Агата Озолс - Поцелованная богом

Она открывает рот, но не произносит ни звука.

— Лиса, что случилось? — делаю шаг к ней, кладу руки на плечи.

С трудом сдерживаю себя, смотрю в ее глаза. Они неожиданно наполняются слезами.

— Я беременна, — шепчет и всхлипывает.

Моя вселенная взрывается. В голове какая-то мешанина из чувств и мыслей. Так, завтра в ЗАГС, потом свадьба, платье и все, что там еще положено. Родители не успеют прилететь, ну и ладно. В конце концов, распишут нас и без них. Дом нужно перестроить, и быстро. Пока поживем у меня. Что еще? Нужен врач. Самый лучший. Где взять? Завтра же узнаю. Может, в Кремль позвонить? Внезапно одна, самая яркая мысль заслоняет все остальные: у нас будут ребенок!!! Лиса смотрит на меня, замерев в ожидании моей реакции. Приходит понимание того, как мое молчание может выглядеть в ее глазах.

Родная, прости, у меня просто нет слов. Впервые за всю свою жизнь, я не могу подобрать слова, чтобы выразить то, что чувствую. Глубоко вдыхаю, что бы хоть как-то успокоиться, но Лиса закрывает мне рот ладошкой. Теплой, мягкой, невероятно вкусно пахнущей ладошкой. Прикрываю глаза, вдыхаю ее запах и касаюсь губами. Сейчас самое время расставить все точки над «и» и сообщить рыжей, что теперь она просто обязана выйти за меня замуж.

Но Лиса опережает меня:

— Женись на мне, пожалуйста!

И разве я могу ей хоть в чем-то отказать?

Зима в этом году выдалась совершенно странная — теплая и без снега. Тем большей неожиданностью было проснуться утром и обнаружить, что дом замело практически полностью.

До нового года оставалось несколько дней. Лиса была глубоко беременна, на работу не ходила, и мы переехали в дедов дом, предварительно слегка перестроив его. Родители Лисы, мои многоуважаемые тесть с тещей, приехали еще вечером, сегодня ожидался Лизин дед, мои же родители должны были прилететь только тридцатого декабря. Как Владимир Константинович до нас теперь доберется, даже ума не приложу. Еще с вечера разыгралась метель, снег шел всю ночь и не прекратился до сих пор, дороги основательно заметены. Можно вызвать рабочих, чтобы они расчистили путь к дому, но при таком снегопаде это практически бесполезно — трактор не успеет проехать, а дорогу опять заметет снегом. Может, вызвать вертолет?

— Что будем делать с дедушкой? — спросил у Лисы, когда мы завтракали.

— А что с ним делать? — удивилась Лиса.

— Ему надо как-то до нас добраться.

— Дорогой зять, — вмешалась в разговор моя теща, — я вас уверяю, профессор Вяземский справится и без нас. Поверьте мне на слово.

Решил не спорить, и разговор плавно перетек на другие темы. Собственно, основной темой были предстоящие роды. Имея за плечами не только высшее медицинское образование, но и родителей — педиатра с гинекологом, Лиса вроде как не волновалась. Я же изо всех сил старался следовать ее примеру, но получалось, увы, не всегда. Уже был выбран роддом и врач, достойный доверия. Уже подготовлена детская в нейтральных тонах — Лиса категорически отказывалась узнавать пол нашего наследника, и так называемое приданое. Я прочитал кучу литературы и даже посмотрел (тайком от жены и ее родственников) курс «молодых родителей». Но все равно было как-то волнительно, как-то не по себе. Мне все казалось, что Лиса, идеально отходившая всю идеальную беременность, выкинет какой-нибудь фортель напоследок. Что, собственно, и произошло.

В обед позвонил Владимир Константинович с сообщением, что он стоит в пробке в центре Москвы.

— То ли еще будет на выезде, — хмыкнул я и собирался развить эту тему, но тут раздался голос моей неугомонной жены.

— Рок! Ты не волнуйся, но, кажется, я рожаю!

Она стояла у лестницы на втором этаже, держась одной рукой за перила, а второй поддерживая животик.

— Спокойно, — скомандовал я, то ли ей, то ли себе, прикидывая в уме, что быстрее — вызвать сюда скорую или ехать в роддом самим.

— Воды отошли? — по-деловому спросил мой тесть.

— Отошли, — кивнула Лиса.

— Схватки? — подала голос теща.

— Каждые пять минут, — отрапортовала Лиса.

— А чего ты ждала? — строго спросила у дочери Мария.

— Я не ждала, все как-то быстро произошло.

— Так, — я попытался вернуть себе роль главного, все-таки я отец этого семейства, — сейчас поедем в роддом.

Лиса не успела ответить, вмешался тесть:

— Егор, у нее, скорее всего, стремительные роды. Вы никуда не успеете, тем более по такой погоде.

— И что? — я действительно не знал, что делать.

— Ничего, — Петр пожал плечами, — будем рожать.

— Где? — не понял я.

— Да вот хотя бы в столовой, — он махнул рукой, — у вас там прекрасный стол.

Я перевел взгляд в сторону прекрасного стола, и тут телефон в моей руке ожил голосом Лизиного деда. Я совсем про него забыл.

— Уже рожаете?!

— Кажется, да, — ответил неуверенно.

— Вот и прекрасно, — оживился Владимир Константинович. — Тогда я ускоряюсь и бригаду с собой захвачу.

Он отключился, не дав мне ответить.

В этот момент Лиса болезненно поморщилась и зашипела сквозь стиснутые зубы.

— Стой, — скомандовал и кинулся к ней по лестнице, — я тебя снесу, а то мало ли.

— Маша, — распорядился мой тесть, — саквояж из нашей комнаты, а я стол приготовлю.

Пока я переносил Лису в столовую, ее родители развили бурную деятельность. Стол был очищен от посуды, после чего безжалостно облит йодом. Мелькнула мысль, что дизайнер, который нам этот стол сосватал, узнав, как мы обошлись с антикварным раритетом из ценных пород дерева, покончит счеты с жизнью.

— Папа, — Лиса укоризненно посмотрела на отца, — этот стол стоит целое состояние.

— Зато теперь это будет наш семейный раритет, — постарался я утешать жену.

— Вандалы, — она снова болезненно поморщилась.

— Как-то быстро у тебя все проходит, — внимательно посмотрев на дочь, заметил Петр.

Теща принесла саквояж, застелила стол белой простыней и уже раскладывала какие-то странные инструменты, успев надеть одноразовый халат, смешную шапочку и перчатки. И где только взяла?

— Вы готовились, что ли? — поинтересовался у тестя.

— Не специально, — он достал из саквояжа одежду, — но была мысль, что может такое случиться. Маша, помоги. А вы положите уже жену, мне ее осмотреть надо.

Я устроил Лису на столе и замер рядом.

— Будущий папаша, отойдите в сторону. А лучше, принесите мне лампу, — оттеснил меня профессиональный гинеколог. — Знаешь, родная, последний раз я видел тебя в таком виде, когда пенял тебе подгузник. Как же быстро бежит время.

Лиса рассмеялась.

Я быстро принес лампу и установил возле стола.

— Так подойдет?

— Практически идеально. Посмотрим, что там с раскрытием.

— Егор, помогите, пожалуйста, — попыталась отвлечь меня моя драгоценная теща, — нужно подготовить место для малыша.

— Пап, ну что там? — спросила Лиса, когда осмотр был закончен.

— Ничего особенного, — он пожал плечами. — Рожаем, родная.

До этих слов я все еще сомневался в реальности происходящего. Мне казалось, что сейчас тесть осмотрит Лису, скажет, что еще рано, и мы спокойно поедем рожать в клинику. Но после его «рожаем, родная», я понял, что все произойдет здесь и сейчас. Наш с Лисой ребенок родится здесь, в дедовом доме, на антикварном столе, в присутствии ее родителей — папы-гинеколога и мамы — педиатра. Это не считая того, что к нам, невзирая на метель, мчится (я почему-то в этом не сомневался) Лизин дед — военный хирург, с бригадой скорой помощи.

— Не переживайте так, — обратился ко мне тесть. — В конце концов, я гинеколог, Мария педиатр, справимся.

— В крайнем случае, — «успокоила» меня Лиса, — скоро приедет хирург. Разберемся.

— Видимо моя специальность здесь не котируется, — обалдев, заметил я.

— Твое время еще придет, — возразила жена и снова ухватилась за живот.

— Все, собрались, — скомандовал ее отец. — Лиза, начинаем. Маша, ты на подхвате. Егор, если вы упадете в обморок, то будете валяться на полу и ждать хирурга. Нам с вами возиться некогда.

Без преувеличения могу сказать, что это был самый сложный день в моей жизни. Самый прекрасный, но и неимоверно трудный. Видеть, как любимая женщина производит на свет нашего малыша, казалось каким-то волшебством. Но от понимания того, что ей больно, а я ничем не могу помочь, только быть рядом, поддерживать за плечи, дышать вместе с ней и смахивать бисеринки пота со лба, становилось невыносимо.