «да» и «привет», хотя я ни с кем лично не знакома.

— У нас чудесные новости, — объявляет мама как ни в чем не бывало.

На лицах собеседников появляется некоторое любопытство. Конечно, им интересно знать, чем еще я прославилась, кроме роли в любительском порно.

— Что за новости? — спрашивает одна из женщин.

— Салли предложили отличную работу в «ДБС». Серьезная должность, скажу я вам.

Ахи и вздохи вокруг. Начинается разговор о том, что многие покидают Каслфорд, пытаясь сделать карьеру в крупных городах Америки.

— Но ты же не бросишь Каслфорд, Салли?

Несчастные родители, покинутые собственными детьми, оставшиеся прозябать в провинциальном городишке! Вяло бурлящий котел с несколькими тысячами жителей.

— Ну уж нет, — задорно отвечаю я. — Не дождетесь! От меня так просто не избавиться.

Настроение группы резко меняется. Все начинают говорить смелее, выражают восхищение мной и моей матерью. Как мило! Наконец мы расстаемся с нашими собеседниками. Мама поворачивается ко мне:

— Мы заткнули их за пояс, дочка. — Она смеется.

Это была идея матери — пройтись по всем центральным улицам вместе, как бы говоря, что нам нечего стыдиться. Мама хотела всем показать, что гордится мной.

Я обнимаю ее.

— Неплохо бы нам подкрепиться, — говорит она и указывает на небольшой тент впереди. — «У лосей» так уютно. Пошли? — И не дожидаясь ответа, мама уверенно расправляет плечи и увлекает меня за собой.

— Вкуснятина! — Я впиваюсь зубами в сочный хот-дог.

Мама улыбается с набитым ртом. Ей ужасно хочется выглядеть достойно, но сандвич с говядиной и горчичным соусом такой аппетитный, что она откусывает его огромными кусками. Уже сорок лет миссис Стеновски готовит превосходные сандвичи «У лосей». Мы ходили сюда еще с отцом. Кухня здешней хозяйки особенная, со своими секретами.

Следующая наша остановка будет в заведении под названием «Архангел Михаил», где готовят чудесные жареные пирожки с разными начинками.

— Вы просто чудо, — говорит мама хозяйке «лосей», прежде чем уйти.

— Да неужто? — Миссис Стеновски добродушно усмехается из-за груды сосисок и котлет. — А я вот подумываю упомянуть вас в своем завещании, Белл Харрингтон. Честное слово!

— Да вы всех нас переживете!

Мы вытираем руки, натягиваем перчатки и выходим на улицу. По всему городку развешаны флаги и цветные ленты. Историческая неделя в разгаре. На здании выставки, оставшемся позади, большой плакат с благодарностью хозяевам казино «Токана». Моя заслуга, если помните!

На центральной улице толпы людей. Многие здороваются, но я не могу избавиться от ощущения, что меня пытаются представить без одежды.

Неожиданно мамина рука на моем локте каменеет. Тут же вижу причину ее волнения — миссис О'Харн. Она продает семена и рассаду (благотворительная акция) под навесом «Последней воли ирландца» — цветочного магазина. Как нам поступить? Окружающие чувствуют наше замешательство: некоторые притормаживают и замолкают в ожидании развития событий.

С прямой спиной мама делает несколько шагов к магазину.

— Неужели это томаты сорта «бычье сердце»? — оживленно говорит она, тыча пальцем в лоток с рассадой, закрытый прозрачной пленкой.

Женщина за прилавком — миссис О'Харн — несколько секунд растерянно молчит, затем, опомнившись, так же неестественно весело щебечет в ответ:

— Неужели вы так сразу узнали? Всходы еще такие крохотные! Сразу видно профессионала!

Еще несколько минут они разговаривают в таком же стиле — избегая встречаться глазами, всплескивая руками и вежливо улыбаясь. Речь идет о замеченной матерью рассаде — странно изогнутом стебле данного вида томатов, крупных, красивых, имеющих своеобразную форму плодов.

Мама приобретает пару лоточков с рассадой и передает их мне. Расплатившись, мы движемся дальше. За нашей спиной раздается взрыв смеха. Боковым зрением замечаю, как миссис О'Харн негромко комментирует состоявшийся разговор кружку собравшихся зевак. Мама, услышав язвительный смех, собирается обернуться, но я одергиваю ее:

— Не надо! Я позабочусь об этом. Пошли дальше, и я открою тебе свой план.

Мы продолжаем свой путь вдоль улицы, здороваясь с прохожими, заглядывая в лавки. Я негромко рассказываю матери, что уже успела сделать для достижения цели и что еще собираюсь. Больше всего ее удивляет, что я смогла вовлечь федералов в столь неоднозначное дело.

— Но неужели они не могут просто выдвинуть против Филиппа обвинение? Наказать? Оштрафовать, на худой конец?

— У них еще мало доказательств, мама. Пока остается ждать.

Она вздыхает:

— Ведь так несправедливо, что он чувствует себя здесь королем. С ним нужно поквитаться!

— Я сделаю это, не волнуйся. Скоро, очень скоро.

Мы как раз собираемся миновать «Салун Кленси», паб в ковбойском стиле. Все двери распахнуты, слышен стук пивных кружек и гул телевизора. Я вижу монитор, светящимся глазом уставившийся на меня, заставку Си-эн-эн и… не веря своим глазам останавливаюсь в растерянности.

— Салли! — удивленно восклицает мать, которой я впихиваю в руки рассаду.

Я бросаюсь к бару. Из темноты слышится приветствие, но я даже не оборачиваюсь. Прижавшись к стойке, не отрываясь смотрю на экран.

— Господи, не может быть! — Желудок готов вывернуться наизнанку.

Как раз показывают машину «скорой помощи» и санитаров с носилками, на которых покоится укрытое неподвижное тело. Всюду полно полицейских, слышно завывание сирен. Комментарий в углу: «Калвер-Сити, Калифорния», за кадром голос ведущей:

— …Джонатан Смолл — глава отдела производства студии «Монарх энтертейнмент». Полиция отказывается давать комментарии произошедшему событию, но наши источники сообщают, что Джонатан Смолл был как-то связан с Ники Арленеттой, известным гангстером, державшим в своих руках целый…

— Дорогая, — слышу из-за плеча голос матери.

— Это о моем знакомом. — Я готова расплакаться. — О чем был репортаж? — спрашиваю бармена.

— Какого-то парня замочили, — равнодушно отвечает тот.

— Какого? Кого именно?!

Сбоку от меня просыпается мужчина, явно перебравший с напитками. Он поднимает на меня мутные глаза и бормочет:

— Речь про этого, как его, со студии.

— Это его убили?!

— Не-е… — криво ухмыляется пьянчуга. — Это он замочил мафиозника! Хороший мужик, правильный!

— И это твой друг? — пытливо спрашивает мама.

— Эй, леди, — вспоминает бармен о своих обязанностях. — Пиво будете или устроим здесь конференцию садоводов? — Он недовольно тычет пальцем в рассаду, стоящую на стойке бара.

Понимая, что федералы не всесильны и могут не суметь защитить его семью от Арленетты, Джонатан Смолл, он же Тейлор Презарио, решил сам разобраться с ненавистным врагом. Он связался с Ники и сказал, будто знает, что за Американской федерацией технологий теперь стоит Арленетта, а потом пригласил гангстера в свой офис, чтобы обсудить дальнейшее сотрудничество Американской федерации технологий и «Монарха».