Вдруг откуда-то сзади послышался выстрел, как от петарды. Я резко обернулся, и это была моя ошибка. В мгновение ока меня атаковали два незнакомых парня примерно моего возраста.
— С-сука!
— Ты у меня попляшешь!
— Отвяжитесь!
— Что, сбежать захотелось?
— Не так быстро, урод. Сначала ты нам за все заплатишь.
Все как-то смешалось, и я был вынужден отбиваться. Лично у меня не было как преимущества, так и времени на разговоры. Кто и за что мстил, было в тот момент не так важно, как вылезти из этой потасовки живым и по возможности невредимым. Адреналин ударил в кровь, жар пробежал по венам, а перед глазами был только враг. Мышцы напряглись, я максимально сосредоточился.
Меня пытались задавить силой и численным превосходством. Драться противники не умели совершенно. Наверное, поэтому и напали вдвоем. Удар, еще один, а я все уворачиваюсь. Тому, что оказался в черной куртке и измазанных в грязи джинсах, заехал в нос. Кажется, даже сломал его. А вот чувак в капюшоне был пошустрее и набросился на меня сзади. Опрокинул его, порядком приложив о сырой асфальт.
— Скотина!
— Поговори мне еще, — зло ответил я.
— Че ты сказал? — а это уже тот, что оправился от нанесенной травмы. — А ну, повтори!
— Что слышал, — холодно произнес, в уме прикидывая, кто из них и куда начнет бить дальше.
— Да ты мразь, пасть-то свою захлопни!
Повалявшийся на земле падла вскочил на ноги. Но первым ко мне успел его товарищ. Еще никогда не испытывал столько страха, как сейчас. Видимо, я кому-то конкретно перешел дорогу, раз на меня накинулись с ножом.
— Э! — воскликнул, уходя от первого выпада. — Совсем что ли?
— Ты у меня за все заплатишь!!
— Да за что?! А-а-а!
Тут из горла вырвался хрип, потому что бок пронзила острая боль. Черт! Меня таки достали! Что теперь делать? Они же безумные. Ни перед чем не остановятся. Добьют и прикопают где-нибудь тут же. Но мне все равно надо обороняться. Может, кто-нибудь соизволит вызвать полицию, и этих гадов отправят за решетку.
— На колени, гнида, — прошипел тот, что пырнул меня ножом. — Я сказал, на колени!
Нет, у меня не такой характер, чтобы в трепете биться у ног того, кто мне угрожает. Никогда не страдал бабством и сердце у меня без душка. Не гнилой я, короче, чтобы сейчас на весь двор орать и молить о пощаде. Да, руки уже стали плохо слушаться, да мне все сложнее становится контролировать противников и уходить от их выпадов. Пускай лучше убьют, чем я покажу свою слабость. Ее во мне в предостатке (комплексы по поводу внешнего вида, например), но о ней совсем необязательно знать остальным. Я всегда внешне старался казаться спокойным, рассудительным мужчиной. Есть с кого брать пример.
— Эй, вы! — этот крик донесся с какого-то балкона. — А ну прекратили! Устроили здесь черти что!
— Я сейчас полицию вызову!
Давно пора. Небось, большинство жильцов целиком и полностью припали к своим окнам и с интересом наблюдают, как меня избивают. Сколько гнили… Вот вам и развитое общество.
— Пора уже что-то решить, — тем временем процедил чувак в черном.
— Да, — поддержал его второй и толкнул меня в грудь ладонью.
Я пошатнулся и упал. Сил держаться на ногах больше не было. Помимо ранения у меня теперь тоже был сломан нос и, кажется, вывихнуто предплечье. Про синяки и ссадины уже вообще молчу. В последний момент успел сгруппироваться, чтобы не удариться головой об асфальт. А то ведь тут не сотрясение, а преждевременная смерть может случиться. А умирать мне не хотелось. Только-только зажил по-человечески.
— Урод!
Меня попытались пнуть ногой в живот, но я увернулся. А вот от второго удара не получилось. До этого момента я еще старался сквозь зубы сносить боль, а тут заорал раненым зверем. Футболка, рубашка и куртка пропитались кровью. Ну же, чего они медлят? Раз уж решили опуститься ниже плинтуса, так уж бы завершили начатое. Я же сейчас не способен дать достойный отпор. Уже не способен. Паршивое чувство собственной беспомощности.
— Братан, включай камеру, ща мы запишем привет для…
Но договорить он не успел. Во двор с ревом сирены ворвалась скорая. За ней вроде бы приехали менты. Два придурка. Еще и на Ютуб решили все это выложить. И чего, спрашивается, так поздно спохватились? Я вот-вот чувств лишусь, а то и помру… Там уже видео получится не такое «интересное». Дебилы.
— Сматываемся.
— Мля…
Вроде как они смылись. Сами уроды. И кто же их все-таки ко мне подослал? Интересно, мне суждено об этом узнать, или мой конец наступит раньше, чем я смогу дать показания в ментовке?
Безумно жаль Агату и родителей. Что с ними станет, когда они узнают о случившемся? А может, мое состояние не настолько тяжелое? Тогда почему все тело горит огнем и хочется разодрать грудь в клочья? Чтобы не мучиться больше. Мне ведь изначально повезло выжить. Но в роли кого? Нет, после вчерашнего признания Агаты этот вопрос выглядит не так. Именно для нее я выжил. Но что же теперь? Дадут ли мне еще один шанс, или ее любовь — слишком много для такого, как я?
— Эй, парень!
Вместо нормальных слов с губ сорвался тихий стон. Как ужасно… Видимо, много крови потерял, пока лежал на земле.
— Он хоть живой?
— Живой!
Надо мной склонились двое мужчин темно-синей форме. В свете фар скорой их лица расплывались перед моим изможденным взором. Сознание начало уплывать. Дальше я целиком и полностью в их власти.
— Не закрывай глаза!
— Он теряет сознание!
— Парень, ты нас слышишь? Твою мать!
Это было последнее перед тем, как отключился. Болевой шок оказался очень сильным.
Агата
Сквозь сон услышала до боли знакомую мелодию. Кто-то звонит? Так рано? Неужели Рик?
Открыв глаза, посмотрела на лежащий на тумбочке телефон. Он вибрировал, а на экране высвечивался номер мамы Лерика. Это сразу же мне не понравилось.
Схватив смартфон, провела пальцем по зеленой трубке и приложила аппарат к уху. И все это я проделала, продолжая лежать под одеялом.
— Доброе утро, Елена Владимировна, — пробормотала, прикрывая глаза. Сон был таким ярким, томительным, что не хотелось просыпаться. — Что-то случилось?
— Агата, привет, — голос женщины показался взволнованным. — Прости, что звоню так рано…
Когда она это произнесла, я все же удосужилась опять открыть глаза и посмотреть на настенные часы. Семь утра.
— Что случилось? — спросила, садясь в кровати и спуская ноги на пол. По спине побежали холодные мурашки. Она бы не стала звонить так рано. Да чего уж там, вообще навряд ли позвонила бы. Хоть мы и были в хороших отношениях, причин для телефонных разговоров у нас не имелось.
— На Валеру ночью напали, — голос Елены Владимировны задрожал. — Ножевое ранение, перелом носа и многочисленные следы от побоев. Сейчас находится в реанимации… Я знаю о том, что мой сын тебе небезразличен и…
— В какой он больнице? — Казалось, вся кровь отлила от лица. Даже немного мутить стало, и голова закружилась. — Что говорят врачи о его состоянии?
— Состояние тяжелое, — женщина всхлипнула. — Он находится в пятьдесят второй городской больнице.
— Значит, к нему нельзя?
— Пока нет.
По щекам побежали слезы. Рука так сильно вцепилась в телефон, что еще чуть-чуть, и он точно треснет. На Лерика напали. Господи, кто? И зачем?
— А кто напал, известно? — тихо спросила, с трудом выдавливая из себя слова.
— Это случилось неподалеку от подъезда. Камера видеонаблюдения у нас всегда исправно работала. Так что сейчас виновных ищут.
— Спасибо, что позвонили, — искренне поблагодарила. — Сообщите, когда его переведут в обычную палату? Или ему можно будет позвонить.
— Обязательно, Агата, — заверила меня мама Валеры. — Я буду держать тебя в курсе.
— Спасибо, — еще раз поблагодарила и, распрощавшись с женщиной, сбросила вызов.
Отбросила телефон в сторону и, спрятав лицо в ладонях, заплакала. Кто… кто это сделал? В общем, я повторяюсь. И какое это имеет значение, если я понятия не имею, как он там? И когда смогу его увидеть… Понятно, что пока он находится в реанимации, к нему не пустят и о его состоянии можно узнать только через лечащего врача. В моем случае, через Елену Владимировну. Но… как хотелось сейчас оказаться рядом с ним. Увидеть и убедиться, что он жив. Пусть в тяжелом состоянии, но живой. Рик обязательно поправится. Я уверенна в этом.