Ближе к четырём вечера, мокрые, уставшие, но счастливые, друзья вернулись в дом. Горячий кофе с бутербродами согрел и дал силы готовиться к празднику.

Приведя себя в порядок, мужчины взялись готовить шашлык. Для этого в беседке стояла кирпичная печка. Именно в этой уютной нише они и собирались встречать новый год. А девушки занялись приготовлением салатов и закусок.

Сама новогодняя ночь пошла как по плану – ароматный шашлык, шампанское, бенгальские огни, тосты, поздравления, обратный отсчёт и родной бой курантов на Спасской башне. Видеотрансляцию по планшету обеспечил Кирилл. После были фейерверки, в ходе которых Славик чуть не спалил дом, запустив один из снарядов не в ту сторону. Но всё обошлось.

– С Новым годом, Юля, – Артём не смог отказать себе и подошёл к девушке, что стояла у перил в стороне от шумной компании и, держа фужер с шампанским, смотрела на звёзды, что сияли у них над головой.

Услышав его голос, девушка вздрогнула и обернулась.

– Спасибо, Артём Сергеевич. Вас тоже с праздником.

– А давай на “ты”, – неожиданно предложил он, становясь напротив и опираясь бедром о перила беседки. – Ты же девушка Стаса, а я его лучший друг.

– Девушка, – медленно кивнула она и вдруг оглянулась, посмотрев на Никольского, возле которого опять крутилась Света. – Да, действительно. Я его девушка.

– Что-то не так?

– Нет, всё отлично. На “ты”, так на “ты”. Чин-чин, Артём, – и чокнулась с его бокалом. – С новым годом, с новым счастьем.

– С новым счастьем, – кивнул он и отпил из бокала, не отрывая от неё взгляда.

Юля тоже не спешила завершить эти непонятные гляделки. Внимательно смотрела ему в глаза, словно что-то пыталась разглядеть.

“Может, более богатый денежный мешок”.

Почему-то от этих мыслей стало тошно и противно. Но не по отношению к ней, а по отношению ко всей ситуации.

Какое право он имел её судить. Юля молодая, красивая девушка и пользуется этим так, как считает нужным. И вмешиваться в жизнь друга тоже было глупым решением. Стас уже большой мальчик и должен сам отвечать за свои поступки. Нянька ему не нужна.

– Вы чего тут застыли? – к ним подбежала Алла. – Идёмте.

– Да, конечно, – бросив на него очередной непонятный взгляд, произнесла Вавилова.

8.

– Ты куда? – сонно пробормотал Стас, когда Юля осторожно выскользнула из постели и направилась в ванную переодеваться.

– Вниз. Спи, рано еще, – прошептала она, заботливо поправляя одеяло.

– Который час?

– Половина девятого.

– Сумасшедшая, – простонал Никольский и зарылся лицом в подушку, после чего глухо произнёс. – Меня до двенадцати не будить.

“Сонный мишка”, – усмехнулась девушка и зашла в ванную.

Даже несмотря на то, что легла она в пятом часу и остальные продолжали гулять до утра, Юля снова проснулась рано. Привычка, выработанная годами, никуда не делась. Голова слегка болела, но не критично. Большая кружка кофе должна была привести её в чувства и зарядить бодростью на всё утро.

В доме было темно и тихо.

Юля на цыпочках прошла по коридору, на ощупь спустилась по лестнице и вошла на кухню, где первым делом включила кофе-машину. И пока этот божественный напиток готовился, девушка могла подумать. Ведь было о чём.

За последние три месяца её жизнь круто изменилась. Вроде бы пора уже было привыкнуть. А она всё никак не могла. А теперь еще и Романов. Ведь жизнь была намного проще, когда они друг друга терпеть не могли. Теперь же с этими непонятными взглядами… после того злосчастного поцелуя… ведь он же знает, что они со Стасом вроде как встречаются. Тогда зачем всё это? Чего он добивается? И как себя вести?

Ответов на эти вопросы не было. Наоборот, чем больше Юля об этом думала, тем сильнее запутывалась в происходящем и собственных ощущениях.

Это же надо было так поцеловаться, чтобы забыть обо всем на свете. О Стасе, его друзьях, о собственной неприязни. Единственное, о чем она тогда думала, как побыстрее стащить с него эту жуткую жилетку, расстегнуть рубашку и провести подушечками пальцев по обнаженной коже, чувствуя как он вздрагивает от каждого прикосновения.

– Поскорее бы всё прояснилось, – вздохнула Вавилова. Хотя и понимала, что сама виновата.

Стас давно всё хотел рассказать другу и всем остальным. Это именно она оттягивала, просила подождать. И к чему это привело? К неприятностям.

Юля вновь вздохнула и чуть не подавилась воздухом, когда объект её невесёлых размышлений, весело насвистывая какую-то мелодию, прошёл мимо неё.

Ладно бы просто прошёл. Но на Романове были лишь штаны, а на плечах висело полотенце. Короткие волосы были мокрыми и взъерошенными, словно он только что принял душ. Это потом девушка вспомнила, что Никита говорил ей о том, что в подвале цокольного этажа есть небольшой бассейн. Но занятая собственными проблемами и закрутившись в вихре новогодних праздников, Вавилова о нём благополучно забыла.

“И с чего я решила, что он тощий? – с тоской подумала девушка, глядя на обнажённый торс. – Не качок, конечно, но и не худой. Оказывается, что там под жуткими жилетками скрывается весьма себе привлекательная мужская фигура”.

– Доброе утро, – Артём остановился прямо напротив неё. – Я думал, что все ещё спят.

– Все и спят, – немного хрипло произнесла она, стараясь не смотреть, как капельки медленно стекают по его телу вниз.

“Неужели так сложно было вытереться?”

– А ты рано встаёшь, я помню. Кофе?

– Что? – две капельки встретились где-то в районе живота и продолжили путь вниз.

– Кофе угостишь?

– Конечно, – с трудом заставив себя, оторваться от столь привлекательного зрелища, пробормотала девушка и резко отвернулась.

Щеки неожиданно вспыхнули румянцем, а губы пересохли так, что казалось еще немного, потрескаются.

“Да что это такое? Это же Артём Романов. Тот самый сноб, что вечно меня бесил. Он не должен вызывать во мне такие чувства… и желания”.

Не должен, но вызывал.

– Помочь? – тихо прошептал мужчина, становясь прямо за её спиной.

На нее обрушился целый каскад запахов – туалетной воды, шампуня и просто мужчины. Горячее дыхание щекотало волосы на затылке, и она едва не подпрыгнула, когда мужские руки бережно и в то же самое время настойчиво схватили её за предплечье и мягко развернули к себе.

“Нельзя этого делать… совсем нельзя… Неправильно…”

Но тело не слушалось голоса разума, подаваясь ему навстречу. Мечтая вновь ощутить его прикосновения.

И когда их губы разделяла всего пара сантиметров, раздался шум.

– Юля! Юля!

Они шарахнулись друг от друга, как пойманные на месте преступления.

– Стас, я тут! – прочистив голос, ответила девушка и, обогнув застывшего Артёма, направилась в сторону лестницы. – Что случилось?

– Собирайся, мы уезжаем! – Стас стоял на лестнице – взъерошенный и испуганный. Одного взгляда на его бледное лицо хватило девушке, чтобы понять – беда.

– Что случилось?

– Мама в больнице… Говорят, инфаркт.

– О, Господи, – только и могла прошептать она, прижимая руки к груди, там, где билось сердце.

9.

Конечно, Артём поехал с ними. Он просто не мог оставить друга в беде. Для него самого новость о том, что Ирина Николаевна в больнице, была больше чем шоком. Он искренне любил эту женщину и не мог представить, что с ней что-то могло случиться.

Каким-то чудом, через десятые руки, с увеличенной в три раза стоимостью, им удалось взять три билета до Москвы.

Юля не отходила от Никольского ни на шаг. Бледная, испуганная, она как могла поддерживала мужчину. Но Артём видел, что её что-то тревожит. Он сам не понимал как, но эта девушка неожиданно открылась для него с новой стороны.

Романов много наблюдал за ней, следил за реакцией на ту или иную ситуацию, готовился поймать любой промах или неточность. Но этого не было. Девушка была искренна, не жеманничала, не притворялась, не была лучше, чем есть на самом деле. И Стаса она действительно любила. Только вот чувства эти отчего-то были больше похожи на сестринские, чем на отношения двух любовников.