Нина Грецких - Посторонние. Книга 4

Я фыркнула:

– Ну, начинается! Сны, знаки… Надеюсь, к гадалке не ходила?

Анька продолжила, игнорируя мой скептицизм:

– Снилось, что он ушел от меня к какой-то швабре! И я, ты знаешь, почувствовала такую безысходность! – сказала она, вспоминая ночные видения. – Потом его телефон. И это, не говоря о постоянных задержках на работе.

– Ну, задержки – дело обычное. А что с телефоном? – заинтересовалась я.

– Раньше оставлял на столе, а сейчас постоянно таскает с собой. Даже в туалет берет! Как-то раз я спросила у него. Мол, чего шифруешься? А он говорит, типа, на работе так проще. Конфиденциальность, все такое!

– Ну, логично! – я кивнула.

– Да что логично? – вздохнула Анька, – У него свой кабинет. Кто там ходит, кроме него?

Меня отпустило! Не услышав ничего вразумительного, я расслабилась, и принялась с аппетитом поглощать свой десерт.

– Мне кажется, ты себя накручиваешь! Вот скажи мне лучше, когда у вас в последний раз был секс?

Анька без раздумий ответила:

– Буквально на днях, в ванной.

Кусок творожного бисквита застрял у меня в горле. Чего мне стоило сохранить «лицо»!

– Ну вот, – ободряюще произнесла я, – а ты говоришь…

– Ах, – подруга вздохнула, – Все не так, как раньше! Скорее для галочки. Он, вроде как одолжение делает. Как будто я выпрашиваю.

Я приободрилась: «небольшое, но все же утешение».

– А что ты хочешь, Ань? – со знанием дела заметила я, – Как раньше уже не будет! Так что, говори спасибо, что хоть так.

– Умеешь ты утешить, – хмыкнула Анька.

Я посмотрела на подругу. «А ведь она и в самом деле его любит! Невзирая на измены. А я вот так сижу напротив, а сама сплю с её мужем. Утешаю, мол, не ревнуй!».

Я дружила с Аней, даже зная, что Артём по-прежнему спит с ней. Что это она родила ему ребёнка, а не я! Иногда меня с головой накрывало чувство стыда и жалости к ней. «Что случится, когда Анька узнает, что я и есть та самая «швабра»?

Очередной Нинкин «бойкот» затянулся. Она игнорила меня уже вторую неделю! То выдумывая бестолковые отговорки, то ссылаясь на месячные. Хотя я уже выучил наизусть весь её долбанный цикл. И период, когда она превращается в стерву! У Аньки не было подобных скачков. Моя жена была стабильна…

Дни рождения всех членов нашей семьи сгрудились вокруг сентября. На сей раз в родительском доме нас собрал отцовский.

Я вышел вдохнуть свежего воздуха, а, возвращаясь, в коридоре увидел Нину. Она искала что-то в сумке, светя фонариком.

– А если свет включить? – подсказал я.

– Лампочка перегорела, – махнула Нинка и осеклась.

Мы оба хмыкнули. «Мол, знакомая ситуация!».

За пределами наших свиданий мы старательно держали дистанцию. Хотя, старался я! А ей, кажется, было все равно. Но тогда, после долгого перерыва, я только и смог, что нервно сглотнуть…

Она пришла в джинсах и кофточке. Ничего сверхъестественного! Только интригующий вырез, в котором виднелся край кружевного лифа. Я сразу же вспомнил офигительный наряд, в котором она была в последний раз. И завелся!

– Артём, ты совсем обалдел? – я испуганно отпрянула в ответ на его попытку меня обнять.

– У тебя кто-то появился? – шепнул Тёма.

– Нет, – я безуспешно пыталась обойти его. «Вот же бугай вырос!».

– Врёшь! – он не отпускал.

– Артём! Ты что накуренный? – шикнула я, когда он ногой преградил мне дорогу.

– Почему трубку не берешь?

Я отступила назад.

– Завтра, в восемь на нашем месте! – бросил он, как приказ.

– Я занята!

«Ишь, нашел себе собачонку!», – подумала я.

– И чем же? – даже в темноте было заметно, как сверкнули его глаза.

– Пусти! – я с силой двинула Артёма в живот. Скорее от неожиданности, чем от боли он скрючился.

Я завернула за угол и скрылась в туалете. Выглянув наружу через минуту, услышала шум. На кухне кто-то был! «Опять он?», – подумала я. Однако, в полутьме, под светом лампы, колдуя над украшенным свечками тортом, стояла… мама.

– Ма! – обратилась я к ней.

– Помоги мне зажечь! – попросила мама, вручая мне зажигалку. – Ты с одной стороны, а я – с другой!

Я выследил её у работы. Хотел посмотреть, в какую машину сядет. Однако Нина ждала автобус. Я посигналил. Она увидела меня, но осталась стоять. Тогда я позвонил. Не уезжать же просто так!

– Садись!

Она, видя, что я наблюдаю из окна, отрицательно покачала головой.

– Тогда приеду!

– Я не домой, – бросила Нинка.

Я напрягся:

– А куда?

– За купальником.

– Зачем это?

– На море поеду! – заявила она.

– И на какое же? – с усмешкой в голосе поинтересовался я.

– На Южно-Китайское, – ответила Нинка.

Оказалось, ей подфартило! Какая-то знакомая из туристического бизнеса раздобыла супер дешевые билеты в Таиланд.

– Почему так внезапно? – пытал я Нинку. Она и в самом деле собиралась уезжать!

– Ну, путевка же горящая! – радовалась она.

Я смотрел, как Нина собирает вещи, и абсолютно ничего не мог поделать! Куда уезжает? Зачем? А, главное, с кем! С подругой ли?

Желая передать её «из рук в руки», я вызвался провожатым. Она весело кивнула. И я успокоился! Если бы её попутчик был мужского пола, вряд ли бы она захотела меня с ним знакомить.

В тот день мама заманила меня в гости вкусным ужином. Я ожидала увидеть Артёма, Аньку и Дениса. Но в доме был только отчим.

– Нина! – поздоровался он, – Все хорошо?

Я обмолвилась с ним парой фраз, удивляясь, что в коем-то веке пришла раньше всех.

– Ма, а где остальные? – уточнила я, помогая ей на кухне.

– Кто остальные? – переспросила мама, – Артём?

– Ну… Да, и Анька с Денисом.

И вдруг мама, устав притворяться, присела на край дивана. Она подалась вперед и, озираясь на дверь, пылко заговорила вполголоса:

– Нина, что у вас с Артёмом? Ну, скажи мне правду! Я уже измучилась!

– В смысле? – оскорбилась я.

– Я всё слышала! И поцелуи ваши и разговоры!

Внутри меня все оборвалось! Я была не готова к такому повороту.

«Неужели тогда, в коридоре?» – думала я, лихорадочно вспоминая, что именно говорил мне Тёма.

Мама трагически вздохнула:

– Ужас! Какой ужас! Вы же брат и сестра!

– Да сводные мы! – психанула я, тем самым выдавая себя с головой.

– Ниночка! – мама всплеснула руками, точно услышала весть о внеплановой беременности.

Она молчала, сбитая с толку моим признанием. Возможно, стоило выдумать что-то, разуверить её, пока не поздно. Но я могла! Не хватало духу соврать ей в лицо. Зойкины уроки прошли даром!

– Ну ладно, пойду, – сказала я, устав молчать, и чувствуя, как внутри нарастает раздражение.

Я встала и направилась к двери. Вдруг оглянулась…

Мама все еще сидела, покачивая головой, глядя перед собой. Кажется, её хрупкий мир только что рухнул!

– Ты же не скажешь Аньке? – обронила я.

Она обернулась, посмотрела на меня с укоризной:

– Нина, ты что? Ты же моя дочка! И, что бы ни случилось, я всегда буду на твоей стороне.

Я робко приблизилась, прильнула к ее спине. От неё пахло свежей выпечкой и… детством.

– Ты моя единственная девочка! – сказала мама. И сердце горестно сжалось.

Я кивнула. «Невзирая на обостренное чувство справедливости, она меня не выдаст!»

И, тем не менее, внутри было тошно! Обнародованной, наша связь и в самом деле стала казаться какой-то гадкой, неприглядной, грязной…

Я бы хотел не отпускать её никуда. Но не мог компенсировать ей подобные запреты. «Ничего», – думал я, – «Пострадаю пару недель. Поревную! За то она вернется отдохнувшей и загоревшей». Все, что я мог предложить ей сейчас – свои пятницы. А потому был вынужден надеяться, что она не отыщет кого-нибудь лучше. Того, кто предложит ей больше…

Я купил подарок. Маленький золотой кулон в форме сердца. Ничего особенного! Хотел подарить прямо в аэропорту. Чтобы не забывала обо мне, на своих морях!

Сначала Анька, теперь вот и мама. Как будто своих собственных угрызений совести мне было мало! Да! Пожалуй, мы потеряли бдительность. Если позволяли себе подобное в родительском доме. В опасной близости от людей, которые не должны узнать…