Елена Рейн - Поверить в сказку

— Чего она хочет? — спросила, пытаясь понять, почему именно сейчас поступили нападки. Что происходит?

— Раиса требует, чтобы меня наказали по всей строгости закона. И да, говорит, что у нее есть доказательства моего принуждения.

— Откуда? — выдохнула, не понимая, что она может предъявить.

— Их не может быть! Не может! — рявкнул грозный мужчина. — Я ни разу в жизни с ней не спал. Понимаешь? Ты… мне веришь? — спросил он, на последних словах запинаясь, внимательно наблюдая за моим лицом.

Не знаю почему, но я верила. Каждому его слову.

— Верю. Я тебе верю. Решай дела и приезжай к нам… поскорее, — выдохнула, не желая отпускать, но понимая, что так нужно.

Мужчина тут же навис надо мной, поставив руки на стену возле моей головы, и резко выдал:

— А по-другому не будет. Даже если не ждешь, я вернусь к тебе и сыну.

Подняла руку и провела по его щеке, обещая своему мужчине:

— Я буду ждать.

Картунов секунду смотрел на меня, а в следующую набросился на мои губы. Так страстно, бешено, словно поглощал, клеймил, не давая возможности отодвинуться. Я таяла в его руках, чувствуя жаркие губы, руки, полностью погружаясь в страстную игру языков, наслаждаясь каждым прикосновением.

Оторвавшись от мужчины, услышала:

— Когда вернусь, завершим дела и поедем в Москву. Купим тебе кафе, если заскучаешь, и будет у нас все хорошо.

Закусила губу, прижимаясь к его груди, и счастливо прошептала:

— Ты этого хочешь? Ведь ты говорил, что…

Дмитрий усмехнулся и нагло заявил:

— Ну, так мне понравилось. Уже подумывал, украсть тебя и спрятать в своем большом доме, чтобы не сбежала.

— Думаешь от тебя можно? — спросила я, удивляясь, как этот огромный мощный медведь стал для меня таким родным и близким.

— Нет. Я тебя везде найду, — сурово признался он, и только хотел поцеловать, как вдруг прибежал сын с криком:

— Папа, папа! Тебе звонят!

— Спасибо, сынок, — поблагодарил Дмитрий и взял телефон из рук Сергея. Послушав несколько секунд, схватил меня за руку и повел в коридор. Слушая, он быстро обулся и оделся, а потом выдал:

— Я скоро вылечу. Ждите.

Дмитрий поднял за ручку спортивную сумку, а потом притянул меня к себе, обнял и сказал:

— Всегда звони. По любому поводу и особенно без повода.

— Все будет хорошо? — с волнением переспросила, переживая за него.

— Да, нечего опасаться. Но, тем не менее, это отнимет время.

Кивнула и прошептала:

— Возвращайся поскорее!

Картунов нежно посмотрел и невыносимо сладко поцеловал, что у нас случилось в первый раз, увлекая меня в бездонный океан чувственности. Дальше прибежал сын и настоятельно просил вернуться очень быстро, чтобы помочь ему складывать вещи, чтобы переехать в Москву.

После прощаний, Дима вышел, а мы остались одни с сыном.

— Мама, а в окно посмотрим? Папе нужно помахать, — предложил он, вглядываясь в мои глаза с огромной надеждой на положительный ответ.

Кивнула и мы отправились к окну. Подошли и тут сразу же увидели Дмитрия с сумкой. Он развернулся и посмотрел наверх, высматривая нас, и мы помахали ему. Картунов ответил и направился к такси, ожидающему его у подъезда. Сел на пассажирское место и поехал, а мы продолжали стоять, надеясь, что он очень скоро вернется к нам.

Вечером строила с сыном замок из кубиков, полностью захватив детскую комнату, разделив на два королевства. Уже час играли, как только пришли с прогулки. На улице нас сопровождал Стас, не отлучаясь ни на секунду. Мужчина не держался в стороне, как обычно, а постоянно контролировал ситуацию, зорко наблюдая за всеми людьми, кто близко подходил, и оглядываясь по сторонам. После катаний с горки мы зашли в магазин, купили нужных продуктов, и посчитали, что можно возвращаться домой.

Попросив сына убрать, решила сесть за лепку пельменей. Развела на столе нужный беспорядок, но тут послышалась мелодия сотового телефона. Посмотрела, на экране высветился неизвестный номер. Взяла в руку сотовый, активируя его, и приняла звонок.

— Слушаю.

— Добрый день, Ксюнечка, — услышала скрипучий женский голос. По обращению поняла, что это моя тетка, двоюродная сестра матери. Она жила в забытой деревушке за триста километров от города. Мы редко когда виделись, если только тетя Клава заходила в гости, когда приезжала по направлению в областную больницу.

— Добрый вечер, Клавдия Петровна, — произнесла, удивляясь ее звонку.

— Мамка-то твоя помирает, инсульт вот недавно был. А ты, вообще, когда приехать собираешься? Ведь родная…

Вспоминая, что совсем недавно читала кляузы матери на меня, где говорилось о том, что я недостойная и гулящая, и это подтверждали ее соседи, хотелось сказать, что никогда.

— Что с ней? — выдавила из себя, не понимая, почему спрашиваю. Ей давно плевать на меня, еще с рождения, так почему меня волнует ее здоровье? Злилась, но не могла по-другому, с нетерпением ожидая ответа.

— Как что? Сердце стало шалить. Вес большой, ой большой, и она почти всегда в кровати… да и денег нет на лечение.

— Я… перечислю, — сказала быстрее, чем подумала.

— Вот какие дочери пошли! Мать помирает, а она не может приехать, деньгами откупается. Неужто такая черствая? Совсем наплевать на родную кровь? А она-то спрашивала про тебя, и с внуком хотела познакомиться. А ты… Эх Ксения, думала я о тебе лучше, а ты… Не ожидала. Совсем не ожидала.

— Она выгнала нас, — с обидой проговорила, поправляя руками выбившуюся прядь, совсем не замечая, что теперь волосы в муке.

— Ну что теперь?! Что? Помирает она. Поняла свою ошибку. А у тебя гордость на первом месте. Нельзя так. Нельзя, — дрожащим голосом сказала она, а потом всхлипнула.

— Теть Клава, пожалуйста, не плачьте, — попросила, расстраиваясь, что обидела родную тетю.

— Как не плакать? Как? Когда сестра умирает, а ты… Эх Ксения… — пробурчала она в сторону, успокаиваясь, уже обращаясь сухим голосом: — За что ты так с ней?

Вздохнула и, закрыв глаза, проговорила:

— Мама меня выгнала, заставляла сделать аборт, сказала, чтобы я только денег слала, а к ней не нужно приезжать. Теперь она хочет увидеть нас?

— Ксюша, не будь такой. Это твоя мать! — резко выдала женщина.

Слова отрезвили, и я прошлась по кухне, а потом присела на стул. Вытянула руку и увидела, что дрожит. По радио играла тихая грустная мелодия, и я просто молчала, а потом все же не удержалась, и поделилась:

— А вы знаете, что она письмо написала, где во всех грехах обвинила, соглашаясь, чтобы у меня сына забрали. И это моя мать…

— Ну так с обиды… с обиды она. Что не приезжаешь, а она одна. Не чужой же человек! А ты так с ней жестоко. Разве родные люди так поступают?

Женщина замолчала, а потом вновь всхлипнула и с обидой воскликнула:

— Неужели не можешь приехать? Совсем там заработалась? Только на похороны что ли явишься? Ну, хорошо, ладно. Пусть так. Но вот у тебя есть сын. А если вы не поймете друг друга, а он потом тоже, как ты, обидится и на похороны только явится. Каково тебе будет? Всякое бывает, а нужно жить в мире. Ты молодая, и она мать, куда уж гонор показывать? Можно быть просто дочерью. Родителей… их не выбирают, но они все равно любят, хоть и по-своему.

Резко поднялась и пошла к окну, наблюдая, что уже темно. Совсем.

— Завтра будем в Омске, — резко выдала, чувствуя, как внутри что-то сжимается.

— Вот и молодец! Молодец, Ксюнечка. Так и надо. Ты мать, должна понимать. Лариса совсем плоха. Давай уж скорее…

Посмотрела на время на часах и проговорила:

— Сейчас решу этот вопрос. И спасибо, — сделала паузу, — что позвонили.

— А как же? Как по-другому? Родня мы… Нет никого ближе. Мне соседка Лариски позвонила, а то у меня ноги совсем не ходят. Не могу приехать к ней. А ты… не подвела. Жду, моя хорошая. Дай бог тебе здоровья! — пробормотала тетя и положила трубку.

Некоторое время просто сидела, а потом набрала номер Димы, но он находился вне сети доступа, поэтому позвонила Стасу. Они друзья, знали друг друга много лет, и совет друга мне был катастрофически необходим.

— Да, Ксения, — с уважением произнес мужчина, убавляя музыку в машине.