—Все так и есть — открыта, закрыты.
—Это сейчас, а вчера вечером Лиззи слегка побуянила.
Бекетт удивленно поднял брови.
—Неужели?
—Я впервые встретился с ней лично. Обходил вечером гостиницу, услышал наверху шум. Подумал, что кто-то из вас меня разыгрывает, ну и выругался. А Лиззи обиделась. Дала понять, что ей это не нравится.
Бекетт широко улыбнулся.
—Да уж, характерец у нее тот еще!
—Рассказываешь! Думаю, мы помирились, но на всякий случай, если она еще сердится.
—Мы здесь уже все сделали, — вмешался Райдер. — В номере «Оберон и Титания» тоже. Нужно закончить с карнизами и плинтусами в номере «Ник и Нора»[3], кое-что доделать в номере «Ева и Рорк»[4] и повесить в ванной комнате светильник — вчера его наконец привезли. В номере «Джейн и Рочестер» полно ящиков и коробок. Лампы, люстры, снова лампы, полки и бог знает что еще. Но все уберем.
Райдер постучал себя по голове, пес подошел к нему и уселся рядом.
—Видишь, у меня тоже есть список. Только я не записываю всякую ерунду в десятке разных мест.
—Крючки для купальных халатов, держатели для полотенец и туалетной бумаги... — начал перечислять Оуэн.
—Будут сегодня.
—Зеркала, телевизоры, щитки переключателей и лицевые панели для розеток, ограничители для дверей...
—Будут.
—У тебя записано, куда что устанавливать?
—Не нуди, тетушка.
—Еще потребуются указатели выхода. — Оуэн вошел в столовую, продолжая по списку. — Сюда повесьте бра. И еще шкафчики, которые мы сделали для огнетушителей, — покрасьте их и установите.
—Начнем, как только ты заткнешься.
—Буклеты, сайт, реклама, окончательная корректировка цен, специальные предложения, папки с информацией для каждого номера.
—Не мое дело.
—Точно. Считай, тебе повезло. Сколько потребуется времени, чтобы закончить проект булочной?
Оуэн повернулся к Бекетту.
—Я собираюсь отвезти все чертежи в контору по выдаче разрешений завтра утром.
—Отлично. — Оуэн достал мобильник, переключил в режим «Календарь». — Давайте-ка зафиксируем. Я скажу Хоуп, что можно начинать бронирование на пятнадцатое января. Устроим шикарное открытие тринадцатого, останется еще день, чтобы убрать после приема. И все, считай, закончили.
—Это же меньше месяца! — возмутился Райдер.
—И ты, и мы с Беком знаем, что работы здесь недели на две, не больше. К Рождеству управишься. Если на этой неделе начнем обустраивать номера, то к первому января все сделаем, а сразу после праздников оформим страховку от перерыва деятельности предприятия. Останется две недели на всякую мелочовку и доработки. К тому времени и Хоуп сюда переберется.
—Я согласен с Оуэном, мы уже едем под гору, Рай, — заметил Бекетт.
Засунув руки в карманы, Райдер пожал плечами.
—Наверное, мне просто странно думать, что мы почти у финиша.
—Выше нос, — подбодрил Оуэн. — В таком месте, как это, всегда найдется работа.
Райдер кивнул. Задняя дверь открылась, потом закрылась, послышался топот тяжелых ботинок по кафельному полу.
—Ребята пришли. Берите инструменты и за дело.
Оуэн с удовольствием занялся карнизами. Время от времени приходилось отвлекаться — отвечать на звонки, отправлять сообщения или читать почту, но он не возражал. Для него телефон был таким же рабочим инструментом, как строительно-монтажный пистолет. В здании кипела бурная деятельность, гудели голоса, играло радио. Пахло краской, свежераспиленными досками и крепким кофе. Все вместе ассоциировалось с «Семейным подрядом Монтгомери» и напоминало об отце.
Всему, что Оуэн знал о плотничьем и строительном деле, его научил отец. И сейчас, спустившись со стремянки, Оуэн чувствовал, что отец бы ими гордился. Старое здание с выбитыми окнами, просевшими крылечками, обшарпанными стенами и покореженным полом они превратили в настоящее украшение городской площади. Оуэн подумал, что дальновидность Бе-кетта, мамино воображение и наметанный глаз, трудолюбие и мастерство Райдера, его собственное умение сосредоточиться на деталях, а также отличная команда воплотили рожденную за кухонным столом идею в реальность.
Он положил пистолет, размял плечи и оглядел комнату. Да, мамин наметанный глаз... Поначалу Оуэн был не в восторге от предложенного ею сочетания шоколадно-коричневого потолка и бледно-голубых стен, но только до тех пор, пока не увидел номер «Ник и Нора» воочию. Шикарно, по-другому и не скажешь, а ванная комната — вообще квинтэссенция шика и утонченности. Та же цветовая гамма, дополненная синью стеклянной плитки на стенах и контрастирующая с коричневым на коричневом, все блестит и сияет в свете хрустальной люстры. Надо же, люстра в сортире, подумал Оуэн, качая головой. Но, черт возьми, впечатляет. Незаурядно и не похоже на обычный гостиничный номер, сразу видно — работа Жюстины Монтгомери.
Сигнал телефона напомнил, что пора сделать несколько звонков. Оуэн направился к выходящей на террасу задней двери, а Лютер занялся перилами. Стуча зубами, Оуэн пробежал под холодным пронизывающим ветром через крытую террасу, спустился на нулевой этаж и пошел к стойке регистрации.
—Ну и мороз! — буркнул он.
Радио гремело во всю мощь, молотки стучали; спокойно поговорить не удастся. Взяв куртку и портфель, Оуэн поспешил в фойе, где на полу сидел Бекетт и что-то мастерил.
—Я иду в «Весту».
—Еще нет десяти, там закрыто.
—Вот именно. Выйдя на улицу, Оуэн остановился у светофора, ежась от холода и ругая про себя машины, которые медленно ползли одна за другой и не давали перебежать дорогу. Выдыхая клубы пара, он дождался зеленого света, рванул по диагонали к ресторану и, не обращая внимания на табличку «Закрыто», постучал в стеклянную дверь.
Хотя внутри горел свет, никого не было видно. Оуэн вытащил мобильник и по памяти набрал номер Эйвери.
—Черт возьми, Оуэн, из-за тебя у меня весь телефон в тесте!
—Ага, ты уже здесь. Открывай скорей, пока я не заледенел.
Эйвери еще раз чертыхнулась и повесила трубку, но спустя несколько секунд Оуэн увидел ее в длинном белом фартуке поверх джинсов и черного свитера с закатанными по локоть рукавами. А ее волосы, какого они теперь цвета? Оуэн удивился, заметив, что они отливают начищенной медью, совсем как крыша их гостиницы.
Эйвери начала красить волосы несколько месяцев назад и перебрала почти все оттенки, кроме своего натурального цвета — огненно-рыжего, как у шотландской королевы-воительницы. Недавно она коротко подстриглась, хотя волосы уже немного отросли, и их можно было собрать в короткий хвостик, чтобы не мешали работать.
Открывая замок, Эйвери бросила на Оуэна недовольный взгляд голубых глаз, блестевших так же ярко, как волосы.
—Чего тебе нужно? — сурово спросила она. — Я готовлюсь к открытию.
—Немного пространства и тишины. Ты меня даже не заметишь. — Оуэн протиснулся внутрь, чтобы Эйвери не захлопнула дверь перед его носом. — Из-за шума в том здании через дорогу я не могу разговаривать по телефону, а мне нужно сделать несколько звонков.
Эйвери подозрительно прищурилась на его портфель. Оуэн обаятельно улыбнулся.
—Ну, ладно, мне нужно поработать с бумагами. Сяду за стойку и буду вести себя тихо-тихо.
—Хорошо, только не путайся под ногами.
—Э-э, маленькая просьба, пока ты не ушла. У тебя случайно нет кофе?
—Случайно нет. Я месила тесто, и оно теперь на моем новом мобильнике. Вчера я работала до самого закрытия, а в восемь утра позвонила Фрэнни, сказала, что заболела. Причем таким голосом, словно ее горло пропустили через мясорубку. Двое официантов слегли с простудой еще вчера, следовательно, сегодня мне опять придется вкалывать допоздна. Дейв не может выйти вечером — в четыре часа ему пломбируют канал, а в половине первого приезжает автобусная экскурсия.
Слова Эйвери звучали резко, как удары хлыста, и Оуэн только кивнул.
—В общем... — Девушка показала на длинную стойку. — Делай, что хочешь.
Она умчалась на кухню, только мелькнули ярко-зеленые кроссовки. Оуэн предложил бы ей помощь, но Эйвери явно была не в настроении. Он знал ее как облупленную — почти всю жизнь! — и понял, что она торопится, нервничает и устала. Впрочем, Эйвери справится. Она всегда справлялась. Бойкая рыжеволосая малявка из его детства, бывшая девушка из школьной группы поддержки — они с Клэр, подругой Бекетта, на пару возглавляли команду черлидерш, — стала трудолюбивым ресторатором. И готовит потрясающую пиццу.