Мята.

Это знак. «Она здесь. Она ждет тебя». Колин вскочил на Гектора, пустил его галопом, заставляя гигантского коня скользить по мостовой, словно щенка на отполированном полу.

«Я иду к тебе, моя проказница! Жди, жди меня!»


* * *

Когда Колин остановился у «Браунса», его сердце едва не выпрыгнуло из груди при виде Бейливика, который взял его коня за поводья.

Он перекинул ногу через спину Гектора и спешился.

— Бейливик, давно ли вы приехали? Она что, сразу ушла? Сказала, куда пойдет.

Кто-то прокашлялся, Колин оглянулся и увидел на верхней ступени лестницы Уилберфорса, который, скрестив за спиной руки в перчатках, смотрел на него со своего поста.

— Сэр Колин, леди Мелоди нуждается в вашем присутствии.

О Боже! У Мелоди, должно быть, разбито сердце после разлуки с ее любимым Эваном! Колин снял перчатки, шляпу и плащ для верховой езды.

— Мне нужно все объяснить, — мрачно заявил он. — Мне кажется, вы кое-что здесь недопоняли.

— Почему же, сэр Колин? Не будете ли вы так любезны подойти к мисс Мелоди, как она того требует?

Похоже, дело плохо, если даже извечный партнер по проказам Билли-Вилли не смог отвлечь ее.

— Вы идете? — поднял брови Уилберфорс.

На Колина нахлынуло беспокойство, он поднялся по лестнице к комнате наверху. На секунду он остановился, когда услышал, как Уилберфорс кашлянул еще раз. Боже, этот человек выдрессировал их всех.

Уилберфорс царственно склонил голову:

— Мисс Мелоди на кухне, сэр Колин.

— На Кухне? — Колин повернулся и последовал за мужчиной. Пару раз им приходилось совершать набеги на кухню, когда они пытались скрыть Мелоди от прислуги. Кухня, вернее, несколько кухонь представляли собой извилистый лабиринт помещений, где было полным-полно сточных колодцев, печек и столов. Он вошел в главную кухню за Уилберфорсом. Мелоди могла убежать сюда в поисках утешения…

Мелоди стояла на стуле у огня, завернутая в гигантский фартук, и под наблюдением местного повара так интенсивно помешивала в горшке, что его содержимое время от времени выплескивалось на плиту. Горди Ева выглядывала из кармана необъятного фартука, дважды обернутого вокруг Мелоди. Мелоди заметила Колина и одарила его широкой улыбкой и взмахом ложки.

— Дядя Колин!

Колин моргнул. Его малышка с разбитым сердцем выглядела вполне довольной. Даже счастливой, словно поросенок в грязной луже. Он повернулся к Уилберфорсу:

— Что все это значит?!

И тут он увидел ее. Пруденс. Она стояла у одного из столов и раскатывала тесто гигантской скалкой, отчего Колину сразу захотелось выпить кружку эля. По крайней мере, она делала это до того, как он зашел на кухню. Теперь же она застыла, уставившись на него, тесто падало на пол со скалки уже бесполезной слипшейся массой.

Все в голове Колина внезапно встало на свои места. В этот момент он понял, кто он такой и как хочет прожить эту жизнь. Медленно он двинулся к Пруденс и обогнул стол. Одной рукой он взял скалку из ее онемевшей руки и положил ее на стол. Другой рукой достал из кармана платок и начал смахивать муку с ее красивого, нежного личика.

Она смотрела на него, как будто он восстал из мертвых. Когда он закончил с ее лицом, то перешел на ее руки и продолжал до тех пор, пока платок не стал выглядеть, словно комок слипшегося теста.

Он взял ее за руку, провел через комнату в коридор, который вел в другую кухню. Когда они вышли, он услышал, как Мелоди возбужденно захихикала.

— Я снова буду веселиться на свадьбе!

«Кто бы сомневался, маленькая мышка!»

В наступившей тишине Колин развернул Пруденс к окну так, чтобы на ее лицо падал свет.

— Мисс Пруденс Филби, — прошептал он. — Я не женился на Шанталь. Мелоди не моя дочь. Шанталь лгала.

Пруденс, моргнув, отпарировала:

— Вряд ли это произошло с ней впервые.

Колин улыбнулся, услышав ее старый добрый тон. Пруденс без этого была бы не Пруденс.

— Мне надо кое-что сказать вам, мисс Филби. Можете ли вы на минуту закрыть свой прелестный ротик и послушать меня?

Она скривила губы.

— Конечно, папаша.

Он поднял ее подбородок и взглянул прямо в красивые глаза.

— Знаешь ли ты, почему я бросил тебя тогда, на второй день?

Пруденс нахмурилась. Зачем же он напоминает ей о том ужасном дне, зачем портит радость от встречи с ним?

— Да. Потому что мы встали у тебя на пути, а тебе нужно было продолжать поиски… поиски Шанталь.

Он улыбнулся:

— Точно. — Большими руками он нежно взял ее за плечи. — Ты встала у меня на пути. Я держал тебя в руках в ту ночь, видел, как ты спишь, и понял, что если я брошу тебя, то потом потеряю самую важную для меня частичку жизни.

Она смягчилась.

— Я знала, как ты любишь Мелоди. Ты жаждал верить в то, что она твоя дочь.

— И да и нет. — Он смущенно засмеялся. — Я люблю тебя. Вот теперь я сказал это. Я люблю тебя. Я люблю тебя больше жизни с тех самых пор, когда ты назвала меня «неотесанным».

Она снова нахмурилась, и он поцеловал ее.

— Сэр Колин, я начинаю припоминать, почему вы мне так не понравились!

Он придвинул ее ближе.

— Прости меня, прости. Я никогда больше так не поступлю.

Она начала смеяться. Так смеются люди, когда их перехитрит сама судьба. Она прижалась лбом к его шее и продолжала смеяться.

— Сейчас… — Он встал на одно колено, достал из кармана маленькую коробочку, и сам едва мог удержаться от смеха при виде ее эмоций.

Он протянул ей коробочку. Она отодвинула ее:

— Я не хочу кольцо Шанталь. Я не буду его носить.

Улыбаясь, он открыл коробочку.

— Я купил это сегодня. Для тебя.

Она побледнела.

— Но…

— Понятия не имел, куда ты могла направиться. Поэтому решил найти тебя как можно скорее.

— Как можно скорее? Но для чего?

Он взял красивое, изящное кольцо с лунным камнем и бриллиантом и надел ей на палец.

— Думаю, наступило время сказать, что я хочу провести с тобой всю свою жизнь. — Он снова заключил ее в объятия. — Я люблю тебя, мисс Пруденс Филби, моя маленькая проказница. И полюбил тебя еще до того, как твои волосы забрали в прическу и исчезли веснушки.

Она засмеялась:

— Что ж, папаша, тогда ты прощен!

Прижавшись к нему, она вдруг почувствовала какой-то запах. Она полезла в его нагрудный карман и достала оттуда пучок травы.

— Ради Бога, зачем ты носишь это с собой?

Он легко улыбнулся, хотя она увидела замешательство на его лице.

— Просто это напоминает мне кое о чем, — прошептал он ей в шею. — Так на чем мы остановились?

Она взяла его ладони и поместила их на свои бедра.

— Думаю, на этом, папаша.

Эпилог

Колин сидел за столом в одной из нежилых комнат «Браунса». Он вытянул правую руку и растопырил пальцы, как будто их свела судорога.

В дверь постучали.

— Уходите прочь, — ответил он угрюмо. — Я еще не закончил!

Дверь, тем не менее, открылась, и в комнату впорхнула Пруденс, одетая в одно из платьев, которое он купил ей у Лементье. Это был богатый изумрудно-зеленый наряд, который делал ее настоящей леди, коей она на самом деле и была.

— Как насчет этого? — спросила она, кружась. — Я не думаю критиковать Лементье, но не слишком ли оно обтягивает грудь?

Колин проигнорировал ее вопрос. В конце концов, он с лихвой заплатил портному именно за это.

— Моя леди, ты ошеломительно выглядишь.

Пруденс усмехнулась:

— Ты законченный грубиян! — Она повернулась и села к нему на колени. — Лементье принес их лично. Потом остался на чай. Мы замечательно поболтали. Ты никогда не говорил мне, что леди Мэдлин была украдена, и ее прятали прямо здесь, за стенами клуба!

Колин похлопал по рукописи, которая все еще была разложена на столе:

— Вся эта история… ну… выдумка, не более того.

Она просияла.

— Замечательно. Обожаю истории с похищениями. — Ее взгляд упал на книгу. — Ты понимаешь, если твою блестящую книгу опубликуют, вполне возможно, что Мелоди когда-нибудь прочтет ее!

Колин улыбнулся:

— О, сомневаюсь, что она вспомнит, как все происходило на самом деле. Она ведь была такой крохой. Для нее это будет всего лишь сказка на ночь.