Бытует мнение, что преступные организации не должны существовать, но семья Петровича играет важную роль. Многие семьи питаются от доходов Братвы. А если не Сергей будет контролировать потоки продаж оружия и наркотиков, то за него это сделает кто-то ещё. Преступность никогда не исчезнет. Её можно только сдержать.
Однако я молчу, ведь Сергей действующий глава Братвы, и в его распоряжении находятся все её ресурсы. Были в семье те, кто с религиозным фанатизмом был предан Сергею, как главе семьи.
Я не обращаю внимания на раздражение Сергея, ведь подозреваю, что он звонит потому, что я слишком долго тяну с этим бухгалтером, мистером Брауном. И его слова тут же подтверждают это.
— Эта работа заняла уже целый месяц твоего времени. Это феноменально. Что, наш бухгалтер настолько умён? — спрашивает Сергей.
«Достаточно умён, чтобы украсть твои миллионы», — думаю я, но знаю, что лучше сказать другое.
— Это деликатная работа. Я не хочу привлекать ненужное внимание.
— Просто накачай его и верни назад, — командует Сергей.
— Ты хочешь, чтобы эту работу сделал кто-то другой? — спрашиваю я.
Сергей резко выдыхает, а затем раздаётся резкий звук, будто он ударяет чем-то о деревянный стол. «Ебарь». Он обзывает меня, но пытается сделать вид, что это смех. Мы оба знаем, что это не шутка.
Я жду.
— Дай мне чёткие временные границы. Когда ты закончишь? У меня есть другое задание для тебя.
Я пожимаю плечами, но он не может этого видеть.
— Ты не единственный, у кого я беру заказы. У меня есть работа, которая ждёт меня после. А потом посмотрим.
— Слушай меня, маленький засранец, — Сергей теряет контроль и переходит на крик. — Ты родился в сточной канаве от шлюхи, Братва подобрала тебя и сделала из тебя того, кем ты являешься. Ты принадлежишь нам.
— Обзывание моей мёртвой матери шлюхой не ускорит эту работу, — отвечаю я мягко, так крепко хватаясь за стол, что кровоток в руке замедляется.
Сергей снова сыплет проклятья:
— Пиздец нахуй блядь! Я знаю, где ты. Если не закончишь работу за неделю, станешь следующей целью.
Чёртова фигня. Это всё, что у него есть против меня? Я чувствую себя оскорблённым отсутствием у него творческой инициативы, но мысль о том, что он знает о моём местоположении, беспокоит меня. Мне необходимо закончить с господином Брауном просто для того, чтобы обеспечить безопасность Дейзи. Мне не нужна улучшенная версия Богдана в городе.
Мне нужно увидеть, как Дейзи стреляет из пистолета. Нужно, чтобы он у неё был.
Некоторое время спустя я следую за Дейзи на работу, чтобы убедится, что она благополучно устроилась внутри. Снаружи я присматриваюсь к кабелям питания и проводам, они помогут контролировать всё удаленно. Я должен был сделать это ещё несколько недель назад. Чувствуя себя немного лучше от того, что Дейзи в безопасности, я отправляюсь в её жилой комплекс. Меня ждёт мистер Браун.
Я не стучу. Дверь легко открывается для меня, из предварительного поиска я знаю, что мистер Браун держит только одно оружие, в тумбочке. Зачем позволять злоумышленнику зайти так далеко прежде, чем поставить хорошую защиту? Это же бессмысленно. У меня есть растяжки на двери, которые очень легко поставить вместе с банками или колокольчиками и очень трудно «обезвредить», если вы снаружи. Эти меры безопасности низкотехнологичны, но мистер Браун не потрудился использовать даже их. Его потеря.
Даже его маленькая собачка не сможет его защитить, так как она заперта с ним в спальне. В передних комнатах квартиры темно, что позволяет мне передвигаться незаметно.
Я переставляю неудобный металлический стул в гостиной. На нём мистер Браун будет сидеть, а здесь буду стоять я.
Здесь нет поверхностей, к которым было бы приятно прикасаться, даже в перчатках.
— Мистер Браун, — зову я. — У вас посетитель.
Звук моего голоса будит собаку, которая, в свою очередь, будит мистера Брауна. Я стою в углу, на случай, если он решит сначала стрелять, а потом задавать вопросы. Хотя это излишняя мера предосторожности. Мистер Браун, вероятно, никогда не спускал курок, в отличие от Дейзи.
— Кто там, Орешек?
Орешек? Я передёргивает от имени собаки, выдуманного извращённым умом мистера Брауна. Собака послушно вскакивает и тявкает на меня. Я встаю на колени и даю ей одно из специально заготовленных мною лакомств. И тут над моей головой просвистывает пуля.
Мои брови подлетают от удивления. Мистер Браун, фактически, выстрелил в меня, а промахнулся лишь потому, что я наклонился покормить его собаку. Я по-прежнему сижу, мои глаза уже привыкли к темноте, и мне видно, как он размахивает пистолетом. Придётся разоружить его.
Я скармливаю Орешку последний кусочек и украдкой двигаюсь вокруг мистера Брауна. Он не чувствует меня, я легко могу встать позади и вытащить пистолет из его руки.
Он маленький и лёгкий. Может, отдать его Дейзи? Нет, Дейзи не должна прикасаться к грязи, принадлежавшей мистеру Брауну.
Я указываю пистолетом на стул:
— Пожалуйста, присаживайтесь, мистер Браун.
— Я не мистер Браун. Вы ошиблись, — говорит он, но, тем не менее, подчиняется.
— Джордж Франклин, бывший сотрудник Братвы Петровича? В настоящее время в бегах?
Мистер Браун задыхается, а затем начинает умолять:
— Чего вы хотите? У меня есть деньги. Много денег. Я дам вам всё, что угодно.
Эти встречи всегда настолько однообразны, что я не удивлюсь, если у преступников где-то есть сценарий для таких ситуаций, согласно которому в случае пленения использовать эти реплики для переговоров. Увы, похоже, это работает от случая к случаю, иначе он бы не предлагал взятку.
— У вас есть информация, которую я хотел бы получить, мистер Браун, — повторяю я. — Вы настолько тупой и жадный, что украли деньги у Братвы, но мне плевать. Меня больше заботит то, почему Сергей устранил Александра Зотова.
Я поднимаю руку, чтобы прекратить пререкания:
— И я знаю, что дочь Сергея здесь ни при чём.
Мистер Браун закрывает рот, а затем снова открывает:
— Я не совсем уверен, почему это произошло.
— Ну, тогда, — я поднимаю пистолет мистера Брауна и направляю его на него, — нам не о чем торговаться.
— Подождите, подождите, — он поднимает руки. — Я слышал, как они ругались о работорговле. Александр не считал, что Братва должна входить в этот бизнес. Оружие, наркотика — да, но люди — нет.
Я опускаю пистолет и жестом позволяю ему продолжать.
— Александр сказал, что дети это слишком. Он не хотел в этом участвовать и сказал, что дядя Сергея никогда бы не залез в это.
— Это всего лишь повод, неужели Александра это действительно беспокоило?
Ох, уж этот Александр с его извращённой моралью.
Мистер Браун качает головой.
— Я не знаю, не задумывался об этом. Теперь у вас есть информация, и вы можете оставить меня в покое.
Невероятно наглая просьба, но почему бы и нет.
— Немного информации, и вы ждёте, что я отпущу вас? Кто же, ты думаешь, послал меня?
— Сергей, — угрюмо отвечает мистер Браун. Он смотрит на свои ноги, а затем на свою собаку, которая так и не отошла от меня.
— Вы думаете, что я могу вернуться к нему и сказать, что работа не выполнена, без уничижительных для себя последствий? — я качаю головой. — Не держи меня за глупого ребёнка.
— Чего ты хочешь от меня? — мистер Браун поднимает руки в мольбе. — Я дам тебе всё, что угодно.
— У тебя нет никаких идей, да?
— Да!
Он готов согласиться на любое условие.
— У тебя есть план на непредвиденный случай? Ты думал, что просто возьмёшь деньги, сбежишь на Средний Запад и никто не будет тебя искать?
— Да, — мистер Браун начинает плакать и пошатываться на своем стуле. — Я слишком долго убегал. Я остановился здесь просто потому, что устал.
— Тогда ты дашь мне информацию, которую хочет Сергей. Потому что он не просил убить тебя, он просил доставить тебя домой.
Это пугает мистера Брауна ещё больше. Он обнимает себя и начинает открыто рыдать:
— Не отправляй меня назад. Просто убей прямо сейчас. Обещай мне.
Я потираю надпись на груди. Смерть — милосердие. Этот человек понимает. Конец — это только начало. Оставаться в живых, когда твою семью пытают, когда пытают тебя — это хуже, чем смерть. Я приношу милосердие.