Дина Удалец - Поцелуй, меняющий жизнь

- Максим! – истошно закричала женщина. От ее крика у меня все сжалось внутри. Но папа не обернулся. Когда мы оказались лестничной клетке, он, что есть силы, хлопнул дверью, от чего я вздрогнула.

Запихнув меня на переднее сиденье, он обошел автомобиль, сел рядом, завел мотор и переключил передачу - машина рывком тронулась с места.

Я испуганно уставилась на отца. То, что я видела, мне не понравилось. Какой бы Анжела Витальевна не была - она его жена и мать его детей.

Семен Михайлович нервно закурил.

- Венера, прости меня. Мне так многое нужно тебе рассказать. Я так виноват перед тобой, дочка.

Остановка

За короткий промежуток времени моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я так много узнала о прошлом своих родителей, что предпочла бы и дальше жить в неведении. У меня появилось два отца, причем они оба чувствовали себя виноватыми передо мной и не знали, как исправить свои ошибки. Но мне было все равно. Я думала только о блондине. Произошедшее в квартире его родителей, заставило меня задуматься над правдивостью слов Анжелы Витальевны. Мне хотелось ее ненавидеть, но я испытывала только жалость к этой женщине. Она сама себя наказала.

В своих размышлениях я и не заметила, как мы доехали до больницы, как люди в белом надели на меня голубой халат, такого же цвета шапочку и бахилы, объясняя это тем, что в реанимацию по-другому входить нельзя. Все было как во сне. Я плохо осознавала происходящее, но сердце рвалось к любимому, как будто от моего присутствия рядом зависела его жизнь.

- Венера, проходи, - подтолкнув меня в спину, сказал папа, и я сделала неуверенный шаг вперед.

- Боже! – воскликнула я и закрыла рот ладонью. Из глаз, как по заказу потекли слезы. Блондин был похож на мумию: перемотан бинтами. Какой-то аппарат противно пищал, но я понимала, что если он издает этот противный звук, значит, Влад жив. Какая-то трубка торчала изо рта Ярого, сам он не шевелился. Я кинулась к отцу и заревела, уткнувшись в его грудь.

- Что же я наделала? – простонала я.

- Тише, малышка. Ты ни в чем не виновата. Не хочешь подойти? Я знаю, он ждал тебя.

Я закивала и, оторвавшись от папы, подошла к Владу, взяв его за руку - наверное, это была единственная не перемотанная бинтами часть тела.

- Можно, я побуду с ним наедине? – Семен Михайлович понимающе мотнул головой и вышел из палаты, оставив меня со своим сыном.

- Блондин, я здесь… Прости меня… Я не хотела, чтобы все так получилось… Прошу тебя вернись ко мне… Я так тебя люблю… - я снова расплакалась, не выпуская его руки. – Так люблю, люблю, люблю, - без устали говорила я и, через какое-то время, незаметно для себя, уснула в кресле рядом с койкой Влада.

- Дочка, проснись, - папа коснулся моего плеча. Оторвав голову от кровати, я сонно взглянула на него. – Давай, я отвезу тебя домой.

- Нет, я не хочу. Я останусь с ним. Пожалуйста, не прогоняй меня, - взмолилась я.

- Но тебе нужно отдохнуть.

- Пока Влад не очнется, я не уйду, - воспротивилась я.

- Ладно, - вздохнул отец и, придвинув стул ко мне, сел рядом. – Я хочу рассказать тебе правду, пожалуйста, выслушай меня и не перебивай, - я кивнула, хотя внутренне не была готова.

В последнее время я ненавижу слово «правда», почему бы моим родным не продолжать меня обманывать и дальше, так нет же, они все и разом решили мне все рассказать. Свои мысли я, конечно, оставила при себе и посмотрела на Семена Михайловича, давая ему понять, что готова внимать. Тяжело вздохнув, мужчина начал рассказ.

- Знаешь, дочка, я до сих пор очень сильно люблю твою маму. Она была мне самым дорогим человеком. Мы познакомились на свадьбе моих друзей. Когда я впервые увидел ее, то сразу влюбился, - на его лице появилась блаженная улыбка, как будто он сейчас находился в том дне, - но она была влюблена в моего не самого лучшего друга и отшила меня. Однажды, мы встретились вновь, и я решил завоевать ее сердце. У меня получилось: Лиза доверилась мне и полюбила. Спустя время, я решил сделать ей предложение, но этому не суждено было сбыться. В тот день я разбился на машине и чудом остался жив. Когда меня привели в сознание, оказалось, что у меня амнезия. Я не помнил даже своего имени, но самое страшное: я забыл свою Лизу. Шло время, но память не возвращалась. Как раз в тот момент, мы с Анжелой сблизились и поженились. И только через три года я все вспомнил. И я отправился на поиски твоей мамы. И нашел. Какого же было мое удивление, когда она показала мне тебя. Я чувствовал себя самым счастливым человеком. Преисполнившись решимости, я поехал к жене, чтобы рассказать правду и расстаться, но вместо этого Анжела пригрозила мне, что убьет себя и для наглядности едва не выпрыгнула из окна. Я испугался. Я не знал, как поступить, но поехал за вами. Когда твоя мама выбежала из подъезда в слезах, я принял окончательное решение. Я не стал бороться и сказал ей, что так и должно быть… Дочка, какую же ошибку я совершил! – отец заплакал, я не знала, как быть, и сжала его руку в знак поддержки, хотя мне и было больно за маму. Как он мог?! – Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу ее, как она бежит за машиной, в которой я уезжал, подгоняя водителя ехать быстрее. Я предал ее, хоть и обещал быть всегда рядом. Я предал и тебя. Через девять месяцев я узнал, что Лиза умерла, родив сына. У меня не было сомнений, что это мой ребенок. Я сразу же решил, что заберу вас, но Анжела снова воспротивилась - она у меня на глазах схватила нож и полоснула им себе по венам. Пока я занимался ее лечением, Дамир усыновил вас. И я снова не стал ничего менять. Так и прожил свою жизнь. Ненавидя себя каждый день за все. Я сломался, дочка. Я стал рохлей. Я знаю, что мне нет прощения. Но когда мы с тобой встретились, я подумалл, что это шанс все изменить. Но Анжела снова чуть все не разрушила. Дочка, - отец взял меня за руку, - вы с Владом должны быть вместе. Я вижу, как вы любите друг друга. Не повторяй моих ошибок. Я хочу, чтобы вы прожили жизнь в любви и счастье. Знаешь, как мне хочется все вернуть. Снова прикоснуться к своей малышке и сказать о том, как сильно я люблю ее, но уже ничего не вернешь. Моя жизнь прошла, и я жалею о том, как я ее прожил. Ты ведь любишь Влада?

- Да, но… он ведь мой брат.

- Нет, - выдал он. Я округлила глаза. - Влад тебе не брат. Он мне не родной. Я женился на Анжеле, когда у нее уже были сын и дочь. Она солгала тебе.

Я ушам своим не поверила. Мой блондин мне не брат! Не брат! Как она могла так поступить со мной?! С нами?! А если он не выживет?! Так, стоп! Не думать о плохом! Теперь я его не отпущу! Он - моя жизнь!

Слезы снова потекли по щекам, я повернулась к Владу и крепче сжала его ладонь.

- Родной, любимый, очнись, пожалуйста, я так тебя люблю. Я так тебя люблю. Прости меня. Я не знала правду. Прости меня, - зашептала я, давясь слезами. В ушах противно зазвенело, и я схватилась за виски, в палату вбежала толпа врачей. Я не понимала, что происходит, папа схватил меня и потащил к выходу.

- Что происходит?! Куда ты меня тащишь?! – я оглянулась: на экране монитора пищащего аппарата бежала ровная полоса - сердце Влада остановилось. Я стояла за стеклом, наблюдая за тем, как врачи пытаются вернуть к жизни мою любовь.

- Господи, пожалуйста, не забирай его у меня. Я так его люблю. Мне столько нужно ему сказать. Пожалуйста, - время казалось мне вечностью, но чуда не произошло. Люди в белом сдались, зафиксировав время смерти.

- Нет! – закричала я во все горло, вырвавшись из папиных рук, бросилась к Владу, растолкав всех докторов. – Нет! Блондин! Очнись! Вернись ко мне, блондин! Слышишь меня! Вернись! Я не могу без тебя! – я трясла его за плечи в надежде, что он очнется. Врачи пытались оттащить меня, говоря, что он уже умер, но я не верила. Не могла поверить… Совсем обессилев, я опустилась на колени, как можно крепче сжимая его еще теплую ладонь. – Я люблю тебя, блондин! Только не уходи. Прошу. Ты мне нужен, - прошептала я, опустив голову…

День выдался чудесным. Солнышко приятно припекало кожу, по небу медленно проплывали белые облака, в воздухе витало лето. А может, все дело в этом дне?

- Венера, скорее надевай платье! Твой жених уже подъезжает, - скомандовала Аня.

Переодевшись, я широко улыбнулась своему отражению в зеркале. В самый важный для меня день я выбрала образ стиляги: ассиметричное белое платье доходило до середины бедра, а сзади струился шлейф до самых пят. Корсет был расшит бисером, создавая незатейливые узоры. Яркий макияж, на голове небольшой начес с ободком синего цвета, как раз в тон к моим серьгам, бусам и летним сапогам из ажурной ткани - сделали мой образ совершенным.