Вероника Карпенко - Посторонние

«Все потому что я одна! Мне просто грустно и одиноко!», —  примеряла я очередную отговорку.  «Нужно найти себе пару, и появиться на свадьбе под ручку с каким-нибудь красавчиком». Но, ни один из знакомых парней не годился на эту роль. Все они были мне чужими!

«Ну, какая мне разница? Почему меня так злит чужое счастье? Неужели зависть?» —  рассуждала я, списывая подобные метаморфозы на ПМС, пытаясь оправдать свою реакцию всевозможными причинами, отрицая очевидное.

Всеми силами отрицая тот факт, что... мне не все равно. И виной тому отнюдь не сестринская ревность.

Я не раздумывал, как быть дальше. В голове было пусто… Предстоящая свадьба, как булыжник, придавила меня к земле. Все случилось так быстро. Только что я был выпускником престижного ВУЗа, свободным, как ветер… И вот! В одночасье стал женатым человеком, будущим отцом семейства. Слишком рано! Слишком! Я был не готов!

Но отступать было поздно. Никто не тянул меня силой, это было мое, и только мое решение.

—  Расширяться будете за свой счет, —  сказал отец, вручая мне ключи от новехонькой двушки.

Почти сразу после сдачи диплома я устроился в его компанию. Времени «бить балду» не было! Осенью я должен был стать отцом…

Довольно странным было возвращаться в незнакомую квартиру, где тебя с порога встречает девушка в пижаме. Меня все время одолевало чувство, что я ошибся адресом. Мы никогда не жили вместе с Анькой. Да что говорить! Я в принципе ни разу не жил с девушкой.

Оказалось, что это сомнительное мероприятие имеет ряд преимуществ. Одно из них - регулярный секс. Кроме того, ты всегда накормлен и ходишь в стираной одежде! Анька, словно благодарная за моё «великодушие», никогда не предъявляла претензий. Даже на последних месяцах беременности она не отказывала мне в ласках. От меня же требовалось только материальное участие и чуточку заботы.

Зарплаты хватало с лихвой! Напрасно я боялся своего «блатного положения». Оказалось, в конторе нет случайных людей: каждый – чей-то знакомый, брат, сват. Так что, я быстро нашел общий язык с ребятами, и дело пошло на лад…

Мечты о беззаботной холостяцкой жизни пришлось забыть. Впрочем, как и любовь к Нинке. Нет! Я не разлюбил. Если бы я только мог… Это чувство к ней жило внутри, как фоновый процесс, сопровождая каждый мой шаг.

Моя жизнь, была похожа на экран компьютера, с десятком открытых окон. Офисные документы, калькулятор, браузер… Перекрывая другие, на переднем плане, значится чистый белый лист. А где-то там, позади, спрятанное от посторонних глаз, открытое, висит окошко, о котором знаю только я один. «Пройдёт», —  думал я тогда, —   «Может оно и к лучшему? Пора взрослеть!».

Любил ли я Аньку? Я дорожил ею, ценил её заботу, восхищался её решимостью, гордился успехами. «Я буду любить вас обоих», —  думал я, наблюдая, как внутри неё растет новая жизнь.  

По сети бродили, собирая «лайки» фотографии, где рядом с Артемом красовалась дылда в белом платье. То, что она была далеко не красавица, меня успокоило! По крайней мере, так можно было надеяться, что их «залётный» союз продлится не долго.

«Меркантильная стерва!», —  я скрежетала зубами от злости, узнав, что дядь Вадик раскошелился на квартиру для молодой семьи. «Да уж, девчонка не промах! А он, Артём, зачем повёлся? Позволил так  себя окрутить!».

Она родила раньше срока. Беременность была тяжелой, а я втайне надеялась, что ребенка не будет… «И, в этом случае, он наверняка её бросит!»,  —  мечтала я. Подумать только! Я умышленно желала смерти своему еще не рождённому племяннику.

Любовь – это болезнь! В самом деле… Неизлечимо больной человек, услышав о том, что его организм поражен раковыми клетками, может уповать на чудо. А безнадежно влюбленный? На что уповать ему? Куда идти и к каким докторам обращаться? Какая химиотерапия способна изгнать, вытравить это незваное, болезненное чувство?

Мысленно я то и дело возвращалась назад, пытаясь понять, в какой момент оно возникло. «Абсурд! Бред! Это же Тёма! Сводный брат, с которым всё детство напролёт мы воевали. Это не правильно... Это… Да это просто аморально!», —  думала я, выуживая из памяти самое плохое. Однако теперь всё: и ссоры,  и слова, сказанные в порыве гнева, казались пустячными.

Мы решили сохранить интригу, и до последнего не знали пол ребёнка. Я рассчитывал, что родится девочка, которую я назову Мариной, в честь матери. А у нас получился пацан!

Что я чувствовал в тот момент? Гордость? Восторг? И это тоже. Но сильнее других внутри меня ощущался страх. Мой сын, моя жена… Анька бережно прижимала к груди плотно стянутый пеленками комочек. Я смотрел, как малыш кормится, присосавшись к материнскому соску.

—  Такой крошечный.

Она подняла на меня красные от бессонницы глаза. В отличие от меня, даже сквозь усталость в них проступало абсолютное, ничем не прикрытое счастье.

—  С Анютой познакомишься, наконец! —  сказала мама.

—   Угу, —   вяло отозвалась я в телефонную трубку. «Анюта, блин», —   мысленно передразнила, однако, промолчала.

—  Представляешь, немного не дотянула  до дня рождения. Подарок-то, какой! —   мама продолжала воодушевленно щебетать, планируя предстоящее мероприятие.

—   А почему не в дарованной квартире? —  поинтересовалась я.

Пожалуй, прозвучало слишком едко. Что не ускользнуло от материнского уха.

—   Нина, ну чего ты вредничаешь? Вот замуж выйдешь, тебе тоже квартиру подарим! —   она по-своему поняла мою едкость.

—  Еще чего! —  возмутилась я, —   Не дождетесь!

Мама вернулась к основной теме беседы:

—  У них еще ремонт идет, вещи не разобраны.

—  Интересно, — съязвила я, —  и чем они только занимались?

Мать на том конце провода тяжело вздохнула.

—  В общем, прекращай хандрить и приезжай. Тебя все будут ждать!

—  А у меня есть выбор?

—  Выбор есть всегда, — мудро отозвалась она.

«Ага, вот и я о том же», —  поддакнула я про себя, имея в виду, конечно, Артёма.

—  А что насчет подарка?

В ответ мама принялась объяснять, как они с моей сестрой уже обо всём позаботились. Купили ходунки, ползунки и хрен знает что ещё…

—  Ладно, я в доле! —  деловито пояснила я, тем самым давая понять, что приеду.

С появлением Дениски мало что поменялось. Правда, я все чаще оставался дома один. Анька ночевала у родителей, невзирая на тесноту. Так сказать, проходила «курс молодого бойца». Что было мне на руку!

Отец с теть Милой одобрили внука.

—  Хорошо, что парень, —  заметил папа, —  с девками вечно проблемы.

Он покосился на мачеху, которая увлеченно делилась опытом с Анькой. Та внимала! Она вообще понравилась им обоим. Что не удивительно. Анька легко находила общий язык с людьми.

В придачу к общему подарку, я решила купить что-нибудь еще. Видимо, ощущая свою вину за длительный игнор. И только принеся домой дурацкую лампу в форме единорога, вспомнила, что мой племянник мужского пола. Возвращать покупку было поздно! И я, с чемоданом наперевес, явилась на полчаса позже оговоренного времени.

—  Вот она, потеряшка! —  навстречу вышла Машка. Она окутала меня теплом своих объятий, и волнение отпустило.

Возраст шел сестре на пользу! Загорелая после летнего отпуска с мулатом по имени Рустам, она выглядела отдохнувшей и особенно эффектной на фоне моей бледной худобы.

Виновники торжества опаздывали, давая мне фору. И мы с сестрой уединились на веранде.

—  Ну, что на личном? —  Машка начала с главного. —  Всё по Лешке своему сохнешь?

—  Ничего подобного!

—  Ага, вижу, —  она придирчиво оглядела меня, — похудела опять. Забудь его, наконец! Не стоит он того!

Поздний август, днем еще по-летнему теплый, к вечеру приятно холодил разгоряченную кожу.

—  А как у тебя, с мохнатиком? —  я ловко перевела тему. И Машка принялась отчитывать меня за очередную попытку высмеять её знойного кавалера.