Нет, не буду приглашать. Они не согласятся. Вынесу пакет с пирожками, как придут на проверку, что они делают каждый час. Если не заходят, то пишут сообщения, а сами под дверью. Точно, лучше так.
Поздно вечером, уложив сына спать, прочитав несколько сказок, услышала голос матери:
— Хороший он у тебя…
Ничего не сказала. Задумалась, почему ко мне она всю жизнь относилась как к обузе, проклинала, считала недостойной, настаивала на аборте, а тут, оказывается, малыш хороший. Легла удобнее на диван и нежно вдохнула запах волос сыночка. Такой вкусный, что съела бы. Провела по волосикам и только хотела закрыть глаза, как мать вновь заговорила:
— Ксюша, ты прости меня, дочка. Я… тетка мной не занималась, мать рано умерла. Не знала я теплоты… А тут смерть мужа, проблемы, не справилась я. Не смогла, да и не знала, как быть матерью.
Горько улыбнулась, первый раз слыша от нее такое признание, чувствуя в словах горечь. Хотела ответить, как услышала:
— И ты уезжай завтра… Уезжай, дочка. Он вернется. Я знаю.
— Кто вернется, мама?
— Плохой человек. Поэтому я и написала ту бумагу. А ты… береги сына. Хороший у тебя он. Мой внук.
— Мама, не поняла, какой человек? — спросила, поднимаясь, желая знать, о чем она говорит.
— Неважно, уже неважно. Ты завтра только езжай домой. С утра. Я увидела тебя и… Сережу, и теперь могу умереть спокойно.
— Мама…
— Спать! Теперь давай спать. Я очень устала, — грубо сказала Лариса Викторовна и отвернулась в противоположную сторону, отчего послышался скрип пружин на кровати.
Хотелось задать много вопросов, но знала, что она не ответ. Втянула тяжелый запах и прошептала:
— Спокойной ночи, мама. Рада, что тебе понравится сын. И… я прощаю тебя.
Не услышала ответа, но знала, что она слышит. Думала, никогда сюда не приеду, и вот… я здесь. Была уверена, что не прощу, но простила. На душе стало странно и тепло, наступило облегчение. Поцеловала каждую щечку сына, посильнее прижала маленькое тело, и уснула с улыбкой на губах.
Вечером следующего дня доставала пирог из духовки из рыбы и картофеля. Сделала куриный супчик и котлеты на пару. Мать большую часть спала или слушала Сережу, который помимо своих бурных историй, начал ей рассказывать сказки. Она просто смотрела в потолок и думала о своем, либо любовалась им, наслаждаясь голосом, как говорила ему. Было страшно видеть ее такой подавленной и усталой. За два дня мама даже ни разу не включила телевизор, просто лежала и слушала.
Выложила пирог на глубокую тарелку, как вдруг зазвонил телефон. Посмотрела — незнакомый номер. Не отвечала с Нового года на неизвестные — не хотела слушать угроз. Один раз сказала и все — пусть обращаются к мужу. Вновь и вновь слушала звонок, пока не разозлилась и не взяла себя в руки.
— Да, — резко отчеканила, желая узнать, что им нужно.
— И что, думаешь, обманула? — с яростью прорычал мужчина, но не племянник, как я поняла. Тот мужчина, что звонил с угрозами в кондитерскую, перед тем как спалить ее.
— Вы о чем?
— О том, что нет никакого брачного договора! Я проверил это.
— Как выходить замуж, решают двое — женщина и мужчина. Вас это не касается.
— Там должны быть условия…
— Что после развода я передаю все вам? Дмитрий так и сказал мне. Поклялся. Так что ждите. Все, или еще вопросы будут? — резко уточнила, желая прекратить разговор, понимая, что ничего хорошего не выйдет
— И когда же это произойдет? — ядовито уточнил он.
— Когда поймем, что надоели друг другу. Любовь она такая… — просветила мужчину, желая оборвать связь, но не стала, понимая, что с такими лучше не артачиться, чтобы не было проблем.
— Какая любовь? Это должен быть недолгий фиктивный брак! Тебе это не объяснили?
— Мне объяснили так: выйти замуж, и когда разведусь, чтобы я все переписала вам, — отчеканила, не понимая его ярость. Они там что, отдельно действуют друг от друга?
— Ты что мне беса гонишь?
«Что за выражения?! Нормально не учили выражаться?»
— Ждите когда…
— Это уже не фиктивный брак и не на срок. Уже ничего не выйдет! Ты не понимаешь этого?! Что за отмаз левый?
— Не понимаю вас, — проговорила, чувствуя гнев мужчины, опасаясь, что этот псих вновь может что-то сделать. И зачем взяла трубку?
— У вас теперь общее нажитое имущество и никакой суммы не будет тебе переходить в обязательном порядке, а нам нужно было, чтобы…
— Если нужно было, тогда обратились бы к Дмитрию и попросили…
— Ты ему рассказала все, тварь! Да?
— А не должна была?
— Нет!
— Вы знаете, я считаю, что до умных махинаций вам далеко. Одно говорите, второе думаете, третье делаете, четвертое считаете. Глупо и непродуманно. Единственно, что замечу, у вас хорошо получается угрожать и сжигать частную собственность.
— Чтобы не случилось, ты сама во всем виновата, — выплюнул он мне.
— И в чем же?
— Нам нужно встретиться, — нагло выдал он мне, игнорируя мой вопрос. — Завтра…
— Нет, я вышла замуж, сделала все, что требовалось. Меня не волнует ничего по вашему наследству. Идите к Картунову и просите все, что нужно. Это не мое.
— Тварь! Так и знал, что на тебя нельзя положиться. Видно ничему не учат мои уроки.
— Отлично учат. Держаться от таких, как вы, подальше. Трус, — с яростью проговорила.
— Значит, не хочешь по-хорошему решить?
— А что было по-хорошему?
— Мое терпение. Значит так, лавэ отдашь сама…
— У меня ничего нет! И будьте уже мужчиной, решайте свои вопросы без вмешательства женщины.
— Заткнись! — процедил он.
— Я не желаю с вами разговаривать, — резко проговорила, чувствуя, как меня трясет от такого общения.
— Мразь, но ничего, ты свое получишь, — пообещал собеседник мне, отчего стало не по себе. Мужчина говорил с такой яростью, злостью, что не было сомнений, он обязательно сделает все, чтобы выполнить свое обещание. Такие люди очень опасны. Особенно после того, что случилось, не могла думать иначе.
Только хотела положить трубку, считая, что так будет лучше, как услышала:
— Кстати, как подруга поживает?
Холод прошел по телу. Слова застыли в горле. Справившись с волнением, почти с писком проговорила:
— Я позвоню в полицию.
— И на кого будешь жаловаться? Знаешь, с кем общаешься? — нагло спросил он и жутко засмеялся. — Мне нужно пять миллионов, и я оставлю всю вашу поганую семейку в покое.
— У меня нет таких денег.
— А ты подумай хорошо. Ты ведь хочешь жить с сыном и общаться с подругой? Или лучше жить в достатке, но без них? Ты подумай, а я устрою.
— У меня квартира и машина…
— Мне плевать, как! Я хочу свое лавэ! Найди и отдай мне. Я позвоню сам. И да, если есть желание, можешь подать в суд на этого чепушилу. Голимый фуфлыжник. Там ему и место. Вы все пешки в моей игре. Делай так, как сказал, либо… проводи больше времени со своими родными. Неизвестно, сколько им осталось.
Раздались гудки, а я не могла сдвинуться, чтобы отключить мерзкий пиликающий звук. Все внутренности выворачивало наизнанку, доставляя адскую боль. Меня трясло, я не знала что делать. Возможно, его слова — ложь, но я не верила в это. После всего что произошло, не сомневалась ни капельки.
«Надя! Нужно предупредить!»
Выдохнула и сжала телефон. В следующую секунду стала звонить подруге, не зная, что сказать. Ну, вот как в ее состоянии предупредить, что она в опасности? Послышались гудки, и услышала нежный голос подруги:
— Привет. Как дела?
Замялась на мгновение и прошептала:
— Надя, только, пожалуйста, не переживай, но я… мне нужно, чтобы ты была внимательна, никуда не выходила и…
— Что случилось?
— Понимаешь, мне угрожают, и я переживаю за тебя.
— За меня? Но…
Послышался шум и ворчание Нади, и тут раздался мужской голос:
— Ксения, что случилось?
Приятно удивилась, понимая, что это Артур сейчас с Надей, чтобы там ни было, главное, что не Егор. Улыбнулась и сказала:
— Артур, мне угрожают, обещая, что доведут начатое до конца… Нужно, чтобы…
— Понял, не переживай, я обо все позабочусь.