Сергей, чьи финансовые ресурсы могут соперничать с нефтяными магнатами, никогда не завоюет такого уважения, как его сверстники, потому что он всего-навсего пиявка. Он организовывает сделки, но ничего в них не вкладывает. Оружие, которым он торгует, запятнано чужой кровью. Он транспортирует грязь из богатой Украины в Россию. На Украине он оставляет огромные дыры, которые заполняет мусором. Это наследие Сергея.
Разрушение и отходы.
И вдруг я понимаю, что двигало Александром. Для всех, кто любил Братву, — а Александр любил — падение Сергея в пропасть с продажей девушек больным иностранцам и подсаживанием на препараты своих же людей означало гибель Братвы. Вскоре не останется ничего, кроме дырки от бублика. Он никогда не сможет трахать приличных женщин или пить водку в шикарных клубах, ведь он всегда был другим.
У меня не осталось верности к банде, но для Василия — это вся его жизнь. Верность Дэниела более замкнутая, но я намерен доверять ему, несмотря на его преданность и цели. Если я хочу увидеть Дейзи живой, у меня нет другого выбора, кроме как опереться на чужое плечо.
Ведь легче схватить одного мужчину на публике, чем женщину, запертую в ловушке.
Меня раздражает ожидание, так как всё это занимает слишком много времени. Василий вернулся в штаб-квартиру Братвы. У него нет причин ехать на склад, пока его не позовут. Я никому не доверяю. Моё доверие едва ли распространяется на Дэниела и Василия, хотя оба уверяют меня, что Сергей серьёзно намерен сохранить девственность Дейзи для продажи.
Сделка может состояться уже на этой неделе.
Семья Магвенодовых — моя приманка. Магвенодовы — те, кем стремится стать Братва или, по крайней мере, Сергей. Глава семьи Магвенодовых — миллиардер с домами в Лондоне, Гонконге и Нью-Йорке. Они владеют британской футбольной командой и обедают с князьями и царями. Их имена шепчут с завистью и благоговением, и для них нет закрытых дверей.
У старшего сына семьи печальный вкус на парней, что в России ещё хуже, чем поедание дезоморфина за обеденным столом. Лучше разрушать своё тело наркотиками, чем быть развратником. Мне неловко, что придётся использовать Льва, но я и так в отчаянии. Не знаю, одобрит ли Дейзи использование таких ресурсов для её освобождения. Мои методы могут быть сомнительными, но они всегда эффективны.
Я решительно подавляю в себе любые потуги совести. Происки в квартире любовника, фотографирование, будто я низкосортный шпион — это унижает нас обоих. Но я бы сделал это, даже если бы мне пришлось есть мусор, чтобы спасти Дейзи.
Я жду у выхода почти весь вечер. Отца Льва, на самом деле, больше должны беспокоить интимные романтические свидания его сына — как парень Льва готовит для него ужин или как Лев дарит мужчине шубу, — а не их сцены сексуального характера. Ведь у отца Льва тоже есть свои извращения, но они более приемлемы для общества. Тем не менее, ориентация его сына подходит для шантажа.
— Лев Дмитриевич Магвенодов, — спокойно говорю я, когда он выходит из здания.
Бездумный взгляд изменяется и становится настороженным. Этот человек не идиот, ведь тот, кто поджидает у выхода из дома твоего любовника, не принесёт хороших новостей.
Я ждал в тени, на случай, если Магвенодов решит стрелять и бежать, но он не делает ни того, ни другого. Вместо этого он идёт прямо ко мне, и из-за того, о чём я собираюсь его попросить, во мне растёт неловкость.
— Как Вас зовут? — спрашивает он.
— Я — Николай Андрюшко, — отвечаю.
— Вы потерялись?
— Нет, я не потерялся.
Я останавливаюсь и принимаю взвешенное решение. Достаю из-за спины камеру, вынимаю из неё карту памяти и прячу в карман. Если у него есть мозги, то он поймёт, какие у меня рычаги, а если он так глуп, чтобы не распознать опасность, ему же хуже.
— Мне нужна Ваша помощь.
Я выхожу из тени и держу руки открытыми, давая ему понять, что не представляю угрозы.
— И что я получу взамен? — спрашивает Магвенодов.
— А что Вам нужно?
Магвенодов смотрит на окна квартиры своего любовника:
— Мне всё равно, какие фотографии Вы сделали. Я испытываю лишь облегчение от того, что не нужно больше прятаться.
Не на такой ответ я рассчитывал, и потому выжидаю. Смело и умно, но не для такого терпеливого человека как я.
Магвенодов вздыхает:
— Чего Вы хотите? Денег? Связей?
— Нет. Я хочу, чтобы Вы встретились с Сергеем Петровичем. На публике. Завтра утром. В десять.
— Бандит? Во что Вы пытаетесь меня втянуть?
— У меня есть… — я подбираю слова, понимая, что всё делаю правильно, — любимый человек, которого похитила Братва. Послезавтра Сергей Петрович перестанет существовать, а Братва будет Вам должна и сделает что угодно.
— Вы можете давать мне такие обещания?
Магвенодов достаёт пачку сигарет и вытаскивает два свёртка, предлагая один мне. Я протягиваю ему зажигалку. Когда он начинает прикуривать, я думаю, что не такой уж он и умный. Он дал мне оружие и склонил передо мной голову. Не всех воспитывал Александр.
— Да, — я глубоко затягиваюсь, вдыхая никотин, как кислород. Магвенодов курит медленно, не спеша, будто наслаждаясь кружечкой кофе после обеда. Я начинаю терять терпение и хочу перейти к следующему шагу.
Он медленно кивает, как бы внутренне соглашаясь с самим собой:
— Хорошо, я это сделаю.
— Отлично. Завтра, в ресторане гостиницы Балчуг, в десять, — даю я инструкции. — Если Вы не придёте, Вам будет плохо.
Предупреждения излишни, а потому Магвенодов закатывает глаза:
— Не держите меня за ребёнка. Вам нужна услуга, и я её предоставлю, — он слегка ударяет себя в грудь. — В Балчуге мы сможем смотреть на Кремль, пока будем есть. Это так пошло.
— Вам нужно лишь занять его минут на двадцать. Ничего ему не предлагайте. У Сергея Петровича от одной только иллюзии возможности коленки затрясутся. В ресторане прозвучит сигнал тревоги, когда всё произойдёт. Убедитесь, что Вам никто не помешает.
Магвенодов кивает, но я заставляю его повторить инструкции:
— Ничего не предлагать и не вмешиваться.
Я коротко киваю в знак подтверждения. Магвенодов отворачивается и собирается уходить, но я хватаю его за запястье:
— Завтра Вам надо подумать о Лондоне или Швейцарии. Там дышать будет легче.
И затем я ухожу, растворяясь в тени. Следующий шаг игры сделан. Позади я оставляю свой единственный козырь, но это приносит мне чувство облегчения. Я оставил Магвенодову карту памяти с изобличающими фотографиями.
Глава 14
Мой номер в гостинице «Метрополь» тщательно обставлен. Я скатываю ковёр «Обюссон», полностью покрывающий вековой паркетный пол. После революции в этих комнатах жили большевики, и есть какой-то знак в том, что Сергей встретит свою судьбу именно здесь.
Я принёс сюда набор, включающий в себя полиэтиленовую плёнку, пистолет, купленный на улице после моей встречи с Магвенодовым, таблетки цианида, а также чёрный вещевой пакет, который подойдёт для транспортировки тела. Беглый взгляд по комнате убеждает меня, что всё в порядке. Мне не хватает только двух частей — Дейзи и Сергея.
Так как я никогда не смог бы попасть в дом Сергея самостоятельно, мне нужно его выманить. Поэтому пришлось оставить Дейзи Дэниелу и Василию. Я больше часа спорил с этими двумя, но Дэниел был очень решителен в том, чтобы не оставить нам шанса на воссоединение. С болью в сердце, я поехал на встречу с Магвенодовым.
Сейчас в роскошном гостиничном номере нет никого, кроме меня, но мне всё равно. Я не хочу спать, зная, что Дейзи в опасности где-то там. Неизвестность пронзает моё тело, словно тысячи кинжалов, ведь с ней может случиться всё что угодно. Я использую все известные мне способы, чтобы привести своё тело в состояние спокойствия. Завтра мне нужно быть свежим и готовым ко всему. В конце концов, меня окутывает дремота.
Я просыпаюсь несколько часов спустя. Утро ещё не наступило, но отдыха мне хватит.
Должно хватить, потому что больше мне его неоткуда взять. Я приезжаю на встречу с Петровичем и сижу в арендованном седане, наблюдая за движением. Наверное, Дейзи было очень страшно, когда они собирались отрезать ей палец. Во мне кипело желание разорвать эту машину, но я должен был сидеть и ждать.