«Мудак! Какого хрена ты оставил её с этим похотливым уродом? Наверняка, он уже шпилит её в одной из спален. Где он обычно приходует своих тёлочек? На кровати родителей? На чердаке?». Я был в ярости. Я злился на неё - легкомысленно позволившую себя соблазнить! На себя - оставившего её без присмотра!
Одна из спален оказалась заперта… Не помня себя, я взял разгон и врезался плечом в дверь, отчего та с треском распахнулась.
Я угодил прямо в цель! Пашка вытянулся на кровати, а из-под него торчали босые Нинкины ноги. Как я опознал в девичьих ступнях Нинкины? Сам не понимаю…
Только вся моя злость обрушилась на приятеля! Я схватил его за шкирку и с силой швырнул об стену. От неожиданности Пашка потерялся, но увидев меня, моментально обрёл дар речи:
— Ты хули делаешь, сука? — взвыл он, вскакивая на ноги.
— Ширинку застегни, урод! — подсказал я.
— Ты не ох*ел, Тёмка? — воскликнул он.
— Что тут происходит? — прорычал я в ответ.
— Нинке было нехорошо, — сбивчиво объяснил Пашка.
— И ты решил уложить её? — подсказал я.
— Слышь! — взревел он, — Ты вообще-то на моей территории! Забыл? Может чё попутал? Или перебрал?
Он выпрямился во весь рост, обнаруживая свое превосходство.
— Она пойдёт со мной! — я кивнул на кровать, где Нинка испуганно возилась с платьем.
— Она сама решит! — оскалился Пашка.
— Она не в том состоянии, чтобы решать! — возразил я.
— Серьёзно? А ты её папочка? Или может сам хотел присунуть сестренке? — ехидным тоном заметил приятель.
Пашка, сам того не ожидая, наступил на больной мозоль, который давно уже норовил прорваться. И я, теряя самообладание, выкинул вперед правую ногу, угодив пяткой ему прямо в челюсть…
Глава 23. Нина
Я не знаю, как это вышло… Но уже спустя пару танцев и пару рюмок, я обнаружила себя в объятиях Пашки. Под нами была кровать, и я не могла понять, как мы очутились в этой комнате! Его руки, уверенно освобождали мое тело от одежды, а тело между тем просто лежало, не предпринимая ни малейших попыток воспрепятствовать.
Секунда, и мой сарафан безвольной тряпочкой валяется рядом, а мужские ладони щупают грудь, проникая пальцами под кружево тонкого белья. Я откинула голову назад, уворачиваясь от жадных поцелуев. Пашка был в одежде, и оказался таким тяжелым, что я, расплющенная его телом, не могла пошевелиться.
Он коленом раздвинул мои ноги, и ладонью ловко поддел кромку трусиков.
— Мммм, какая ты теплая, какая мокрая…, — жарко шептал он.
Когда твердая мужская плоть упёрлась в мое бедро, я только и смогла, что вяло подумать: «Как же он расстегнул ширинку, если одна его рука держит мои запястья, а вторая – мнёт сиськи?».
Когда Пашка развёл мои бедра, намереваясь пристроить затвердевший орган, дверь с грохотом распахнулась, и на пороге возник всклокоченный Артём.
Глава 24. Артём
Вырубив приятеля, я взвалил брыкающуюся Нинку на плечо и потащил на улицу. Толпа в недоумении расступалась, пропуская нас вперёд.
— Куд-да мы? — пробормотала Нинка, теряя желание сражаться.
Теперь она болталась на моём плече, как веревка, слабо цепляясь пальцами за футболку. А я, обхватив ладонью узкие бедра, прижимал к себе драгоценную ношу.
— Домой! — злобно бросил я.
— Тём-ма, а это ты? — уточнила сестра.
— Нет! — я был все еще сильно зол на нее. Но воспитательные мероприятия решил оставить до утра. Ибо говорить с этим подобием человека было бессмысленно!
— Ой! — застонала Нинка, — Меня сейчас стошнит!
Я осторожно опустил её на землю.
— Всё! — констатировала она, — Прошло!
— Идти можешь? — я попробовал убрать руки, но Нинка пошатнулась и судорожно ухватилась за мои плечи.
— Ясно, — обреченно кивнул я.
Остаток пути мы преодолели молча. Я, держал на руках её невесомое тело. Нинка спала, как ребенок, доверчиво уложив голову мне на плечо.
Глава 25. Нина
По-моему, в комнате произошла драка…
Или мне только привиделось? Я не смотрела, а изо всех сил пыталась понять, где у этого дурацкого сарафана ворот! Потом приятный туман окутал мое тело, и чьи-то теплые руки баюкали меня, унося всё дальше от посторонних глаз…
Глава 26. Артём
В такой поздний час родители спали. И я, чтобы не тревожить их, проник в заднюю дверь, шепотом поднялся на второй этаж и плечом открыл Нинкину спальню. Она так и не проснулась, только крепче прижалась ко мне, бормоча что-то. Мне захотелось вот так уснуть, с ней на руках!
Прогнав от себя подобные мысли, я уложил её на кровать. Сам сел на краешек, переводя дух. Хоть Нинка была легкой, но топать с ней на руках добрых двадцать минут – испытание не для слабаков!
В свете луны волосы ее казались рыжими. На лице запечатлелось беспокойное выражение, губы чуть подрагивали, пальцы, не находя покоя, тревожно шевелились. Я почувствовал, как злость, что кипела внутри, отпускает. И на смену ей приходит нежность! Поддаваясь неосознанному порыву, я провёл ладонью по спине девушки, повторяя изгибы стройной фигуры.
Не отдавая себе отчета, я вытянулся по струнке рядом с ней, сначала опасливо прикасаясь к спящему телу, а после - все теснее прижимаясь к ней, позволяя себе каждым мускулом ощутить заветную близость… Юбка чуть задралась, обнажая матовые бедра. И на смену нежности пришли совсем иные чувства...
Ощущая, как страсть захватывает меня с каждой секундой, я, сначала пальцем, а после - всей ладонью прикоснулся к горячей округлости, заскользил вверх, сминая невесомую преграду, чувствуя только гладкое манящее тепло ее кожи. Не помня себя, я ощутил под пальцами кромку трусиков, зарылся лицом в ароматные волосы и вдохнул полной грудью.
Она безмятежно спала! Беззащитная, нежная, доступная… «Вот сейчас», — подумал я, — «если я возьму её прямо сейчас, она, ведь даже не узнает?». Сквозь тонкое кружево я погладил нежные бугорки… Она застонала, и согнула ногу в колене!
Я никогда не касался её там, и осознание чего-то запретного пьянило сильнее любого алкоголя. Мозг дал отбой, и мною целиком завладели инстинкты! Движения пальцев между ее ног стали настойчивыми.
Нинка тихонько мычала, чуть двигая бедрами в такт моим ласкам. Мне до одури, до безумия захотелось почувствовать на пальцах её влагу… Проникнуть в горячую глубину её тела! Это желание стало непреодолимым, когда я привлёк её к себе и сжал в ладони упругий холмик груди. «Вот сейчас», — думал я одурманенным страстью сознанием.
Член, болезненно пульсируя, рвался наружу! И я расстегнул ширинку, выпуская его. Возбужденная до предела плоть коснулась обнажённой кожи. И вдруг в памяти возникла картина: Нинка в одном белье распростертая на кровати.… А ведь она была готова отдаться ему? Как последняя шлюха! Вот также лежала, покорно раздвигая ноги, и подставляя свою похотливую дырку первому встречному.
Стоило вспомнить это, и нежность как рукой сняло! «Выеб*ть ее, как сучку прямо здесь! Чтобы стонала, чтобы плакала!»…
Я зажмурился, стиснул зубы, подавляя стон, и опрокинулся на спину! Сперма выплеснулась в ладонь и я, недолго думая, обтёр руки о краешек цветастого платья.
Глава 27. Нина
«Что это?», — думала я, в ужасе разглядывая слипшийся подол сарафана. «Это же не может быть… О, нет! Ведь он же не успел? Или успел?! Да и сарафан лежал сбоку. Тогда как?». Сообразить что-то в моём состоянии было трудно. Трудно было даже сфокусировать взгляд. Малейшее движение головой вызывало тошноту. «Как я могла напиться с нескольких рюмок? Бред!», — думала я, пытаясь припомнить, не принимала ли чего ещё…
Дверь скрипнула и в щели показалась голова Артёма.
— Доброе утро! — радостно воскликнул он.
Слова больно врезались в голову, и меня отфутболило к стенке.
— Не кричи! — взмолилась я.
Артём поставил на тумбочку стакан, в котором пузырилась какая-то жидкость.
— Аспирин, — пояснил он, — ты пока приходи в себя, поговорим позже.
«Поговорим…», — рассеянно думала я.
Глава 28. Артём