Anastay - Последняя из рода Блэк

— Грета, ты же не думаешь…

— Я думаю, мы победим, но предусмотреть нужно все варианты.

— Мы же не будем просто сидеть, пока остальные… — запальчиво начала Тонкс, и сникла под моим мрачным взглядом и Конфундусом.

— А теперь дружно протягиваем ручки и даем Нерушимую Клятву вести себя хорошо и заботиться о детишках, — я протянула им руку, и первой в мою ладонь легла ладонь тети Доры, потом, помедлив, подала руку Нарцисса, а потом — снова не без помощи Конфундуса, — Рита.

Вот и прекрасно.

Арк был бы доволен.

Они были готовы.

Наступление на школу планировалось на завтрашнее утро.

Грюм, который с потерей второй ноги теперь беспрестанно бухал и пялился в хрустальный шар, показывающий занимательное кино о жизни Питтегрю в режиме онлайн, сообщил об этом вечером. Где-то за час до ужина в Большом Зале.

— Мы должны эвакуировать учеников! — заявила МакГонагалл, когда мы расширенным составом Ордена заявились в учительскую. Под расширенным составом я имела в виду Дориана и Виктора, который обещал привести завтра четыре дюжины вампиров.

В учительской было душно, сильно пахло перегаром от Грюма, а воздух звенел от напряжения.

— Вы так думаете? — спросила я, опередив Флитвика и Дамблдора. — Вы хотите отправить вон четверть наших сил?

— Мисс Блэк! — возмущенно начала МакГонагалл.

— Грета права, — тихо и печально сказал Дамблдор. — Наши дети хорошо подготовлены к тому, с чем им предстоит столкнуться. Я думаю, мы должны предоставить выбор всем ученикам с пятого по седьмой курс — сражаться или спасать свои жизни.

Мы с Томом переглянулись.

«А я говорил, что он чертов шахматист. Почему бы не укокошить детишек, если на кону — победа».

Хорошо, что он хотя бы не сказал этого вслух.

Тем временем завязался короткий жаркий спор о том, кому именно предлагать выбор — только совершеннолетним или же действительно всем, начиная с пятикурсников. Причем Северус и Сириус в этот раз чуть ли не хором настаивали на одном и том же — допустить до участия в блокаде Хога только совершеннолетних.

— Что бы вы там ни решили, но со мной останутся оба Криви, — сказала я и встала, когда в учительскую заглянул Кричер.

— Вы не можете решать такие вопросы! — напала на меня МакГонагалл.

— Криви — мои лучшие бойцы! — отрезала я, протиснулась мимо Виктора и побежала за Кричером — прибыли Блинчик с Муромцем и еще семерыми наемниками.

На ужине в Большом Зале Дамблдор огласил новость о завтрашнем нападении. Всем ученикам, не достигшим семнадцати лет, он велел собрать вещи и к восьми часам явиться в Большой Зал для эвакуации — хогвартские эльфы должны были перенести их по домам. Совершеннолетним Дамблдор предложил выбор — остаться или эвакуироваться с остальными.

С его решением были категорически не согласны отдельно взятые храбрецы — в том числе Драко, Гермиона, Блейз, Симус и Невилл с Роном. Джинни тоже не хотела никуда ехать — и даже громко поскандалила по этому поводу с Молли. Я собиралась отправить ее вместе с Кристиной, тремя леди-мамашами и младенчиками в замок Гриндевальда, но настаивать не собиралась. В конце концов, взрослая уже девочка. Я в ее возрасте танки взрывала да министров похищала.

Дамблдор деликатно закрывал глаза на возраст желающих вступить в народное ополчение и совершенно не собирался помогать МакГонагалл, которая вела список, кого уже успели отправить, а кого нет. В итоге все те, кто хотел остаться, просто проигнорировали приглашение в Большой Зал.

Криви, как я и думала, никуда эвакуироваться не собирались.

— Ты же не думаешь, что мы пропустим все веселье? — спросил Колин, щелкая ручкой светового меча.

— На глаза МакГонагалл не попадайтесь, — только и посоветовала я.

Эвакуация продолжалась до полуночи.

В полночь я спустилась на полупустую кухню, где вяло шевелились замотанные эльфы, отрезала себе огромный кусок шоколадного масла и уселась на стул, чтобы подумать о вечном.

— Ты знаешь, все лирические герои в ночь перед решающей битвой задумчиво смотрят вдаль с самой высокой башни, — заявил голос над ухом. — А не жрут масло на закопченной кухне в компании эльфов! — Том оседлал соседний стул и отобрал у меня ложку, чтобы начать ей ковырять мягкий брусок.

— Рита сказала, ты просил ее позаботиться о Беллатрикс. Спасибо, Динки, — я взяла у эльфийки кружку горячего чая.

Том легко пожал плечами.

— Мне передались твои упаднические настроения.

Я вздохнула.

— От Геллы нет вестей.

— А я тебе говорил, — Том закатил глаза, — что он тебя кинет.

Я метнула на него грозный взгляд, но он и бровью не повел.

— Ты не видел Северуса?

— Видел. Он на самой высокой башне. Задумчиво смотрит вдаль, — насмешливо сказал он.

Я дала ему подзатыльник, встала и пошла искать моего профессора.

Черные волосы трепал ветер.

— Хочешь простыть перед завтрашним? — спросила я, подходя сзади. — Ты знаешь, что если произнести «Ступефай» с заложенным носом, можно вызвать дождь?

Он развернулся, в два шага подошел ко мне и обнял.

Мы стояли так вечность под ледяными порывами октябрьского ветра, и когда начали выдыхаться все согревающие чары, он сказал:

— Я, кажется, так ни разу и не сказал этого как следует, — Северус отстранился и взял мое лицо в свои теплые ладони. — Я люблю тебя.

— Тебе не нужно ничего говорить, — я запустила пальцы в его волосы. — Я это знаю. Всегда знала. Я тоже тебя люблю.

Завтрак проходил совсем рано. Длинные столы были заполнены до отказа — но на этот раз не только учениками: за ними сидели вампиры, орденцы, авроры, наемники. Вчера посреди ночи явились многочисленные Сандовали, в том числе родители Хорхе и даже дряхлый Ласаро, который долго тряс руку Дамблдору и что-то ему выговаривал. После Сандовалей неожиданно для всех явились Крам и Седрик Диггори — причем вместе. После одного из матчей по квиддичу, в котором они играли в составе разных команд, они встретились, все обсудили и оставили прошлое в прошлом. А потом вместе прямо с Чемпионата Европы отправились на помощь волшебной Британии. Уже под утро заявился Мигель, а с ним в компании — две дюжины наг, в том числе Кдан с копьем наперевес. Наги были прекрасны, неприступны и пока что с ногами, и привлекали взгляды всего зала.

Я нервничала, успокаивала дыхание по одной из техник Арка и то и дело поглядывала на двери Большого Зала.

И аккурат посреди завтрака они распахнулись.

Золотой смерч сбросил меховой плащ прямо на пол, крутанул башкой и увидел меня. Белозубо по-мальчишечьи улыбнулся, пронесся через весь зал и подхватил меня на руки, чтобы закружить.

— Гелка! — я потрепала его по голове, когда он поставил меня на ноги. — Ты почему так долго?! Самолет попал в пробку?!

— Не совсем, — он широко улыбнулся и посмотрел наверх, на зачарованный потолок Большого Зала. Как раз в этот момент, затмив небо, над нами пронесся огромный дракон.

— Привет, Гретка, — тут уж меня потрепали по башке — сзади подошел Бессмертный. — Ну что, шоу должно продолжаться? Из огня да в полымя? — веселился он, будто не воевать приехал, а барбекю на заднем дворе жарить.

Я счастливо вздохнула, послала воздушный поцелуй Северусу, который прожигал нас троих взглядом, и потащила их во двор — прочь от спешившего к нам Дамблдора.

— Я вам сейчас танки покажу.

Гелла со смехом подхватил меня под руку, а Бессмертный вдруг сузил глаза, выцепив взглядом кого-то за одним из столов.

— Погоди-ка… Муромец, сукин ты сын! Куда-а?!

В этот момент Муромец, который безуспешно пытался спрятаться за Крама, вскочил, перепрыгнул скамейку и помчался к выходу. Бессмертный, смахнув с головы свою вечную шапку-ушанку, что есть сил, погнался за ним следом.

— Муромец, ну, надо же! Не ожидал — а то бы предупредил, — сказал Гелла, весело глядя им вслед. — Твой паренек с дочкой Андрея шуры-муры крутил. Василиса ее зовут, может, слышала?

Я про Василису не слышала, и услышать не успела. И даже не потому, что нас настиг Дамблдор, у которого от быстрого бега встопорщилась борода.

Дверь зала снова с грохотом распахнулась, и Филч, запнувшись о плащ Гриндевальда, закричал:

— Они здесь!

Вот так это и началось.

Мы не успели сбегать посмотреть на гостей.

Большой Зал вдруг наполнил высокий холодный голос. Волдеморт толкал речь.