Нина Грецких - Посторонние. Книга 4

Я не понимал в тот момент, почему она не сопротивляется. Почему не отталкивает! Что, возможно, виной тому алкоголь, а может быть, просто страх? Что, скорее всего, я просто мудак, решивший воспользоваться её беззащитностью! Я не думал, что будет после…

В тот момент я потерял голову!

Я должна была сопротивляться! Дать отпор? Почему вместо этого я стояла в кольце его рук, чувствуя, как царапает кожу щетина, как язык, твердый и настойчивый, раздвигает мои губы, проникает внутрь…

Он прижался напряженным пахом к моему бедру. «Как просто тебя соблазнить», – подумала я, понимая, что совершаю непоправимую ошибку. Но в тот момент я просто лишилась рассудка!

Кажется, все нервные окончания на моем теле вдруг ожили. Я струилась в его объятиях… Я текла!

Я не оттолкнула, когда он, обжигая кожу, покрывал поцелуями шею. Не убрала его руки, позволяя им стягивать с плеч кофточку, расстегивать ширинку… Более того! Я сама потянулась к его ремню.

«Ведь темно…», – думала я рассеянно, – «Никто не увидит!». Еще мгновение, и мое тело, прикрытое черным шелком, прижалось к его сильной мужской плоти. Я уже не отдавала себе отчета, когда, лишая последней преграды, он отодвинул в сторону тонкую полоску кружева, и вошёл в меня…

Я застонала, и мы оба замерли в этой позе. Он был во мне! Артём…

Он прижал меня к себе так крепко! Голой спиной я почувствовала жесткие волоски на груди. Его руки путешествовали по телу, беспрепятственно проникая повсюду. Он задвигался во мне. Медленно! Так медленно и томительно…

Потом быстрее, еще и еще! Я стонала, выгибала спину навстречу его толчкам… Уже не думая ни о чем, только чувствуя всем своим существом абсолютное, долгожданное освобождение.

Я не помнил, как мы разделись. Но, мои руки старались запечатлеть каждый нежный изгиб. Когда я оказался внутри неё, едва не кончил в тот же миг…

Так долго и мучительно я жаждал этого! Представлял себе… Но в жизни все оказалось в сотню, в тысячу, в миллион раз лучше…

Я тонул в глубине её нежного, податливого тела. Я растворялся в ней! Наверное, такой секс может случиться только с по-настоящему любимым человеком. Когда происходит слияние не только тел, но и душ.

Она была такая влажная, что мой измученный ожиданием член держался из последних сил. Мне хотелось продлить наслаждение! Но эта темнота! Эта абсолютная тишина, где слышно только дыхание. Вся эта атмосфера распаляла фантазию сильнее любых картинок. Я на ощупь представлял её голое тело, еще не веря в то, что все происходит наяву…

Она всхлипнула и выгнулась дугой. Я обнял её, прижал к себе, ощущая глубинные спазмы…

Мы всё еще стояли так, и я был внутри неё, когда коварный свет зажегся, выставляя напоказ разбросанную по полу одежду. Спустя мгновение Нинка оттолкнула меня, высвобождаясь и, не глядя мою сторону, начала одеваться. Она так спешно натягивала вещи, что пару раз едва не упала! Я же поправил джинсы, застегнул ширинку. И сжал в руке скомканный свитер.

Остаток вечера мы провели в полном молчании. Я не мог уйти! Да она и не прогоняла… Просто ходила по комнате, избегая прикосновений и взглядов, кое-как собирая в коробки остатки вещей. Напряжение, точно струна, натягивалось всякий раз, когда кто-то из нас делал шаг навстречу.

– Нин, – робко произнес я.

– Пожалуйста! – она вскинула руку.

Я мог только гадать, что творится у нее внутри. Мне хотелось всего и сразу. Извиниться! Повторить! Закрыть двери и не выпускать её отсюда, по крайней мере, ближайшие пару недель.

– Нин, – опять сказал я уже в машине.

Она устало закрыла глаза. Я не знал, какие слова подобрать, чтобы оправдать свое поведение. Вероятно, она обижалась? Злилась? Чувствовала же она хоть что-нибудь! Ну, почему же тогда молчала?

Когда зажёгся свет, я точно протрезвела. Меня вдруг накрыло такое омерзение к самой себе. Нет, ни к нему! Ведь он мужчина…

Мы выпили, включили музыку. И тут еще свет…

Как будто всё способствовало этому. Но я! Это я должна была оттолкнуть его. Прекратить!

«Теперь уже ничего не исправить», – отчаянно думала я, понимая, что произошедшее отразится на наших отношениях самым худшим образом. «Раньше у меня была хотя бы его дружба? А что теперь? Захочет ли он вообще со мной общаться?».

Нинка не отвечала на звонки. «Урод!», – ругал я себя, – «Доигрался? Что ты наделал? Теперь она вообще не захочет с тобой общаться!».

Для меня же случившееся было настолько естественным и закономерным. Будто я всю жизнь стремился к этому дню. Но с какой стати я решил, что мои чувства взаимны?

– Девочки шопились! – игриво доложилась Анька, кивая на разноцветные пакеты у порога.

– Какие девочки? – не понял я.

– Ну, какие, Артём? У меня много подруг? Я и Нинка!

Анька стала увлеченно изучать обновки, а я искал перемены в её поведении. Не нашёл!

– Вот это красивое, – рассеянно кивнул я на темно-синее однотонное платье.

– Мне тоже нравится! – согласилась Анька, красуясь. Она выпрямила плечи и собрала волосы наверх, – Не отнять! Вкус у Нинки отменный!

– А как насчет белья? – спросила я, указывая на красочную витрину.

Анька примерила соблазнительное боди, и порочный алого цвета набор, в котором ее скромных размеров грудь приобретала немыслимые формы. Я равнодушно подумала о том, что выбираю наряд, призванный соблазнить Артёма.

Когда я соглашалась «пробежаться по магазинам», то не учла, насколько сложно будет мне держать себя в руках. Рядом с ней!

Как будто она была виновата в том, что у меня проблемы с самоконтролем! Я ощущала стыд, вину и злобу! Но наравне с этим мое тело мучили и совсем иные чувства. Я все ещё помнила, как это было…

– Мне кажется, это оно, – Анька высунула голову из примерочной.

– И впрямь интим-кутюр, – я одобрила находку и ужаснулась цене.

Вечером я слегла с температурой…

По словам супруги, Нинка простыла, и она всерьез опасалась, что та не явится на праздник.

– Человек болеет, а тебе лишь бы праздновать! – сказал я.

После работы я поехал к ней. По дороге купив апельсины, гранатовый сок и её любимые шоколадные маффины. Могло случиться так, что дома окажется её странная соседка. И тогда единственное, что я смогу сделать – это, как в больнице, оставить передачку.

Существовал и другой вариант! Если Нина одна этим вечером, тогда был шанс поговорить. Наконец-то все прояснить, извиниться.

Зо Зо отправилась в клуб, а я решила не терять времени даром, и устроила домашнее СПА. Набрала ванну с пеной и погрузила в горячую воду свое воспаленное тело. Всегда болея, я старалась привести себя в порядок. А вдруг однажды умру? Тогда хотя бы умру красивой! Я неспешно вымылась, сделала маску, закуталась в махровый халат и накрутила чалму на голове. Предвкушая чай с конфетами, включила телевизор. И тут раздался звонок в дверь…

– Кто? – спросила я, хотя в глазок отчетливо видела Артёма.

«Ну что ему нужно?», – мысли забегали, – «Прогнать? Но я уже обнаружила себя! Вот идиотка!».

– Нин, это я, – ответил Тёма.

Пришлось открыть. Он переступил порог.

– Вот, тебе, – сказал Артём, вручая мне пакет.

Я заглянула внутрь: «он считает, что я все это съем?».

– Спасибо.

– Мы можем поговорить? – он топтался на пороге.

«Прогнать!», – подумала я, но вслух зачем-то произнесла:

– Заходи.

Он проследовал за мной на кухню.

– Как себя чувствуешь? – спросил Тёма, наблюдая, как я выкладываю из пакета фрукты.

– Нормально, – я пожала плечами, поправляя полотенце на голове.

– Ты что, купалась?! – его тон изменился.

– Да, – растерянно кивнула я.

– Ты же болеешь!

– И что? Мне теперь грязной ходить?

Артём нахмурился:

– Завтра у нас мероприятие! Придёшь?

– Не надо? – уточнила я осторожно.

– Почему?!

Я пожала плечами:

– Ну, после… того, что было.

– Нин! – перебил он.

Но я, в намерении расставить все точки, решительно взяла слово. Стоять вот так, под его взглядом, было трудно. Я будто снова чувствовала его прикосновения…