– Скажите, что произошло с той девушкой, у которой повязка на глазу?
– Она приехала из Италии. – Шарлотта говорила, уставившись взглядом в доски крыльца. – Один из агентов Слеттера пообещал ей работу. Но когда Мария поняла, какую работу предстоит выполнять, она попыталась сбежать. Человек Слеттера бросил ей в лицо бритву. Она поранила ей веко, и глаз перестал закрываться. И остались шрамы… Когда негодяи поняли, что денег за нее получить не удастся, они отпустили ее на все четыре стороны.
Спенсу стало нехорошо.
– Мы должны выкинуть этого мерзавца из города и прикрыть его бизнес. – Бен выступил из тени у крыльца.
Кинкейд согласно кивнул и повернулся к Шарлотте:
– Мы оставим вам двоих парней – вдруг Оливия не успокоилась.
Шарлотта отрицательно покачала головой:
– Вам понадобятся все ваши люди, если вы решили отправиться в порт.
– Ах, мисс Шарлотта, да вы никак и впрямь беспокоитесь обо мне, – усмехнулся Спенс.
– Господь велит заботиться обо всех, даже о бездомных дворняжках.
Спенс расхохотался:
– Вот она, настоящая любовь!
Оставив Фрэнка и Эда в миссии, Спенс направился к экипажу. Бен неотступно следовал за ним. Шарлотта смотрела им вслед, потом не выдержала:
– Эй, парни, будьте осторожнее и не подставляйте врагам спину!
– Мы постараемся!
Спенс помахал ей рукой. Уж он постарается. Не может же он так быстро оставить вдовой свою молодую жену: их разговор еще не окончен.
Спенс и Бен ехали по улице, ведущей к порту. Это был совсем другой город: в нос бил запах сточных канав, женщины легкого поведения окликали их, в сыром затхлом воздухе их голоса звучали пронзительно и визгливо. Вдоль всей улицы в домах были распахнуты окна. Из них выглядывали женщины – одни были обнажены по пояс, другие носили нечто похожее на сорочки, только чересчур открытые. Все громко и наперебой предлагали свои прелести и услуги.
Бен удивленно присвистнул:
– Я кое-что повидал на своем веку, но в таком гадюшнике не был еще ни разу.
– Это что! Вот в доме моей тещи даже вальс считают неприличным танцем, – ответил Спенс. – Трудно поверить, что это один и тот же город.
Танцевальные залы, винные погребки, игорные заведения теснились друг за другом, в сыром ночном воздухе висел гул голосов. Деревянные тротуары были полны народа: пьяные моряки, солдаты, женщины в ярких платьях, китайцы в странных костюмах и с длинными черными косичками… Иной раз человек входил в одну из дверей и исчезал навсегда – его спаивали и продавали на какой-нибудь корабль.
Бен указал на двухэтажное деревянное здание впереди:
– Нам туда.
Спенс остановил экипаж напротив «Золотого оленя», и вдруг двери заведения распахнулись, и из них вылетел молодой человек, одетый в солдатскую форму. Он грохнулся лицом на тротуар и замер бесформенной кучей. Вслед за ним на крыльцо вышел огромный вышибала. Сложив руки на груди, он рявкнул:
– Не вздумай возвращаться!
Солдат с некоторым трудом принял сидячую позу, утер разбитый в кровь нос и крикнул.
– Они жульничали!
– Проваливай, пока живой, – лениво отозвался охранник.
Несколько мгновений парень напряженно смотрел на него, взвешивая свои шансы. Но здравый смысл победил. Он с трудом поднялся на ноги, пробурчал: «Жулье проклятое!» – и пошел прочь.
Глядя на экипаж, из которого выпрыгивали его люди, Бен задумчиво произнес:
– Может, нам все же не стоило оставлять наших парней в миссии?
– Неужели эта горилла так тебя напугала? – подначил его Спенс.
– Да нет, не особо, – отозвался Бен. – Но там внутри еще двадцать таких же.
Спенс молча спрыгнул с подножки, пересек тротуар и распахнул дверь. Войдя внутрь, они чуть не задохнулись: густой табачный дым, пиво и вонь от немытых тел образовали столь ядовитый коктейль, что у них заслезились глаза. Справа сквозь гул голосов доносились звуки фортепиано. Повернувшись туда, Спенс увидел в глубине зала помост, на котором шесть молодых и энергичных, хоть и не очень умелых девиц исполняли подобие канкана. Они крутились, вертелись, выстраивались в ряд, обняв друг друга за плечи. Ярко-желтые юбочки – неприлично короткие – взлетали вверх. Под ними были черные чулки и желтые панталончики, каждое появление которых толпившиеся у помоста мужчины приветствовали громкими криками и свистом. Кинкейд внимательно оглядел помещение, отмечая расположение окон и дверей и считая охранников. Люди Слеттера были рассредоточены по всем углам, чтобы удобнее было присматривать за посетителями и игрой. Так, этот у бара, там, в тени, еще несколько человек и вон те у столов…
– Сколько ты насчитал? – негромко спросил Бен, пока они пробирались к кассе.
– Восемнадцать. – Спенс достал деньги и кивнул на галерею второго этажа: – Слеттер там обретается?
– Да. У него квартира в задней части дома.
– Дайте мне на три сотни. – Спенс протянул деньги кассиру, сидящему в комнатке, отделенной от зала толстыми прутьями железной решетки.
Получив стопку фишек, друзья отправились к ближайшему столу с рулеткой.
– А вот и красавчик из Техаса.
Мужчины обернулись и оказались лицом к лицу с молодой светловолосой женщиной. Блузка ее была расстегнута, открывая всем взорам ложбинку между пышными грудями. Стройные ноги в черных чулках невольно привлекали взгляд – желтая короткая юбка в складку едва прикрывала бедра.
– Добрый вечер, Руби. – Бен широко улыбнулся.
– Рада, что ты вернулся, ковбой. – Она протянула руку и небрежно провела пальцем по застежке на его брюках. – И дружка привел. – Она оглядела Спенса с головы до ног и одобрительно кивнула: – В Техасе всегда умели делать качественные вещи.
Спенс внимательно разглядывал девушку. Она была сильно накрашена и вела себя соответственно местным стандартам, но в целом оказалась весьма недурна и выглядела лет на двадцать пять. Руби протиснулась между ними, и Спенс ощутил прикосновение ее руки – как будто случайное. Улыбаясь, она спросила:
– Принести вам что-нибудь?
– Пару пива, милашка. – Кинкейд бросил ей золотую двадцатидолларовую монету. – А сдачу оставь себе.
Руби попробовала монету на зуб и подмигнула Спенсу:
– Слушаюсь, сэр. Уже бегу. Глядя ей вслед, Бен протянул:
– Согласись, она очень мила.
– Весьма. – Если бы его жена была хоть наполовину так же дружелюбна.
Друзья пробрались сквозь толпу к ближайшему игорному столу и остановились, наблюдая за игроками. Рядом со Спенсом стоял светловолосый здоровяк, одетый в рабочие штаны и клетчатую фланелевую рубашку. Было похоже, что он недавно спустился с гор, где у него имелась ферма. Раздосадованный проигрышем, он повернулся к Кинкейду:
– Надеюсь, вам повезет больше, чем мне.
Спенс положил фишки на край стола, намеренно уронив одну на пол. Нагнувшись, он незаметно бросил взгляд на пол рядом с ногами крупье. Выпрямившись, Спенс кивнул Бену и громко заявил:
– Ставлю двести на двенадцать, черное.
Игроки зашумели. Как Спенс и ожидал, многие последовали его примеру, надеясь, что самоуверенность незнакомца принесет им удачу. На двенадцатом номере собралась целая куча фишек, и наконец крупье объявил, что ставок больше не принимает. Завертелось колесо, запрыгал шарик, и для людей, сидящих вокруг стола, тонкий писк крутящейся рулетки заглушил все звуки: музыку, смех, шум голосов. Делая вид, что нервничает, как и остальные, Спенс уронил еще одну фишку. Когда он выпрямился, маленький белый шарик как раз остановился в ячейке зеро. Вздох разочарования пронесся над столом. А затем по залу прокатился сердитый ропот. Мрачные взгляды сверлили человека, который был так уверен в себе – и проиграл.
– Похоже, вам тоже не везет. – Светловолосый здоровяк сочувственно подмигнул Спенсу.
Тот пожал плечами и отошел от стола, забрав оставшиеся фишки. Обвел комнату взглядом, чтобы убедиться, что его люди на местах.
– Мы были правы? – негромко спросил Бен. – Там провода?
– Да. – Спенс кивнул. – Ты знаешь, что делать. По моему сигналу.
Бен только хотел задать вопрос, как рядом возникла Руби с двумя кружками пива на подносе.
– А вот и пиво! – Она вручила мужчинам их кружки. Но теперь выражение ее лица изменилось. В глазах плескался страх. Облизав языком пересохшие губы, она повернулась к Спенсу.
– У меня к вам поручение. Мистер Слеттер хочет встретиться с вами. – Глазами она указала на галерею второго этажа.
Взглянув туда, Спенс увидел мужчину, стоявшего в тени желтого бархатного занавеса. Тот сделал шаг назад и пропал из виду.