Anastay - Последняя из рода Блэк

Том покосился на меня и ничего не сказал.

Беллатрикс все еще спала, а мы с Томом поперлись инкогнито в Аптеку Дублина, где я последнее время повадилась покупать зелья. Потому что зелья там были на высоком уровне, а моральные принципы продавцов — на низком. Мы прикупили несколько неплохих восстанавливающих отваров, подходящих для магглов и прочих лишенных волшебства существ, и вернулись домой ближе к ночи, когда небо уже сияло звездами. Я как-то забыла, что это была пятница. И что я собиралась заглянуть к Снейпу вечерком. И даже за каким-то чертом его об этом предупредила.

Поэтому когда я столкнулась с ним на лестнице на свой чердачный этаж, то чуть не выронила все зелья.

Он посмотрел на логотип на бумажном пакете из Аптеки и приподнял бровь. Бросил подозрительный взгляд на Тома, который поднимался следом за мной.

— Что ты опять затеяла?

— Ничего, — я передала пакет Тому, и тот обогнул нас, приложил руку к двери в комнату, где спала тетя Белла, и скрылся внутри. — Может, чаю? Я бы еще и поела…

Я взяла его за руку и попыталась утащить вниз, но он застыл, как скала.

— Кто там у вас?

— Никто.

Он почему-то не поверил.

Подошел к двери и кивнул, чтобы я открыла. Почувствовал защиту.

— Северус, — я вздохнула, и у меня почему-то похолодели пальцы.

— Открывай.

— Нет.

Снейп глубоко вдохнул. Его лицо было бледнее обычного.

— Грета, — звенящим от напряжения голосом произнес он. — Ты помнишь, что я легиллимент? Я догадываюсь, кто за этой дверью. Открывай.

Избегая смотреть ему в глаза, я приложила свою руку, и дверь открылась.

— Ну? — грубо спросил Том, который только и успел, что достать из пакета зелья и расставить их на крохотном столике рядом с кроватью, где беспокойно спала Беллатрикс.

Снейп длинно выдохнул сквозь сжатые зубы. В черных глазах, таких ярких на мертвенно-бледном лице, промелькнул ужас. Он резко развернулся и вылетел из тесной комнаты, чтобы, забыв о своей хромоте, бэтменом стремительно сбежать вниз по лестнице.

— Северус!

Я догнала его только на втором этаже. Схватила за руку.

— Северус, прости! Она сама… просто пришла… — пролепетала я, вглядываясь в его лицо. Он на меня не смотрел вовсе, стиснув зубы и сдвинув брови. — Ну, хочешь, я от нее избавлюсь? Сдам в Мунго? Или совсем избавлюсь? Северус!

Он сбросил мою руку и широким быстрым шагом сбежал до первого этажа. Хлопнула дверь чайной. И все. Тишина.

Черт. Черт.

Это же надо быть такой дурой.

Я достучалась до него только вечером в субботу. Он открыл свои хогвартские комнаты слегка помятый и лохматый. Пропустил меня внутрь, где в сумраке сильно пахло какими-то знакомыми травами.

— Не делай такое виноватое лицо, — хрипло сказал Снейп. — Ты ни в чем не виновата, — он сел в кресло, а я — на его подлокотник, который в прошлый раз расковыряла.

— Виновата. Что совсем не подумала о том, что…

Я не смогла сформулировать, и Снейп криво усмехнулся.

— О том, что мне все еще снятся кошмары? Я тебе говорил. Я привык к кошмарам.

Я дотронулась до его неожиданно шершавой щеки. Надо же. Впервые вижу его небритым.

— Перестань, — он поймал мою руку и сжал в своей. — Хватит с меня твоей жалости.

— Она спятила. Я имею в виду, натурально спятила. Это и Рита подтвердила, а она в этом разбирается, — непонятно зачем сказала я. — Я хотела отдать ее в Мунго, там как раз палата рядом с Лонгботтомами свободна. Но раздумала.

— У тебя отвратительное чувство юмора, — пробормотал Снейп.

— Ты уже говорил.

Снейп помолчал.

— Она так и будет жить рядом с тобой? За одной стеной Грейбек, за другой… она?

— Я не знаю. Я вообще не знаю, что с ней делать.

— Ты не несешь за нее ответственность, Грета.

Вообще-то, несу.

— Если хочешь, я отправлю ее в Мунго, — предложила я.

— Поступай, как считаешь правильным.

— Просто понимаешь, она оказалась никому не нужна — ни по ту сторону, ни по эту. А она сейчас беззащитней хаффлпаффца. Называет меня Вальпургой, в глаза заглядывает.

Снейп тяжело на меня посмотрел.

— В очередной раз убеждаюсь в том, что твое место на Гриффиндоре. Потому что так глупо… простить… из чувства жалости… способны только гриффиндорцы.

Я с покаянным вздохом прижалась губами к его шершавой щеке и как-то незаметно сползла с подлокотника к нему на колени. Он даже не стал ругаться и называть меня неприличной и неподобающей и как он там обычно говорит. Обнял меня и уткнулся носом в шею.

Так мы вроде как договорились о том, что теперь Беллатрикс будет жить в родовом доме Блэков.

На кухне было душно и вовсю пахло рыбными пирогами авторства Молли Уизли. В последнее время пожиратели вели себя все так же тихо, обсуждать на собраниях было особенно нечего, и в условиях этого затишья я иногда думала, что орденцы собираются в моем доме чисто, чтобы пожрать.

Мы были практически полным составом «Ближнего Круга», как я один раз это назвала, за что получила кучу возмущенных взглядов и воплей — в основном от Молли и Минервы, которые категорически не воспринимали мой юмор. Все ждали Дамблдора и Кингсли, которые задерживались в Визенгамоте, и тихо переговаривались между собой, с нетерпением ожидая момента, когда болтовня закончится, и Молли извлечет из духовки свои ароматные пироги. Я ее рыбные шедевры не очень любила — слишком много костей.

— А расскажи-ка нам, Блэк, — вдруг сказал Грюм, который до этого задумчиво крутил волшебным глазом и периодически подбухивал из фляжки. — Кто живет на крыше?

Я крутанула стакан с газировкой, краем глаза замечая, как выпрямился Снейп, который за стол не садился, а стоял у окна.

— Карлсон, блин, — досадливо ответила я, потому что никак не думала, что Грюм вынесет это на всеобщее обсуждение.

— На кой такой… — он грязно выругался, — ты ее притащила, аваду тебе в задницу?! — он подался вперед, сверля меня сразу обоими глазами.

Я пожала плечами и поморщилась, потому что теперь он стопроцентно привлек всеобщее внимание.

— Я ее не тащила.

— Скажи еще, она сама пришла за добавкой! — Грюм был страшен. Я думаю, на допросах в этот момент большинство уголовников начинали колоться от его грозного взгляда и слюны, брызгающей изо рта.

— Так и было, — я в свою очередь применила Волдемортовский взгляд, но на него он тоже не произвел никакого впечатления. Наверное, надо еще потренироваться.

— О ком речь, вообще? — встрял Сириус, почуяв неладное. Все же было в нем что-то от аврора, не зря учился много лет назад.

— О сестре твоей, — нехотя сказала я, потому что Грюм молчал, предоставив мне самой признаться. — Беллатрикс.

Нарцисса охнула, а Молли всплеснула руками.

— Чего?! — Сириус вытаращил глаза.

— Она… безвредна. У нее крыша поехала. Совсем, — сказала я, стараясь говорить спокойно под ошарашенными взглядами всего Ордена.

— Она, вроде, и раньше… — нерешительно начала Нарцисса, а я покачала головой.

— Сейчас по-настоящему. Как растение. Называет меня Вальпургой.

Нарцисса странно на меня покосилась, а Сириус вскочил и начал нервно расхаживать по комнате.

— Растение, — проворчал Грюм. — Однажды это растение прирежет всех вас ночью, — пригрозил он.

— Я же сказала, она безвредна.

Грюм прищурил глаз и ткнул пальцем в Тома, который стоял у стены, скрестив руки на груди.

— Он проверял?

— Иди, проверь сам, — огрызнулась я.

Грюм хмыкнул и выковырял свой магический глаз, чем вызвал тошноту у сидящей через два стула от меня Тонкс. Плюнул на него и принялся протирать салфеткой.

— Что, Блэк, совесть замучила? Жалко ее стало?

— Ну, замучила, и что? — я пощелкала пальцем по стакану, и газировка принялась с шипением испаряться.

— А за Амбридж не мучает? За Крэбба? Макнейра с Гойлом, которых ты заавадила, не мучает?

Я бросила на него злой взгляд.

— Чего тебе надо, Шизоглаз?

Он сунул глаз на место и удовлетворенно крякнул.

— Это хорошо, что мучает. Значит, ты еще не одна из них, — и он кивнул в сторону Снейпа.

— Иди в задницу.

Я покосилась на растрепанного Сириуса, на бледную Молли, на Люпина, который смотрел в стол.

— И что ты будешь с ней делать? — вернулся к теме Грюм. — Детишек пугать? Опыты ставить?