– Я нашел Кирстен, – сказал Трей, забираясь на пассажирское сиденье.
– Где? – спросил Шон, заводя машину.
– В Манхэттенском католическом госпитале.
– Манхэттен? – Шон вбил координаты в свой навигатор.
– Как вы и советовали, я начал с Бруклина. Весь день ходил от больницы к больнице. За день обошел всего несколько из довольно большого списка. Потом пошел дождь, и я начал звонить. До вечера обзвонил все больницы из списка. В двух из них были девушки, которые подходили под описание Кирстен. Я посетил обеих, но ни одна из них не была Кирстен. Сегодня утром я занялся больницами на Манхэттене. Там их так много, что я решил начать с государственных больниц. Подумал, что человек без страховки и документов, скорее всего, обратится туда. Она в Католическом госпитале, я уверен. Я поговорил со старшей медсестрой, сказав ей, что у Кирстен родинка в верхней части правого бедра. – Трей прокашлялся. – Я видел ее, когда Кирстен была в купальнике.
– И сестра подтвердила это?
– Да. Я решил не звонить миссис Бентон, пока не буду точно уверен, что это она.
– Хорошая идея.
Шон нахмурился. Ему самому следовало обзванивать больницы, но он думал, что будет достаточно сообщений, которые разослали полиция и «РКК». Мог ли он найти ее раньше, если б сам занялся этим? Возможно, это спасло бы жизнь Сиерры Хинкл.
– Ее нашли без сознания в церкви в пятницу вечером, – продолжал Трей.
– В церкви?
– Священник закрывал церковь в полночь и нашел Кирстен на кафедре. Он отнес ее в госпиталь. Рассказать больше по телефону они отказались, лишь подтвердили ее описание.
– Эвелин оформила на меня доверенность. Я попробую узнать больше о состоянии Кирстен, – пообещал Шон.
После того как они выехали на Бруклинский мост, им понадобилось всего десять минут, чтобы добраться до Католического госпиталя. Отделение экстренной медицинской помощи было переполнено, так что Шон решил пройти через главный вход.
– С кем ты говорил? – спросил он Трея.
– С Жанной Макмахон, – ответил тот.
Роган попросил одну из сестер позвать Жанну Макмахон. Через несколько минут она подошла к ним. Старшая сестра была одета в красный халат и брюки для проведения операций. На шее у нее висел неоново-зеленый стетоскоп.
– Вы звонили и спрашивали о бедной блондиночке? – поинтересовалась Жанна, глядя на Трея.
– Да. Я Трей Дэниелсон.
– Шон Роган, – представился Шон и подал сестре свою визитку вместе с доверенностью от Эвелин и фотографией Кирстен. – Это она?
Жанна кивнула.
– Похожа. Она не приходила в сознание с тех пор, как ее принесли. Она в отделении интенсивной терапии, я проведу вас. – Сестра направилась к одному из лифтов. – Бедная девочка.
– Мне нужно убедиться в том, что это Кирстен. Затем я свяжусь с ее матерью и полицией.
– Полиция? Она что-то натворила? – удивилась сестра.
– Она могла стать свидетельницей преступления. Мы считаем, что она скрывалась.
– Если она скрывалась, значит, кто-то ей помогал и приютил ее.
– Почему вы так думаете?
– Она не смогла бы ходить. Ее ступни изрезаны, а раны инфицированы. У нее был жар. Сейчас она в стабильном состоянии, но антибиотики не дают результата. Доктор должен скоро осмотреть ее и, скорее всего, изменит лечение. Ей понадобится операция, но пока что она слишком слаба.
– Вам известно, как она оказалась в церкви?
– Не имею понятия. Отец Фриско был очень раздосадован этим случаем. С тех пор как девушку доставили к нам, он посещает ее несколько раз в день. Он думает, что ее принесли в то время, когда он ужинал, – около восьми часов вечера. Но обнаружил ее уже в полночь.
Жанна вышла из лифта и повела Трея и Шона по коридору.
– Кстати, отец Фриско пришел вскоре после того, как нам позвонил Трей. Я сказала ему, что вы придете, и он попросил подменить его в церкви, чтобы иметь возможность поговорить с вами.
Они остановились перед входом в отделение реанимации.
– Я вынуждена попросить вас надеть маски. После того как вы идентифицируете девушку, только один из вас сможет остаться с ней.
Трей взглянул на Шона широко раскрытыми глазами. Роган кивнул, позволяя парню остаться с Кирстен. Сам же он собирался позвонить Эвелин и в полицию, а затем осмотреть вещи Кирстен, чтобы попытаться понять, где она пропадала с прошлой субботы.
Девушка, лежащая на кровати под капельницей, выглядела исхудавшей и бледной. Ее волосы были растрепанными, но чистыми. Рядом стояли аппараты, измеряющие ее пульс и температуру.
– Кирстен, – сказал Трей дрожащим голосом.
– Это она, – сказал Шон медсестре.
В углу палаты сидел священник и молился, перебирая четки. Отец Фриско был моложе, чем ожидал Шон, – на вид ему было около сорока, примерно как Дюку. Роган усмехнулся, подумав, что обычно представлял себе всех католических священников старыми, седыми и либо мексиканцами, либо ирландцами. Отец Фриско же был высоким темноволосым итальянцем.
– Что с ней произошло? – обеспокоенно спросил Трей, чуть не срываясь на крик. – Почему она такая худая?
– Шшш, – зашипела сестра.
– Побудь с нею. Я попробую узнать больше, – сказал Шон.
Отец Фриско встал и пожал руку Трею.
– Поговорите с ней, – сказал священник, не выпуская руку юноши, – может быть, знакомый голос приведет ее в сознание.
Со слезами на глазах Трей сел рядом с Кирстен и взял ее за руку. Шон и отец Фриско вышли из палаты.
– Отец, – обратился к священнику Роган, – сестра рассказывала, что вы обнаружили Кирстен. Скажите, почему вы считаете, что она не могла сама прийти в церковь?
– Ее ноги были забинтованы, к тому же были чистыми. Они были бы грязными, если б она шла сама.
– К тому же мы осмотрели ее раны и пришли к выводу, что она не могла ходить. Сухожилие в ее правой ступне было повреждено и начало срастаться неправильно. Потребуется хирургическое вмешательство, но сначала нужно стабилизировать ее состояние и вылечить инфекцию, – добавила Жанна.
– Мы разослали информацию о ней во все больницы в среду. Вы видели? – спросил Шон.
– Мы прикрепляем все подобные сообщения на доске объявлений, а старые держим в журнале, но их так много, что все не упомнишь, – ответила сестра. – Когда к нам привозят очередную Джейн Доу, мы просматриваем журнал. Персонал был очень занят на этих выходных. Но рано или поздно мы бы опознали девушку. К тому же администрация написала заявление в полицию в пятницу, когда ее доставили к нам. А процесс опознания требует времени.
– Что могло так повредить ее ступни?
– Кто-то мыл ей ноги, но недостаточно хорошо. В порезах остались песчинки. Сами порезы начали заживать, но из-за инфекции они заживали недостаточно быстро. А еще мы нашли осколок стекла – по всей видимости, от пивной бутылки – у нее под кожей.
– Вы говорите, что кто-то промыл и перебинтовал ноги Кирстен?
– Судя по всему, это делали каждый день. Бинты на ней были достаточно чистыми. Мы взяли у нее кровь для анализов, но результат оказался немного странным. Мы послали кровь и волосы в другую лабораторию.
– Волосы?
– Волосы нужны для анализа на наркотики, а также некоторые токсины, которые остаются в волосах месяцами после того, как ушли из крови.
– Когда, по вашему мнению, Кирстен получила эти порезы?
Жанна открыла папку.
– Врач сказала, что травмам от пяти до семи дней от того времени, когда девушка поступила к нам в пятницу.
Таким образом, скорее всего это произошло в ту ночь, когда была убита Джессика.
Шон повернулся к отцу Фриско.
– В вашей церкви есть камеры?
Священник покачал головой.
– Как вы считаете, почему ее принесли в вашу церковь, а не в какую-либо другую? – спросил Шон.
– Вы намекаете, что это мог сделать кто-то из моих прихожан? Я тоже думал об этом. Почему бы сразу не отнести девушку в госпиталь?
– Полагаю, потому что кто бы ни принес ее в церковь, он не хотел, чтобы его видели с ней, – заключил Шон.
Кто-то, кому было что терять. К тому же этот человек явно беспокоился о Кирстен, так как оставил ее внутри церкви, где ее смогли бы найти. Этот человек либо жил поблизости, либо был католиком.
– Как она была одета? – спросил Шон. – Могу я увидеть ее вещи?
– Она была одета в теплую новую одежду и закутана в одеяло, – ответил священник. – На блузке была этикетка. Сначала я подумал, что девушка могла украсть ее, но затем увидел гарантийную наклейку, которую используют в некоторых магазинах.